Magnum - VACUUM HORRENDUM Страница 7

— Приветствую вас, товарищи. Прошу всех садиться. — И тут же, без перехода. — Война затянулась. Я намерен покончить с ней в самое ближайшее время. Мы нанесем удар в самое сердце Космократии!

Над столом загорелся электронный глобус, объемная карта известной человечеству Галактики. Римские владения, слегка искаженный цилиндр, были помечены красным цветом. К небу примыкали бирюзовый македонский конус и желтая карфагенская клякса. Прочие империи были окрашены в нейтральный серый цвет.

— Мы соберем все наши корабли, — палец диктатора протыкал глобус и раздвигал звезды, — отсюда, отсюда и отсюда. А потом объединенный флот вторгнется прямо в столичную македонскую систему. Главное условие успеха — быстрота и внезапность. Мы должны атаковать, прежде чем греки что-нибудь заподозрят.

— Все флоты? — уточнил один из легатов. — И оставить Рим без защиты?

— Ну и что? — пожал плечами Мезон. — Македонцам и в голову не придет, что мы решимся на такое безумие. Они не решаются приблизиться к Риму. С самого начала войны здесь не появлялись даже сателлиты–разведчики. И даже если несколько македонских кораблей прорвутся к столице, что с того? Какой ущерб они способны нанести? Мне думается, сенат и римский народ без труда заплатят эту цену.

— Мы атакуем македонскую столицу, легко уничтожим их гвардию; возможно, уроним несколько снарядов на дворец самого Космократора… — начал другой военачальник.

— Верно, — кивнул диктатор.

— И что потом?

Впервые за все время пребывания на верховном посту Мезон растерялся. Подобного вопроса он не ожидал. Хотя именно от этого человека стоило ожидать неприятностей. В конце концов, он был старшим братом его жены.

— О чем ты говоришь, Квинтилий? — поинтересовался диктатор, покосившись на беспокойного родственника.

— Я говорю о тотальной войне. О полном уничтожении Космократии и Карфагена.

В храме наступила полная тишина.

— Да, господа, о полном уничтожении! — продолжил воодушевленный Квинтилий. — Мы воевали с ними еще во времена Филиппа и Сципиона, а ведь это было много тысяч лет назад. С тех пор, как наши державы перенеслись в космос, все стало еще скучнее. Кто-нибудь помнит, что послужило поводом к теперешней войне?

Никто не ответил, ибо не хотел лгать, а честный ответ был за пределами добра, зла и дурного вкуса.

— А к предыдущей? А перед этим? А как они велись и чем закончились? Мы теряли по несколько сотен тысяч, иногда миллионов солдат и граждан, две–три планеты переходили из рук в руки, после чего следовал мирный договор. Проходило несколько десятков лет, а потом все начиналось сначала!

— Довольно, проконсул Квинтилий. Я не думаю, что твои банальности здесь кого-то интересуют, — нахмурился Публий Валерий.

— Банальности? Ну, конечно, кое-кто предпочитает проливать кровь, но только не слышать правду!

— Сколько пафоса, в арсенале его почти не осталось, — диктатор попробовал сменить тон и тактику. — Но я так и не понял, что ты предлагешь.

— Повторяю. Я предлагаю полностью уничтожить Карфаген и Македонию. Свергнуть их правителей и убить их царей. Завладеть их звездами и планетами. Сделать их рабов нашими союзниками, их граждан нашими рабами, и их союзников нашими гражданами. Заставить их народы говорить по–латински и приносить жертвы нашим богам!

Квинтилий остановился, чтобы перевести дыхание. За сим вновь наступила тишина, и было слышно, как под потолком храма гудит местное насекомое, дальний родственник земной мухи.

«Конкурент», — подумал Мезон. — «Почему я его не убил, пока он был маленький?»

* * *

Другой город сотен дворцов, садов и храмов находился в доброй сотне световых лет от храма Беллоны, где заседали римские полководцы. Жители города на своем родном языке называли его просто — «Новый Город».

Сейчас над городом опустилась ночь, но Картхадаш и не думал засыпать. И особенно далеки от сна были гости одного из великолепных дворцов на берегу океана. В огромном зале на двадцатом этаже сверкали аргоновые огни и играла музыка.

