Антон Орлов - Комнаты страха Страница 7

Бланка угрюмо уставилась на большой трехмерный экран. Моника, снова попавшая впросак, растерянно хлопала ресницами и трепетала плавничками – возможно, ее трогательная несообразительность не оттолкнет зрителей, а, наоборот, вызовет симпатию, не всем же нравятся всезнайки… Часть публики пожалеет беззащитную рыбку, на что и сделана ставка.

Бунтующая по каждому поводу совесть не мешала Бланке строить догадки насчет мотивов чужих поступков, хотя иногда ее домыслы оказывались довольно-таки циничными. Ну и что, она ведь не высказывает их вслух – а значит, не может никого обидеть.

Жизнерадостный хруст новой порции букетиков, сдавленные вопли и гогот в углу, остроты, подначки и недобрые комментарии ската с зеркальными зубами, запах, как в автоматизированной забегаловке, где перекусывают на скорую руку, – все это Бланке надоело. Она вышла из зала, спустилась в украшенном алыми сердечками лифте на первый этаж, в оккупированный магазинчиками и кафетериями вестибюль, но вместо того чтобы повернуть к эскалатору, ведущему в подземку, направилась к замысловатому блестящему объекту у дальней стены – нечто непонятное, более всего напоминающее абстрактную кинетическую скульптуру.

На самом деле это была всего-навсего входная дверь. Когда Бланка приблизилась, там раскрылась лепестковая диафрагма, а сбоку, на табло, появились цифры – температура воздуха (по Цельсию, по Кельвину, по незийской, по гинтийской, по шиайтианской шкале), скорость ветра, атмосферное давление, влажность. Скользнув по ним незаинтересованным взглядом, Бланка шагнула вперед.

Снаружи было холодно и ветрено. Засунув руки в карманы просторной «пилотской» куртки, она побрела по аллее мимо облетевших берез, завезенных с Земли.

Мегареал смахивал на нечеловеческий город. Циклопические белые здания, в каждом заключен самодостаточный мирок, живущий по своим собственным законам. Высятся они на изрядном расстоянии друг от друга, как будто не терпят близкого соседства себе подобных, а между ними пространство ничье – слякотные неухоженные аллейки, залысины глинистых пустырей, заросли побуревшего кустарника, дальше виднеется чуть ли не болотце с кочками и камышами. Все это в осенних желто-коричневых тонах – по календарю уже наступила зима, но Мегареал находится в субтропических широтах, снег тут подолгу не лежит, и вместо полноценной зимы тянется и тянется бесконечная осень.

Какая бы кипучая жизнь ни бурлила внутри здешних зачарованных замков – за толстыми стенами, при искусственном освещении, – снаружи не видно никаких ее признаков. Место выглядит запущенным, по-осеннему печальным и почти необитаемым, если не обращать внимания на птиц и редких пешеходов. В пасмурном небе время от времени мелькают аэрокары, но в основном транспорт здесь подземный. Полное впечатление, что тебя занесло на край света, а раскиданные по равнине рукотворные громады – всего-навсего реликты давно исчезнувшей цивилизации.

Поддавшись этому настроению, Бланка совсем загрустила. Ноги сами понесли ее к болотцу – посмотреть вблизи на камыши.

Под ногами чавкала грязь и шуршала облетевшая коричневая листва, хрупали вялые стебли. Потом послышались голоса: звонкий и пронзительный девичий, мягкий и хорошо поставленный мужской, второй показался ей знакомым.

Обогнув голый раскидистый куст, на котором кое-где висели расклеванные птицами ягоды, напоминавшие желтую малину, Бланка увидела людей.

Девушка с пышной гривой иссиня-черных волос, в «ртутной» куртке, агрессивно сверкающей посреди подернутого коричневатой пленкой осеннего пейзажа, держала в миниатюрной смуглой лапке флягу темного стекла. Пахло коньяком. У мужчины волосы тоже были черные, но гладкие и вдобавок с изумрудным отливом – вероятно, подкрашенные. Горло укутано шарфом брусничного цвета. Бледная впалая щека без следа щетины, скула резко очерчена.

Бланка, хотя и видела его в четверть оборота, узнала Генри, пассажира с «Амстердама». На протяжении всего путешествия с Земли на Землю-Парк он за ней ухаживал, однако остался ни с чем, о чем Бланка уже успела пожалеть.

