Анджей Беловранин - Дети сумерек Страница 7

– Конечно, сэр! – Джексон, полный краснощекий мужик лет сорока пяти, сверкнул щербатой улыбкой.

– Тогда все, работайте. Если возникнут вопросы – обращайтесь напрямую ко мне, – и Олаф зашагал в сторону лестницы.

– Э-э… Мистер Гуннарсон, сэр! – внезапно окликнул его бригадир.

– Чего еще? – Олаф обернулся, вынырнув из размышлений о демонтаже реактора.

– А разве не надо демонтировать СЖ?

– Демонтировать… что?

– Ну, эти системы биоциркуляции, мы только закончили их ставить неделю назад, – Олаф тупо смотрел на Джексона и ничего не говорил; улыбка бригадира медленно потухла. – СЖ, сэр. Системы жизнеобеспечения.

– Системы жизнеобеспечения для чего? Для сжиженного водорода? Никогда не слышал про такие! – в голове у Олафа пронеслась спасительная мысль: этот парень просто перебрал вечером, несмотря на строгий запрет не пить перед работой.

– Ну как же, сэр, вот здесь! – Джексон поднырнул под ограждающий поручень и затерялся в системе труб, наконец его голова высунулась из-за клапана. – Вот он! Модуль биоциркуляции. Мы с ребятами чуть голову себе не сломали, думая, как его сюда пропихнуть.

Олаф нырнул под поручень вслед за бригадиром, тут же вымазал руки и плащ… Джексон, теперь уже без всякой улыбки, опирался локтем о модуль с маркировкой «СЖ-14БЦ», приделанный к водородному танку. Узел, судя по всему, был сложный и дорогостоящий, с несколькими электронными датчиками.

– И много тут таких? – спросил Олаф, пытаясь вспомнить: может, он просто забыл об этой штуке, может, ему что-то о ней говорили, а он – взял и забыл…

– «Четырнадцатых» – где-то треть, так есть еще «двадцать седьмые», «двенадцатые»…

– Понятно, – сказал Олаф, хотя ни черта ему было не понятно. Но подчиненным незачем об этом знать. – Да, их тоже демонтируйте, сами решите с мистером Лигрином вопрос упаковки, он будет в курсе. Действуйте, Джексон.

Олаф сбегал вниз по лестнице строительных лесов. «Это какой-то бред. Наверное, я просто еще не проснулся, – думал он; и тут же, – контрабанда животных… нелегальных эмигрантов… Нет, десантные модули… Черт, все это глупость, зачем такие сложности?.. Биологическое оружие?.. Что же я такое строю?..»

Лестница внезапно кончилась, и Олаф чуть не споткнулся, когда под его ногами оказался ровный асфальт.

«Чем вообще занимается этот Леон Дэйр? Да в общем-то, как и другие – всем понемногу… Но, видимо, зачем бы эта штука ни строилась – кому-то она здорово помешала… Крылатая ракета; если у них есть такая огневая мощь – почему было не взорвать саму Установку?.. Даже думать бессмысленно – только запутаю сам себя. Уравнение с неизвестным количеством неизвестных…»

Наконец Олаф добрался до административного корпуса. Охранник привстал, приветствуя его.

Олаф поднялся в свой кабинет. Секретаря пока не было на месте. Бросил плащ на кресло, отправился в ванную и несколько минут отмывал руки. Наконец, собравшись с мыслями, сел в свое удобное кресло и скомандовал видеофону.

– Звонок всем начальникам отделов. Режим видеоконференции.

Через полминуты экран на стене разделился на четыре части; в идеале их должно было быть двенадцать. Значит, остальных компьютер не смог найти. Четыре пары внимательных глаз следили за движениями губ Олафа.

– Господа! Прошу прощения, что беспокою в такое позднее время. Но ситуация форс-мажорная. Через полчаса прошу вас быть в моем кабинете. В связи с временной консервацией объекта и… некоторыми дополнительными обстоятельствами. Кстати, если у вас есть информация о местонахождении других начальников отделов – прошу вас сообщить им о моем распоряжении. Жду вас… Прервать конференцию, – экраны тут же погасли. – Через пять минут повторить вызов тем, с кем не удалось связаться… И, пожалуй, еще кофе.

9.

Ключ повернулся и инициировал зажигание. Микроавтобус медленно хрустел шинами по дорожке из гравия. Солнце простреливало чахлый больной лес насквозь. Рутгер надел солнцезащитные очки.

Он всегда гордился своим талантом тактика. Этот талант не единожды спасал жизнь ему и его помощникам. Поэтому Рутгер выбрал день.

Животные не очень-то привыкли работать в такое время: хорьки уныло тыкались снулыми носами друг в друга, Иза раздраженно пыталась уснуть (как же, побеспокоили Их Величество!). Только Зигфрид чувствовал себя прекрасно.

Но все же Рутгер выбрал день.

