Алексей Резник - Стеклянная любовь. Книга 2 Страница 7

Сейчас Слава, оставшийся в силу определенных обстоятельств один, неторопливо брел по направлению к Проспекту Ашурбаннипала, на котором и находился недавно сданный в эксплуатацию ресторан «Зодиак». Там, на ступеньках входа в «Зодиак» он договорился встретиться в семь вечера с Андрюхой и другими одногруппниками. А пока ему доставляло удовольствие неспешно шагать по празднично украшенным городским улицам и наслаждаться великолепной, почти сказочной погодой и ощущать в правом кармане куртки новенькую хрустящую тысячерублевую бумажку, «на всякий случай» оставленную ему умным и предупредительным Андрюхой Малышевым. И вследствие того, что Слава сделался обладателем вполне солидного по студенческим меркам капитала, он, честно говоря, подумывал сейчас о том – позвонить ему или не позвонить той смазливенькой маленькой блондиночке Юле (как ни странно!) с матфака, которая так неожиданно нашла его по телефону в общежитии и пригласила вместе отпраздновать встречу Нового Года именно в кафе «Зодиак». Слава познакомился с ней месяц назад на общеуниверситетской дискотеке, сплясал пару каких-то танцев, и они обменялись телефонами (у Юли номер телефона оказался домашним). Вскоре началась сессия, и Слава про Юлю (про эту Юлю) забыл. Но совсем немного подумав, он твердо решил встречать Новый Год без нее.

Это решение он принял в ту минуту, когда вышел на относительно темный по сравнению с центральными районами города, тротуар Проспекта Ашурбаннипала. Занятый размышлениями о женщинах, он ступил на асфальт искомого проспекта совершенно незаметно для себя. Ему моментально пришло на ум сравнение, что он попал из ярко освещенной уютной залы, полной народа, в заднюю темную комнату, где таинственная темнота неприятно сочеталась с пустотой и тишиной.

«Чудно!» – подумал Славик, – «словно на другую планету попал!» и остановился, пытаясь правильно сориентироваться и определить верное направление к дому под номером «один», а затем уже и – к «Зодиаку». Его поразил резкий диссонанс почти темного Проспекта Ашурбаннипала с оставшимся за спиной городом, буквально захлебнувшимся прибоем праздничного света. Эпицентром этого светового прибоя являлась пресловутая «самая высокая Новогодняя Елка России» – даже отсюда Слава различал ее, безумно ярко, иллюминированную верхушку. У Славы сами собой желваки заходили на скулах, и он содрогнулся от спорадического и мимолетного приступа необъяснимого бешенства, неизменно возникавшего у него всегда при мысли об этой Елке и обо всем, что было с нею связано. Для того, чтобы стряхнуть не весть откуда напавшее на него раздражение и злобу, Слава сконцентрировал все свои эмоции и мысли на предстоящем праздничном вечере в «Зодиаке» и пошагал по направлению к четырем девятиэтажкам, находившимся от него метрах в пятистах.

Там почти во всех окнах горел свет, но, однако, несмотря на это обстоятельство, ощущения обжитости Проспект Ашурбаннипала не производил. Дальше за девятиэтажками в смутном свете редких фонарей, виднелись неясные контуры каких-то темных громадных зданий, не родивших в голове будущего философа ни одной знакомой ассоциации. Но, видимо, за теми темными строениями, как объяснил ему Андрюха, и находился развеселый ресторан «Зодиак», и туда ему следовало держать путь. Неожиданно его осенило, что он видит контуры зданий Лабиринта Замороженных Строек, а, следовательно, четыре жилых девятиэтажки, чьи квартиранты активно готовились к встрече праздника, являлись пока единственными обитаемыми домами Проспекта Ашурбаннипала, и самый ближний из них к Славе и был, наверняка, домом «номер один».

Все-таки его, конечно, сильно удивляло полное отсутствие прохожих и автомобилей на тротуарах довольно широкого проспекта, но, отбросив малодушные и безусловно глупые сомнения, Слава быстро засеменил длинными ногами по направлению к освещенным изнутри «девятиэтажкам».

Без особых приключений, так и не встретив ни одного человека, осыпаемый продолжавшимся тихим снегопадом он вскоре достиг первой из четырех «девятиэтажек», оказавшейся, действительно, домом «номер один», и при свете яркого неонового фонаря, освещавшего вход в первый подъезд, он увидел массивную металлическую доску, прикрепленную на высоте человеческого роста. Опять же, смутившись тому непонятному обстоятельству, что во всем многоквартирном доме совсем не хлопали двери подъездов, Слава однако смело подошел вплотную к памятной доске и прочитал приваренную латунными буквами стилистически неуклюжую надпись: «Этим девятиэтажным домом под номером „один“ по Проспекту справедливо названному именем великого государственного деятеля и полководца Древнего Востока грозного и справедливого царя Ассирии Ашурбаннипала начинается заселение советскими людьми нового района нашего города». А ниже этой надписи в два ряда шли люминесцентно светившиеся клинописные знаки, выбитые в толще металла.

