Сергей Палий - Санкция на жизнь Страница 7

«Пилот „пеликана“ 8-С Нужный, это диспетчер комплекса УП, мы ведем вас, – раздался голос в шлеме. – Объясните причину задержки».

Стас вздохнул. Бывает, что попадаются вот такие сопровождающие санкциры – супердотошные и экстрапедантичные. С этими спорить бесполезно, они не признают маленьких пилотских суеверий. Они правильны и пунктуальны до последнего нейрона в позвоночнике.

– Все в порядке, ждал, пока подъемник уйдет вниз, – ляпнул Стас первое, что пришло в голову. Более нелепую отмазку сложно было выдумать.

Видимо, диспетчер был настолько обескуражен дебильностью объяснения, что не стал развивать тему. В шлеме коротко трескнули помехи, и прозвучал его сухой басок: «Займите штатное место на борту. Приступите к диагностике систем».

– Есть, – ответил Стас, улыбнувшись. Возвращалось хорошее настроение и вместе с ним – то щекочущее чувство предвкушения старта, которое знакомо лишь пилотам. Даже предстоящий пресс перегрузок не портил приятности момента.

Бросив последний взгляд на серое полотно космодрома, залитое солнечными лучами, Стас шагнул в красноватый полумрак шлюза и сдернул предохранительную скобу на рукоятке герметизации.

«Здравствуй, Ренегат…» – беззвучно проговорил он одними губами, с силой выдавливая красный рычаг в сторону.

Толстенная наружная дверь медленно заняла положенное место в проеме, наглухо отделив помещения корабля от внешнего мира. Тревожный красный свет сменился гостеприимным зеленым, и Стас переступил комингс внутреннего шлюза.

Предохранительная скоба, неподатливая рукоять, плавное движение люка, пощелкивание и шипение клапанов, уравнивающих давление до сотой доли атмосферы…

– Диспетчер, как слышите меня? – спросил Стас, тестируя и запуская цепи автономного питания всей переходно-стыковочной системы.

«Вы на борту, Нужный?»

– Так точно.

«Займите амортизационное кресло. Предстартовая готовность – сорок восемь минут».

– А я, блин, не знал… – еле слышно буркнул Стас, неуклюже поднимаясь по лестнице в носовой отсек.

«Не понял. Повторите!»

– Есть занять штатное место для проведения процедуры старта.

В круговом коридоре, который сейчас располагался вертикально, Стасу пришлось взбираться, цепляясь за специальные скобы. Получалось это медленно, так как скафандр стеснял движения. На челноках последнего поколения это неудобство было ликвидировано – там шлюз находился в непосредственной близости от кабины, и не нужно было совершать акробатические этюды, чтобы попасть на место пилота.

Вполголоса чертыхаясь, Стас добрался до кокпита и взгромоздился в кресло, ортопедическая спинка которого сейчас располагалась почти параллельно поверхности Земли. Пневморемни услужливо обхватили скафандр крест-накрест и с мягким щелчком закрепились на центральном страховочном замке. Затем последовала целая серия различных звуков, свидетельствовавших о том, что автономные контуры жизнеобеспечения и телеметрии скафандра подключаются и синхронизируются с бортовыми.

– Начинаю предстартовое тестирование всех систем, – прокомментировал Стас, пробегая пальцами по сенсорам на основной панели управления. Клавиши были специально увеличены, чтобы было легче по ним попадать в громоздких перчатках скафандра.

Кабина вспыхнула целым фейерверком разноцветных огоньков и экранов. Где-то сзади запищал контроллер компенсаторов ускорения, которые включатся только при маршевом орбитальном разгоне.

«Готовность – тридцать пять».

– Понял.

«Отстрел основных несущих…»

Стас всем телом ощутил, как вздрогнул корпус шаттла. Он представил, как снаружи разошлись в стороны, подобно лепесткам тюльпана, мощные стальные фермы, поддерживающие челнок.

«Состояние груза отличное. Биометрические показания пилота в норме, – продолжил бормотать диспетчер. – Внутренний объем герметичен, компенсаторы функционируют в пассивном режиме, центральный компьютер в норме, система подачи первичного жидкостного топлива работает стабильно, охлаждение в норме, теплозащита в норме, накопители в норме, проводится контрольное тестирование гравитонных ускорителей…»

– Кажется, небольшой сбой в силовом контуре маневровых… – нахмурился Стас, читая показания на основном дисплее. – Хотя нет… Все в порядке. Это энергетический скачок в момент петличного прозвона был…

«Гравитонные ускорители в норме. Конденсация энергии для первичного импульса проходит в штатном режиме. Основной реактор в норме, резервный реактор в норме, гидравлика в норме, регенерация в норме, терморегуляторы в норме…»

– Тестирование систем закончено. Результаты положительные. Подтверждаю траекторию и параметры стартового коридора. Подтверждаю навигационные привязки.