…Городское отребье давно получило его заказ: двадцать тысяч за информацию о скрывающейся женщине с младенцем. Сообщения тут же посыпались со всех сторон. Но после того как два идиота поплатились жизнью за откровенную ложь, а еще один недоумок остался без руки, всучив ему вонючую бродягу-мутантку, «агенты» Рутгера стали лучше проверять свою информацию.

И вот наконец – что-то стоящее. Женщина, выходящая каждую вторую ночь из очень хорошо замаскированного убежища на городской свалке. Нэш чувствовал, что на сей раз наблюдательная Крыса получит свои деньги…

Микроавтобус вывернул на недавно отреставрированный хай-вэй. Прекрасная асфальтированная трасса вела в сердце Лос-Анджелеса.

На свалке действовал один непреложный закон: днем она принадлежала муниципальным мусорщикам с тяжелыми пулеметами, а ночью – бандам и всем, кому удастся скрыться от банд. Не спрятаться к наступлению дня – равносильно самоубийству: мусорщики стреляют без предупреждения. Поэтому жители свалки днем отсыпались, чтобы ночью продолжить свой нелегкий промысел. А значит застать цель врасплох и сделать дело быстро и бесшумно лучше всего именно сейчас, ранним утром.

В трех милях от городской черты Рутгер свернул на второстепенную дорогу. Теперь ему предстояло полчаса трястись по колдобинам, огибая Лос-Анджелес.

Пару раз навстречу ему попались пустые мусоровозы: видимо, их водители решили выбрать более длинную дорогу со свалки, но зато без риска проторчать несколько часов в пробке. Уныло висели стволами вниз грозные пулеметы: грузовики уже покинули опасный район, и стрелки облегченно прятались в кабинах.

Наконец впереди показались первые горы мусора. Главная дорога среди завалов шла прямо, но Рутгер не стал дальше испытывать судьбу: теперь мусорщики могут принять за врага и его. А это значит, что лучше превентивно принять за врагов их самих.

Нэш резко дернул руль вправо, микроавтобус перекатился через небольшой мусорный перевал. Рутгер припарковал машину в тени высокой горы отбросов. Крыса-осведомитель должен ждать его здесь.

Нэш перелез в салон автобуса, надел ультракевларовый бронекостюм, укрепил на голове шлем, прицепил к ноге пистолет-пулемет, проверил, как выходит из кобуры за спиной гаусс-пистолет.

Животные, видя его приготовления, радостно разминались, даже Иза не могла больше сердиться: слишком желанным было предстоящее развлечение. Несколько минут потребовалось, чтобы укрепить на них сбрую.

Раздался легкий стук в стекло водителя. Рутгер бросил туда взгляд: высокий силуэт. Он ловко отвел в сторону дверь фургона и выскочил наружу, Иза и хорьки выскочили следом. Нэш обошел машину сзади.

Крыса и правда был довольно высок, но странно сгибался на правый бок. У него не хватало одного глаза.

– Далеко? – без приветствия спросил Рутгер.

– А мои деньги? Где… когда я получу? – Крыса шептал, из разорванной шрамом губы брызгала слюна.

– Я не могу дать тебе задаток: сначала нужно убедиться, что твоя наводка – именно то, что мне нужно. Но не беспокойся: ты же знаешь, Спрут всегда выполняет обещания.

– Да, да, я слышал… но вдруг тебя убьют.

– И вновь: не беспокойся. Об этом не может быть даже речи. Веди.

Крыса заковылял куда-то прямо в кучу мусора, Рутгер тихонько свистнул в шлем и услышал, как хлопнули крылья сокола: Зигфрид поднялся над свалкой, высоко вверх. Тихий щелчок языком – по ногам Нэша стремительно взлетели два мохнатых тельца; и вот уже на его правом плече сидит Чип, на левом – Дейл.

Как ни странно, в горе отбросов, куда направился проводник Рутгера, оказался проход. Простой человек без опыта шнырянья по свалке заблудился бы в этом лабиринте в два счета. Но на случай непредвиденных обстоятельств у Нэша всегда был панорамный обзор с высоты птичьего полета.

– Далеко? – негромко повторил свой первый вопрос Рутгер.

Крыса обернулся через неестественно опущенное плечо:

– Не очень. Час… полчаса…

Они брели сквозь мусор, то и дело рискуя провалиться чуть не по шею в какую-нибудь предательскую яму: ноги Нэша, несмотря на цепкие армейские ботинки, постоянно скользили или проваливались в дыры, любая надежная на глаз опора норовила подломиться под самым осторожным шагом; солнце ярко освещало убогий мир вокруг. Рутгер поблагодарил Бога, что «кормушка» – свалка пищевых отходов – находилась в стороне от их тропы, и жуткая вонь гниющих отбросов не достигала его носа.

Время от времени то тут, то там Рутгер отмечал рыжий проблеск: Иза играла в прятки.