«Дело обстоит гораздо хуже, чем можно было предполагать с самым смелым коэффициентом приближения. И это, по-моему, никакая не бронза!» – Славик не выдержал и легонько присвистнул, невольно отшатнувшись от доски. А может быть, он отшатнулся по той причине, что слева скрипнула подъездная дверь, и противоестественная тишина Проспекта Ашурбаннипала оказалась впервые нарушенной.

Повернув голову влево, Слава увидел какую-то женщину без головного убора, в незастегнутой шубейке, с темными патлами волос, торчавшими во все стороны, словно прутья в вороньем гнезде. Женщина бегом сбежала по ступенькам крылечка, за нею выбежал мужичок примерно такого же пошиба, как и она.

– Мариша – обожди! – голосом пропитым и несчастным крикнул мужичок.

Но Мариша, истерически всхлипывая и не обращая внимания на просьбу мужичка, довольно резво побежала куда-то вдоль полутемного тротуара, обсаженного все теми же молодыми тополями. Мужичок, слегка прихрамывая, припустил за ней, пытаясь крикнуть ей что-то поубедительнее, и вернуть, видимо, к праздничному столу, за которым их ждали растерявшиеся гости.

«Все-таки здесь люди живут!» – с облегчением подумал Слава, а вслух негромко вдруг добавил:

– Но что-то здесь не так.

И он с максимально возможной скоростью зашагал в невидимый и неслышный отсюда «Зодиак», внезапно сделавшийся для него страшно родным и желанным. Желание поскорее попасть в гостеприимный кабак и увидеться с верными друзьями усиливало и то обстоятельство, что в стареньких ботинках сделалось ощутимо мокро – такого густого снегопада Слава не мог припомнить за всю свою жизнь в этом городе. Прибавив шаг, он с нарастающей тревогой посматривал на девятиэтажки Проспекта Ашурбаннипала, мимо которых старался пройти как можно быстрее. Слава с жадностью вглядывался в освещенные окна квартир и изо всех сил вслушивался в звуки, издаваемые девятиэтажками. Больше всего он боялся никого не увидеть и ничего не услышать.

Но нет, вроде бы все было нормально: за стеклами окон мелькали тени людей, во многих квартирах слышалась музыка, в подъездах раздавались ободряюще действовавшие на психику звуки спускаемых по желобам мусоропроводов пищевых отбросов. Во всяком случае, у Богатурова настроение несколько приподнялось, и голоса оживленно перекликавшихся между собой мусоропроводов, показались ему чудесной музыкальной аранжировкой к его начинавшемуся новогоднему приключению. По-прежнему, правда, смущало почти полное отсутствие жильцов девятиэтажек на улице.

Впрочем, вскоре он догнал Маришу с ее хромым мужиком. Они стояли возле тополиного ствола подальше от света редких фонарей и тихо косноязычно переругивались на бедном и невыразительном диалекте городских люмпенов:

– Ну, тебя на хрен, Коля с твоими дебильными идеями! – рассерженно и плаксиво шипела Маруся. – Чё нам дома не сиделось?! Поперлись к братовьям твоим остохрененным – обрадовались они нам – охренеть не встать!!

– А кто ж тебе виноват?! Сама же нажралась до того, как за стол сели!! Гуселет-то какой у тебя начинается – не знаешь что ли!!..

– Прошу прощения, уважаемые! – корректнейшим тоном вмешался в разговор Богатуров. – С наступающим вас Новым годом!

– И Вас также! – они оба посмотрели на Славу крайне удивленными взглядами, и удивление их было, в общем-то, приятным.

– Вы не подскажете – я правильно иду к ресторану «Зодиак»?

– Куда-а?! – хором переспросили Мариша с Колей, и под тополиной кроной на какое-то время установилось неловкое молчание, сопровождаемое озадаченным пошлепыванием толстыми губами хромого Коли.

Он первым и нарушил молчаливую паузу:

– Вспомнил – есть такой! Только зря ты, парень, через Проспект поперся. Надо было тебе на автобусе – через город к этому кабаку автобус маршрутный ходит и на Проспект совсем не заезжает!

– Да погода-то хорошая, пройдусь, воздухом подышу, о жизни подумаю – спасибо вам за подсказку! А идти-то до него сколько?