Вообще-то, сексуальный опыт у нее был довольно обширный, но сомнительной ценности, и все это не имело ничего общего с удовольствием. Ее без конца осаждали те, кому в этих делах не везло: одни нудно и обстоятельно рассказывали о своих неприятностях, другие плели фантастические небылицы, третьи таскались за ней молча и смотрели такими жалкими глазами, что душа переворачивалась, а сводилось все к тому, что Бланка обязательно должна переспать с очередным претендентом, иначе он впадет в депрессию, выбросится из окна, завалит экзамены, разуверится в женской доброте, и т. д., и т. п. Иногда она улавливала фальшь и понимала, что над ней, скорее всего, смеются, но отказать все равно не могла – а вдруг ей померещилось и на самом деле это очень серьезно?

Бывало, что у нее заводилось по два-три любовника одновременно. При такой жизни Бланка вполне могла бы стать шлюхой самого последнего разбора, но ей не позволили. Всякий раз вмешивалась некая незримая сила, и страждущие кавалеры куда-то исчезали – или не то чтобы совсем исчезали, но переставали ее донимать. За этим обычно следовал перевод в другую школу (она сменила таким образом больше десятка школ), иногда – переезд в другой город. Однако на новом месте вскоре повторялась та же история, и тогда опять приходила в движение закулисная сила.

Бланка, впрочем, знала, что это за сила. Галактическая Ассамблея расплачивалась с ней за причиненный ущерб и старалась по мере возможностей скомпенсировать последствия того инцидента.

Одна существенная подробность: террористическая организация, экспериментировавшая с психотронным воздействием, когда-то была особым подразделением при Ассамблее, вроде Космопола, а потом появился офицер-экстремист, прирожденный вожак и харизматичный идеолог, который увел из-под крыла у звездных чиновников все подразделение в полном составе, словно Гаммельнский Крысолов.

Похоронить этот факт не удалось, и скандал вышел – хуже не придумаешь. Поскольку за то, что случилось с Бланкой и остальными, косвенным образом несла ответственность Ассамблея, с ними теперь и рассчитывались на должном уровне. Денежные компенсации, бесплатная медицинская и психотерапевтическая помощь плюс контроль за тем, чтобы пострадавшие не попадали в неприятности из-за оставшихся после психотронного удара осложнений и отклонений.

При желании на вмешательство в личную жизнь можно было наложить запрет – достаточно подписать несколько документов, и незримая сила уберется ко всем чертям, Бланку об этом проинформировали. Но она до последнего времени ничего не имела против такой опеки. Не хотелось ей оставаться наедине с теми, кто вьется вокруг, словно мушиный рой над лужицей меда, с бесцеремонной назойливостью требует сочувствия и выпрашивает то немного денег, то немного секса.

Генри не был похож на привычную для Бланки публику: он не давил на жалость, а предлагал флирт, не смотрел на нее глазами вдохновенного попрошайки, а пытался соблазнить, втянуть в игру. Бланка растерялась и замкнулась, а уже потом, на Парке, подумала, что напрасно не уступила – было бы у нее хоть приятное воспоминание из этой области… Может, даже узнала бы наконец, что такое оргазм. То есть она, конечно, знала об этом из популярных брошюр, но ее собственный опыт гуманитарно-интимной деятельности ничего подобного в себя не включал.

– Кто это к нам подкрадывается?! – звонкий возглас девушки с флягой застал ее врасплох, она смутилась и замерла на месте.

– Бланка, привет, – повернувшись, поздоровался Генри.

Ее угостили коньяком, после этого тревожный и странноватый пейзаж Мегареала стал уютным, словно картинка, изображающая осень, в детской книжке о временах года.

«Только бы не развезло…» – мелькнула испуганная мысль.

Вначале Бланка не собиралась рассказывать о проблеме, которая привела ее на Парк, но понемногу выложила всю историю. Черноволосую Дигну одолевало жгучее любопытство, подогретое коньяком, и она приставала с расспросами так настойчиво и дружелюбно, что Бланка не устояла. Это оказалось к лучшему: как выяснилось, Дигна знала все лазейки Мегареала.

– Иди в Снегурочки, запросто попадешь туда. Тебе надо будет договориться со своим супервайзером, чтобы послали в «Половинку» – скажешь, ты их поклонница, давно мечтала посмотреть на них вблизи и все такое, а дальше дело в шляпе. Тебе повезло, что прилетела сюда перед Новым годом. Новогодней Службе вечно не хватает кадров, потому что все хотят праздновать, а не заниматься этой морокой. Там еще премиальные неплохие, но у нас на Парке народ зажравшийся. Одно время придумали всяких мелких правонарушителей в Новогоднюю Службу отправлять, как бы на принудительные общественные работы, но это оказалось не решение. За ними же присматривать надо, а то или Дед Мороз хапнет бутылку со стола и мигом напьется вдрызг, или Санта-Клаус начнет при детишках матом выражаться, или Снегурочка стырит под шумок какой-нибудь шарфик. Так что тебя возьмут, не волнуйся.