Равсаран Замабал Карка, сжимая бокал с каким-то экзотическим напитком, выбрался на балкон и упал на ближайшую кушетку, предназначенную как раз для этой цели. Дворец представлял из себя сложный многогранный цилиндр. Балкон изгибался и с него можно было одновременно наблюдать город и океан. Прямо под балконом, выходившая из моря и убегавшая в город, начиналась Аллея Великих Героев, где в два ряда выстроились монументальные, в камне и металле, изображения пунических титанов далекого и не очень прошлого. В античной броне, верхом на слонах и лошадях, с огнестрельным оружием Атомной Революции, в скафандрах и шлемах Галактической Эры… Два Гамилькара, четыре Ганнибала, восемь Ганнонов, два Бомилькара… Замабалы там тоже были, но не представители семейства Карка, что одновременно печалило карфагенского офицера и внушало надежду. Он мог стать первым.

Великодушные македонские союзники не только доставили его домой, но и подарили все римских пленных. Римляне были тут же проданы с большой выгодой на ближайшей бирже работорговцев. Разумеется, капитан честно поделился выручкой со своей командой, а бОльшая часть денег досталась близким погибших космонавтов.

Строгие карфагенские адмиралы ознакомились с рапортами о сражении в системе Альфы Базилеуса, показаниями пленников и сопроводительной запиской македонского флотоводца, после чего повысили Замабала в звании и выдали новенькую квинкирему, только что вышедшую из дока. Если посмотреть в телескоп, корабль можно было увидеть с балкона. По правую руку раскинулась морская гавань Картхадашта, усеянная сотнями кораблей. Морская и космическая одновременно — абсолютное большинство военных и торговых звездолетов было проще всего садить на воду — и оттуда же стартовать.

Звездолет получил гордое имя своей достойной предшественницы, погибшей в битве с «Гневом Юпитера», а старая команда Замабала заняла добрую половину постов на новом корабле. На ближайший месяц «Лоно Астарты» приписали к Священному Отряду, охранявшему столичную планету. Жизнь удалась.

— Хорошая сегодня погода, не правда ли? — сказал кто-то над ухом Замабала.

Офицер поморщился. Прозвучавший вопрос ему решительно не понравился, но он сделал над собой усилие и повернулся на источник звука. И тут же понял, что даже такой вопрос иногда заслуживает ответа.

— Вне всякого сомнения, госпожа.

Его собеседница совершила посадку на соседнюю кушетку.

— Ты знаешь, кто я?

У капитана Замабала была прекрасная память на лицо, профессиональная, хотя от людей его нынешней профессии это не требовалось. Эти серые глаза, темные волосы и вздернутый нос были ему прекрасно знакомы.

— Да, госпожа.

— Перестань называть меня «госпожа», — потребовала Гафни бат Магон.

— Хорошо… ваше высочество.

— Я не шучу, — она нахмурилась. — Меня зовут Гафни.

— Как скажешь, Гафни, — согласился капитан. — Чем могу служить?

— Я окончательно испорченная сука и подлая ведьма, но ничего такого от тебя не потребую, — пообещала карфагенская принцесса.

— Верю немедленно и до скончания веков, — пробормотал ошеломленный офицер.

— Моя подруга хочет побывать на борту карфагенского военного корабля, — продолжала обладательница серых глаз.

— Это можно легко устроить, если только она не римская волчица, — попробовал пошутить Замабал и остался очень недоволен собой.

— Нет, всего лишь дочь ибарзельского адмирала.

Ах уж эти вечно нейтральные ибарзелиты.

* * *

Республиканская Военная Академия распологалась на том же острове, на западном ее берегу. Разумеется, были еще филиалы и полигоны, но сердце Академии старалось не удаляться от столицы Республики. На площади в несколько квадратных миль были разбросаны строения в обычном римском стиле, лес мраморных колонн и портиков. В одном из корпусов шла очередная лекция.

— Сегодня мы поговорим о спироксенах, — начал магистр Тарквиний, обращаясь к аудитории. — Как вам должно быть известно, за все годы, проведенные в открытом космосе, человечеству удалось обнаружить только шесть видов инопланетных существ, достойных называться разумными — в той или иной степени. Что ж, Галактика велика, мы исследовали едва ли сотую ее часть. Вселенная еще больше, и кто знает, что — или кто — ждет нас впереди… — магистр на секуду запнулся, ему стало немного стыдно перед студентами за эту ассовую философию. — Начнем, пожалуй, с тарбозавров…

— Этого еще не хватало, — послышался голос из зала.

Магистр вздохнул и одновременно навострил уши. Ох уж эти молодые аристократы… Но Тарквиний обожал спорщиков.

— Назовите себя и объяснитесь, кандидат.

— Цезарь. Гай Юлий Цезарь, — представился будущий офицер.

— Из венерианских Юлиев? — поинтересовался Тарквиний.

— Да, магистр.

— Хорошо, продолжайте.