Константин Хвостополосатов - Потеряшка Страница 7

– Нет, – ответил хранитель. – Точка входа в поток не отслеживается ввиду слишком сложных вычислений и большой погрешности. Можно сказать, что сделать расчет практически невозможно.

– Слушай, хранитель, а вот скажи мне, ты бы позволил, к примеру, мне настроить взятую у тебя на складе броню, ну, если бы она ко мне каким-то образом попала в руки? – полюбопытствовал я.

– Нет, – пришел ответ. – Костюм просто не сможет попасть в твои руки. Все недоступные твоему статусу помещения надежно блокированы.

– Спасибо, – поблагодарил я.

– Связь окончена, – подтвердил хранитель конец сеанса.

Эта мысль засела занозой в моей голове. Мне бы очень хотелось понять случайно или нет, попала в мои, я бы сказал в наши руки, броня, да и другие вещи на станции «Надежда». Уж очень не вязалось все это с приемом меня на этой станции. Может, это имел место какой-то сбой в результате аварии, но не исключено, что кто-то, очень истосковавшийся по обществу, вел с нами некую игру. В таком случае мы оказались на том комплексе явно не в одиночестве, а значит, экипажу «Ботаника», да и самому «Ботанику» угрожала или угрожает опасность. У меня не было уверенности, что хозяева этого потокового космополитена смогут легко справиться с «Ботаником», экипаж и сознание которого находились под присмотром Стекляшки, но ведь имеется еще и ряд всяких непрямых вариантов воздействия, таких, как диверсия. Эти мысли окончательно уронили мое настроение.

– Хранитель, – опять позвал я. – Есть ли какая-то общая информационная база в потоке?

– Есть, – получил я ответ, – информация закрыта.

– Халява закончилась, – подытожил я. – Спасибо.

– Связь окончена.

Следующие два дня я заходил в зал передающей платформой раза четыре на день. Вестей от Светланы не приходило. «Палатка» так и стояла у стеночки, где я ее и оставил, скажу честно, убирать было просто лень. Провизия в виде сухого пайка и воды мне доставлялись прямо на столик в «гостиничный номер» по моему требованию. В мое довольно продолжительное отсутствие «палатка» перешла в режим консервации, свернув часть функций. Я сидел и думал о Светлане, о Саныче, о «Ботанике», мне было грустно и, наверное, впервые в жизни одиноко. Можно, конечно, провести на этой станции всю оставшуюся жизнь. Можно прыгать по соседним станциям в надежде рано или поздно встретить каких-то разумных обитателей. Теперь, после посещения двух станций в памяти моего ключа было около двух десятков ближайших пунктов назначения. Но оставался открытым вопрос, как ко мне отнесутся возможные обитатели, мой статус по большому счету не являлся даже гостевым. Так, непонятно кто, непонятно откуда. С другой стороны, у меня под боком имелась вполне развитая до космического уровня цивилизация. Правда, я так и не увидел ни одного местного жителя, но это было не особо-то и важно. Вряд ли случай бы выдал мне кого-то сильно похожего на людей во время моих возможных скитаний по станциям потока или потоков. Так что лотерея присутствовала в обоих случаях.

Поразмыслив, я принял решение попытать счастья с аборигенами здешней планетной системы. По крайней мере, у меня всегда оставалась возможность вернуться на станцию потока, где я в тот момент и находился. На всякий случай, я решил разузнать кое-какую информацию у хранителя.

– Хранитель, – позвал я. – Местная цивилизация входит в число пользователей потоками?

– Нет, – ответил хранитель.

– А что будет, если я приведу кого-нибудь из них на станцию? – поинтересовался я.

– Он получит статус гостя со всеми вытекающими допусками, – ответил хранитель. – Гость может путешествовать в потоке только в сопровождении зарегистрированного пользователя потока.

– Я могу кого-нибудь провозить? – спросил я.

– Да, – ответил хранитель.

– Что будет, если местная цивилизация из-за этого узнает о существовании станции потока? – продолжал я.

– Ничего, – ответил хранитель, – они рано или поздно узнают об этом в любом случае.

– Но это может ускорить их приобщение к числу пользователей, – настаивал я. – Это не противоречит правилам моего испытательного срока?

– Не противоречит, – ответил хранитель. – Они должны самостоятельно проникнуть на станцию и подать заявку на получение статуса.

– Ну, чем раньше они начнут пробовать, тем раньше они попадут сюда, – возразил я.

– По информации потока, это никак не повлияет на ускорение процесса вступления в пользование, – ответил хранитель. – Зачастую такая информация даже вредит. Цивилизация, узнавшая о наличии станций и самого потока из непроверенных источников, зацикливается на проверке достоверности информации. Информация обрастает слухами и домыслами. Таким образом, цивилизации способные проникнуть на станцию за счет силы разума избирают в корне неверный путь, отодвигая вступление на многие сотни лет, часто вообще не доживая до возможности проникнуть на станцию силовым путем.

– Да, чудесненько, – немного удивился я. – Выходит, что в их же интересах не распускать там слухи о потоках и станциях. А почему вы просто не пригласите их присоединиться.

– Таково решение строителей этой структуры, – ответил хранитель.

– Сколько раз я могу воспользоваться транспортом станции? – задал я сильно интересующий меня вопрос.

