Ведьмак. Белый волк и чёрный камень - Елена Владленова Страница 7

– Уже уходишь…

Всё же она проснулась. Да, она не могла не проснуться, как он ни старался двигаться бесшумно, в этом они похожи, всегда чутка.

– Вестника из ковена прислали. – Отчего-то захотелось оправдаться, что оставляет её так скоро. – Не хотел тебя будить… Делов-то на пару недель, не больше.

– Подожди, соберу в дорогу. Хозяйка я, или нет?

Вспыхнул светоч, замигал сонным жёлтым огоньком. И тут же дом ожил. С шумом загудело в печи пламя и тут же опало. Ухват вытащил из горнила горшок. Невидимый помощник расставил на добротном, сверкающем чистотой столе припасы и пару деревянных тарелок, пару глиняных кружек.

Сама хозяйка вышла из-за занавески в одной длинной рубашке с распущенной гривой чёрных, как вороново крыло волос, отброшенных за спину. Видан залюбовался её стройной фигурой, вызывающей броской красотой. Утонул в болотной глубине глаз.

«Моя ведьма, мой жар в ночи, мой свет в пути…»

Он не мог похвастать такой показной молодостью. Годы испытаний наложили и на лицо, и на волосы свой след. И возраст скрывать, ему уже было бессмысленно.

– Что хороша? – поймала она его тёмный взгляд.

– Сама знаешь, Ягодка, – отвлечённо ответил мужчина, откладывая пояс на лавку.

– Запомни меня такой, – отчего-то сказала она, отводя взгляд. – А сейчас садись, поешь перед дорогой.

Всё время, пока он наворачивал пшённую кашу с зайчатиной, Ягода сидела напротив, опершись сложенными под подбородком руками на стол, и смотрела на него из-под длинных ресниц, грустно улыбаясь.

– Благодарю, хозяюшка, – поклонился Видан, – за хлеб, за соль, за приют.

Вороной нетерпеливо бил копытом у коновязи. Оседлать его, было делом нескольких минут. Снова спустился в землянку, подпоясался, приладил к ремню длинный нож и короткий меч. Сверху на плечи накинул чёрную кожаную накидку. Вынес и приторочил к седлу суму.

– Вот, возьми в дорогу, – протянула Ягода увесистый узелок и кожаную суму поменьше. – В этом припасы, что смогла на скорую руку собрать. А здесь снадобья и зелья разные. Сама варила и составляла…

– Ты у меня целительница знатная, – похвалил он. – Но зачем так много-то?

Но она только бросилась ему на шею, прижалась крепко- крепко.

– Что ты? Что ты? – отнял её голову от своей груди, заглянул в глубину зелёных глаз. Только разве поймёшь, если ведьма захочет что-либо скрыть? Отчего-то последний год расставания становились раз от раза больнее. – Не навсегда уезжаю, свидимся ещё!

– Дай-то боги! – выдохнула она, резко отстраняясь и отступая. – Поезжай Виданушка, добрый путь!

Ведьмак вскочил в седло. Не оглядываясь, поскакал длинной рысью, словно полетел. Индрик, пока под ногами было дикое поле, бежал во всю силу своей звериной стати. И вёрсты стлались саженями, размываясь от скорости. Но стоило показаться вдалеке человечьему жилью, прямо на ходу стал менять очертания, становясь неотличимым от угольно чёрного поблескивавшего ухоженной шерстью коня.

А Видану всё виделись затуманенные тоской такие странные и родные глаза. Они следили за ним, хранили его в пути, всегда были рядом.

***

Обеденный зал был ещё пуст, когда ведьмак спустился вниз и заглянул в поварню, откуда слышались лёгкий стук и шуршание. Здесь было жарко от топящихся печей и парящих котлов.

– Ой, как ты рано, – всплеснула руками хлопотавшая возле печи Генка. – Доброго утречка!

– Доброго, доброго, хозяюшка! – ответил Видан, проходя через всё пространство к широко распахнутой двери, ведущей на задний двор. И уже оттуда спросил, прислонившись к колоде и вдыхая утреннюю прохладу. – Покормишь постояльца?

Утро и вправду выдалось погожим, добрым на свежесть и тепло. Светило солнце. И ещё влажные от ночного ливня листья берёзы, притулившейся у стены конюшни, ослепительно сверкали колеблемые ветерком. Приподнявшаяся трава-мурава словно бы вспомнила об ушедшем лете, горела изумрудной зеленью.

Ведьмак щурился, как кот на завалинке и решал для себя проведать индрика или, коли уж напросился, сначала поесть. Генка разрешила его сомнения:

– Я сейчас споро всё справлю, – отчего-то взялась оправдываться девчонка. – Только прощения прошу, ещё ничего не сделано. Хлебы уже зарумянились. Готовы, хоть и в печи ещё. А каша только поставлена. Есть вчерашняя, хотя, тёплая… Будете?

От неуместного стыда она раскраснелась ещё больше, чем от духоты и жара.

– Не суетись, хозяюшка, – оглянулся на неё ведьмак. – Сойдёт и вчерашняя каша. Я не привередливый.

– Ты бы прошёл в горницу, любезный ведьмак. Там всё уже прибрано. Не то, что вчера было, когда купцы гуляли… Мирон вам всё принесёт, только кликну…

– А можно, хозяюшка, я здесь где-нибудь на краешке стола? – Прервал он метания.

– Ой, ну что ты… здесь угарно и места мало… – ещё больше засмущалась она. – И хозяин если узнает, что я вот так плохо дорогого гостя привечаю, то разгневается шибко.

– Мы ему ничего не скажем. – Улыбнулся Видан и подмигнул. – Мне ведь долго рассиживаться нечего. Дела есть. Поем, да уйду.

– Хорошо, – легко сдалась она. – Хозяин приказал ни в чём тебе не отказывать. Ты для нас самый дорогой гость!

«Дорогой, дорогой… и то, правда, с какой стороны не посмотри. Мал золотник, да дорог. Не всякий так сразу раскошелится…»

С края стола тут же были убраны векошники с приготовленными для готовки овощами и меры с засыпой. Постелен широкий рушник. И уже на него выставлены плошки с ломтями каши, кислый сыр и кружка взвара на воде.

– Где же сам Трун? – принимаясь за еду, спросил ведьмак.

– Хозяин, он на рынок с Балом отправился. Ещё до рассвета мальчишка от мясника прибегал. Что-то опять у пастухов случилось…

Генка продолжила стряпню и то и дело отбегала к плите. Теперь же, отворив заслонку, доставала деревянной лопатой на отдельный стол, укрытый чистой холстиной, пышные караваи. Всё пространство поварни наполнилось дивным ароматом свежеиспечённого хлеба.

– И что же там могло случиться? – поинтересовался Видан.

– Ой, ты ж, ничего не знаешь! – продолжая свою работу, говорила она, довольная тому, что нашёлся слушатель. – Уже год с лишком, творится что-то несусветное. Стала какая-то нечисть скотину резать…

– А почему нечисть? Может, волки шалят? – усомнился он.

– Может и волки, – стрельнула в него коротким взглядом девка, – только больно странные эти волки-то. Зверь обычно следы после себя оставляет. А этот – нет. Ты у охотников наших поспрошай, если интересно…

С высадкой хлебов она уже закончила и теперь укутывала их в многослойный полог и рогожу.

– Чудно! – подтолкнул её к дальнейшему рассказу ведьмак.

– Вот именно, что чудно! – подхватила она. – Не-ет, это не звери. Те нападают, от голода и, большей частью, тушу к себе утаскивают, если