«Подтверждение принято. Идет трансферинг коррекционных пакетов… Готовность – тридцать…»

Стас с силой зажмурил глаза, пока не появились радужные пятна, и резко открыл их. Глубоко – насколько позволяли пневморемни – вздохнул.

Мысли текли ровно, голова была ясная, пальцы в перчатках скафандра работали четко, вводя на широкой клавиатуре данные траектории, корректируя эксцентриситет предварительной орбиты согласно информации, поступающей из комплекса управления полетами, удостоверяя готовность систем, контуров, цепей.

Сомнения и философия остались снаружи, за тридцатисантиметровым слоем обшивки. Здесь, на борту, требовались: твердое знание, молниеносная реакция и филигранная точность.

И ничего кроме.

«Готовность – двадцать минут. Как чувствуете себя, Нужный?»

– Самочувствие отличное. Жду команды.

Переключился канал. В шлеме прозвучал новый голос: «Борт „Трансвакуум“ 658214-2-МВ, говорит дежурный руководитель полетами. Как слышно?»

– Слышимость удовлетворительная.

«Озвучьте маршрут, состав и назначение груза».

– Среднетоннажник «Ренегат» категории 8-С, приписанный к центральному филиалу карго-агентства «Трансвакуум», готов совершить рейс номер 816 по штатному расписанию. Маршрут Земля – Марс – Ио – Япет – Марс – Луна – Земля. На борту имеется четыреста контейнеров, предназначенных для доставки на орбитальный док Марс-2. Общая масса груза три сотни тонн. Характеристика груза: фасованный табачный лист. Исходящий номер накладной…

Стас еще минуту продолжал монотонно проговаривать протокольные данные, параллельно закрывая забрало шлема и проверяя основные и контрольные фиксаторы. Регулируя подачу кислорода и температуру.

«Санкцию на старт подтверждаю, – наконец произнес руководитель полетами. – Удачи, пилот».

– Спасибо.

Канал вновь сменился.

«Диспетчер на связи. Готовность – десять минут. Отстрел вспомогательных через восемь. Азоттетроксид…»

Стас краем ухом продолжал внимать, как диспетчер бубнит десятки раз слышанный набор общих фраз. Мысли кончились. Перед глазами, за прозрачной полусферой шлема и передними обзорными стеклами, виднелись квадратики голубого неба. И ничто уже не могло помешать разорвать его жаростойким носом корабля…

«Готовность – две. Отстрел вспомогательных…»

Едва ощутимый толчок.

«Ключ на старт!»

Тряхнув головой, насколько позволяло положение, Стас расстегнул карман и достал ключ замысловатой формы на металлической цепочке, первый экземпляр которого каждый пилот обязан был всегда носить при себе. Сунул его в ромбовидное отверстие, расположенное по правую сторону от основного дисплея, и повернул против часовой стрелки на 90 градусов.

По всей махине шаттла прошла волна вибрации, где-то далеко внизу раздался низкий гул.

– Есть «ключ на старт», – хрипло проговорил Стас, плохо слыша собственный голос.

«Тридцать секунд. Зажигание…»

«Ренегат» вздрогнул. Гул усилился. По экрану поползли данные о разогреве первой ступени, возрастающем уровне тяги, подаче окислителя, отводе агрессивных продуктов сгорания и допустимых значениях высокочастотных колебаний давления в рабочих объемах разгонного блока.

«Пять, четыре, три…»

Стас закрыл глаза. Он всегда предпочитал в момент отрыва чувствовать корабль, а не наблюдать мешанину показаний приборов и вязь цифр на дисплее.

«Два, один… Старт».

Основные сопла разверзлись, выпуская струи плазмы и плавя конструкции под собой. Корпус шаттла словно вдохнул полной грудью… И с ревом выдохнул, неторопливо поднимаясь над космодромом.

«Десять секунд. Полет нормальный. Двигатели работают без сбоев. Биометрические показания пилота в норме… Как слышите меня, Нужный?»

– Слышу хорошо, – сказал Стас, открывая глаза. – Все бортовые системы фурычат на пять.

«Отставить неуставную лексику, – сухо проговорил диспетчер. – Через десять секунд отстрел разгонной ступени и переход на гравитон».

– Конденсаторы в полной готовности. – Стас чувствовал, как все труднее становится говорить. Перегрузки давили на грудь. – G– двигатели в режиме активного ожидания…