Zадача будет выполнена! Ни шагу назад - Николай Петрович Марчук Страница 7

Вот и сейчас, не будь у противника в салоне броневика 60-миллиметрового миномета, я давно бы уже был среди своих товарищей, а так сижу здесь, как крыса, и грызу жирную землю склона окопа штыком складной пехотной лопатки. Надо сильнее углубиться, чтобы сделать боковую нору, иначе первый же снаряд, который залетит в траншею на ее прямом участке, нафарширует меня осколками.

Вот почему, когда мне стукнула в голову мысль пойти в армию в качестве добровольца, мне никто не рассказал, как выглядит война на самом деле? Что здесь не будет красивых и эпичных битв, как в американском кино, где герои всегда чистые, в опрятной одежде, гладковыбритые и вкусно пахнущие. А если и случится какая-то хрень, то они максимум рожу себе испачкают несколькими мазками сажи, но в конце фильма красивая сисястая блондинка все равно засосет такого героя страстным поцелуем.

Ну почему?!

Могли бы работники военкомата сказать правду – что война на самом деле нечто иное.

Война – это переноска тяжестей, которые и не снились даже самым опытным и бывалым грузчикам. Причем все эти тяжести надо тягать по пересеченной местности, сгорбившись в три погибели, да еще и вертеть при этом головой на триста шестьдесят градусов, не забывая посматривать на небо.

Однако обычные грузчики одеты максимально легко – треники, кеды и растянутая до колен майка. А у военных на передовой что имеется из одежды для удобства переноски тяжестей? Тяжелые ботинки на ногах, многослойная одежда, тяжелый бронежилет, шлем на голове, автомат за спиной, подсумки, набитые боеприпасами, гранатами, аптечкой, парой ножей и прочим тяжелым барахлом.

И вся эта благодать на плечах солдатика весит, как половина его самого, а может, и того больше. А ему, солдатику, надо еще тащить на себе ящики с патронами, «улитки» с гранатами, а то и по два на каждого, потому что патронов в бою, сколько бы ни взял, все равно окажется мало. А у солдатика ведь две руки, значит, надо в каждую ношу сунуть. А помимо патронов надо ведь еще дотащить все то, что эти патроны и гранаты сжигает: пулеметы разного калибра, автоматические и ручные гранатометы, мины разного принципа действия и прочую убийственную атрибутику современной войны.

А ведь еще солдатикам, офицерам и особенно прапорщикам надо жрать, срать и пить. И все это (кроме срать) надо дотащить до боевых порядков на себе: баклажки с водой, ящики с консервами и пищевыми концентратами, канистры с горючкой для генераторов (все, что использует электричество, надо заряжать), дрова и так далее.

Война – это регулярные земляные работы, причем в таком количестве, что за один день перекидываешь объем земли, равный копке десяти соток на приусадебном участке. Но если на огороде земля мягкая, как пух, то на войне она, как правило, либо настолько стылая и каменистая, что ее не то что лопатой – ломом хрен пробьешь, либо настолько жирная и липкая, что, увязнув в ней ногами, проще расшнуровать ботинки и похоронить их навсегда, чем выдергивать ноги из этой трясины.

А ведь землю эту надо прокопать не на один штык лопаты, чтобы посадить картоху, а на полтора-два метра, потому что окоп должен быть глубоким, иначе посечет осколками от прилета вражеского снаряда. И самое неприятное во всем этом копании то, что его надо осуществлять регулярно: как перешли на новые позиции, так сразу же надо окапываться. А иначе никак, потому что прилететь может в любой момент. Враг не дремлет, он постоянно начеку, его «птички» дежурят в небе круглыми сутками.

Война – это грязь, пот и зловоние. Тут воняет все: тело солдатика и офицера – потом и застаревшей грязью, оружие – смазкой и гарью пороха, земля – мертвечиной, завалами человеческих испражнений и кислятиной взрывчатых веществ, ну а воздух – всем перечисленным вместе взятым.

На передовой и в местности, близкой к ней, нормально помыться невозможно. Потому что воды мало, греть нельзя. Если у кого остались влажные салфетки, то можно ими вытирать наиболее подверженные потоотделению участки тела, а если салфеток нет, то ходи, потей и воняй. А потеют на войне каждую минуту, потому что много двигаются, много носят тяжестей, много копают. Ну а про стресс, который висит здесь в воздухе двадцать четыре часа в сутки и всегда вызывает в организме не только обильное потоотделение, но порой и неконтролируемое выделение из организма других жидкостей, и говорить не стоит.

А еще к форме солдата так и норовит что-нибудь прилипнуть и испачкать ее: кровь из раны товарища, которому ты оказываешь медицинскую помощь или которого тащишь на себе, вынося из красной зоны, липкая грязь с земли, бетонная и кирпичная пыль, сыплющаяся со всех укреплений и зданий, гарь, сажа, копоть. Да и проезжающие мимо танки или БТРы могут обдать волной комков земли вперемешку с человеческими останками (хрен знает, где «броня» постоянно находит на свои траки всю эту мертвечину). Ну и так далее по списку.

А еще война – это страх! Здесь боишься двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю, триста шестьдесят пять дней в году. Боятся здесь все! Абсолютно все!

На войне страх многогранен. Ты боишься погибнуть, но еще больше боишься жить, потеряв конечности. Боишься терять друзей, но еще больше боишься к этому привыкать. Боишься гибели мирных, которые верили в тебя, а ты не смог их защитить. Боишься погибнуть раньше, чем уничтожишь хотя бы несколько врагов. Боишься испугаться и не выполнить задание. Боишься попасть под командование самодура. Этот список можно продолжать долго.

Сколько бы ты ни был на войне, ты всегда будешь чего-то бояться. И это хорошо. Страх помогает выжить и выполнять свою работу. Главное, не допускать паники и испуга. Паника, испуг или психические нарушения возникают тогда, когда твое сознание не может дать ответ на происходящее. Ответ на вопрос, почему ты умираешь, почему тебе приходится убивать, почему на твоих глазах погибают твои друзья и так далее.

Каждый раз нужно самому себе задавать этот вопрос и сразу находить ответ. Самому себе объяснять происходящее. Даже если нет ответа, нужно его придумать. Тогда происходящее покажется твоему сознанию объяснимым, а значит, нормальным. Следовательно, ты можешь действовать дальше. И при этом ты должен верить в то, что делаешь. Чтобы твоя