– Не ограничено, – ответил хранитель. – Доставка до точки в зоне покрытия станции и принятие на станцию из точки в зоне покрытия станции.

– Шикарно, – обрадовался я. – По крайней мере, у меня будет место для эвакуации. Требуется ли согласование прибытия на станцию вместе с гостем?

– Не требуется, – был ответ. – Под ответственность поручителя.

– Могу ли я определить наличие станции потока, не зная о ней? – задал я, пожалуй, наиболее интересующий меня вопрос.

– Костюм, – ответил хранитель.

– Значит, возможность есть, и ключик находится в моей броне, – подумал я. – Как это сделать?

– Информация закрыта, – пришел ответ после приличной задержки.

– Ага, нашла коса на камень, – почему-то обрадовался я. – У нашего ключника возникли какие-то противоречия. И все же он выдал информацию, хоть и не полную. Осталось догадаться, как это делается. Котенок, ты же мне поможешь?

– Спасибо за информацию, – сказал я.

– Связь окончена, – подтвердил хранитель.

Я начал готовиться к внедрению. Почти неделю я наблюдал за системой. Результаты не замедлили появиться. Поставив на наблюдение один корабль, весьма похожий на какой-то особый транспортник, я проследил его путь до орбиты последней планеты-гиганта. Моя слежка оказалась не напрасной, я увидел уход судна в многомерность. Значит, или сами аборигены, или кто-то из общающихся с ними цивилизаций имели доступ к путешествиям через многомерность. Я уже обратил внимание, что снующие около планет и баз корабли зачастую сильно отличаются друг от друга. Несколько раз прибывали какие-то огромные махины, поразившие даже мое воображение. Это наблюдение могло значить лишь то, что данный мир находился на пересечении каких-то торговых путей. А это в свою очередь могло говорить о возможной многорассовости или многовидовости местного общества, или, по крайней мере, о той его части, которая была связана с торговлей и космосом. В какой-то момент я понял, что дальше наблюдать, нет никакого смысла.

Для внедрения я бы выбрал одну из искусственных станций, через которые шел огромный поток торговых и не очень космических судов. Оставалось узнать о возможности высадиться там.

– Хранитель, – позвал я, и, указывая на карту системы, спросил. – Можно ли осуществить высадку меня на одном из этих искусственных спутников?

– Можно, – ответил хранитель, – прошу определить конкретное место высадки.

– Спасибо, – ответил я облегченно, – А забрать обратно?

– Из любой точки этой системы, – ответил хранитель, – желательно с поверхности или в открытом космосе.

– Мне вот сюда, – показал я на одну из станций. – Вылет по готовности.

– Принято, – подтвердил хранитель.

– Спасибо за информацию, – поблагодарил я.

– Связь окончена.

Очередной раз, убедившись в отсутствии вестей с Надежды, я, наконец, назначил себе день внедрения. Я так и не получил информации об отношениях внутри общества аборигенов, не получил я и каких-либо данных об их системе безопасности и финансовой структуре. Пришлось бы рискнуть. Как сомнительное платежное средство у меня имелся перстень с алмазом, но я понимал, что если такие камушки в цене у аборигенов, то продать его будет не просто. Да меня, скорее всего, просто попытаются убить. Мне бы стоило прихватить что-то более простое, какой-нибудь драгоценный металл, знать бы, что у них в цене. Да еще и найти бы его на станции не мешало. Я решил исходить из того ассортимента, что я смогу нарыть в своих вещах и в закутках базы. Расспросив хранителя, я получил добро на «камеру хранения». С помощью местной шарообразной обслуги я быстро переместил упакованные мной вещи в одну из предоставленных мне «кладовок». Помещение оказалось довольно большим. Хранитель заверил меня, что доступ в хранилище помимо меня будет разрешен только «владеющим», да и то, если они заинтересуются моими пожитками. В крайнем случае, пожитки переместят в другую «камеру хранения». Перерыв все доступные мне хранилища, я нашел один гарантированный брусок золота в прикидку грамм на триста и два куска неизвестного, но довольно похожего на серебро металла, более внушительных размеров, хотя, с таким же успехом кусок мог оказаться и платиной – ее я видел только один раз в магазине. К хранителю же по такому шкурному вопросу я обращаться принципиально не хотел. С собой в дорогу я решил взять фляжку воды – вот, честное пионерское слово, не знаю, как бы я ее умудрился пить в условиях агрессивной атмосферы – и два пакета сухого пайка, больше в кейс не влезло. Фляжку я, не заморачиваясь, повесил на какой-то пластиковый поясной ремень, оказавшийся в моем барахле, а сухой паек положил в маленький металлический кейс, найденный на станции, который можно было нести на плече или в руке. Кейс имел хитрую ручку, которая могла регулироваться, и довольно хитрую систему запоров, которую я смог открыть без потери товарного вида далеко не сразу. Сначала я хотел засунуть туда и железки, но решил, что если у меня сопрут сухой паек, то возможно, я смогу найти чего-нибудь перекусить, в крайнем случае, потерплю, а вот при потере платежных эквивалентов придется значительно хуже. Перед отправкой я по-барски выкупался, повалявшись в ванной, хорошенько вымыл броню и проспал голышом всю «ночь».