Туман между нами - Мери Ли Страница 7

плохо понимаю, как мне себя вести. Поднимаемся по лестнице и оказываемся на третьем этаже, тут нет ничего, кроме широкого зала и двери в конце, возле неё стоят четверо мужчин с оружием. Останавливаемся возле них, и Закари отпускает мою руку. Нас проверяют металлодетектором, обернувшись, я встречаюсь взглядом с Зейном. Его лицо снова превратилось в маску, которая ничего не выражает. Было проще если б моё отношение к нему не изменилось, если бы не было всего того флирта, поцелуя при набивании тату и поцелуя в самолёте. Было бы намного терпимее, если б он не бросился на мою защиту и спасение.

Поворачиваюсь обратно, мужчина с металлодетектором открывает одну из двух половин дверей, и мы входим в комнату огромных размеров. В центре стоит длинный белый стол овальной формы, мужчины расселись по обе стороны, а во главе сидит президент. Увидев его, я на мгновение сбиваюсь с шага, и теплая рука Закари поддерживает меня за спину.

Проходим вглубь помещения, останавливаемся, немного не дойдя до середины стола, Келлер отодвигает для меня стул, я как можно элегантней сажусь, мой спутник опускается рядом. Все смотрят на нас, в том числе и президент. Никто не замечает, что Зейн садится прямо напротив меня, по правую руку от мистера Голда.

Пару мгновений мы сидим в тишине. Я хочу забраться под стол и спрятаться от всех этих взглядов, Закари приветствует президента, я делаю то же самое.

Для чего я здесь? Как девушка из бедного района Дрим Сити оказалась за одним столом с президентом? Дверь снова открывается, и входят ещё три человека, рассаживаются по местам, и президент говорит:

– Приветствую всех вас. Настали сложные времена. Наша страна в упадке, резервации, которые были созданы для не зараженных граждан, не заполнены и наполовину. Военная мощь нашей страны слаба, и в случае войны, нам не одержать победы. Но собрал я вас ради другого, – президент выдерживает паузу и продолжает. – Из правительства осталось всего семнадцать человек. Остальные были ликвидированы из-за заражения Т001. Некоторые находятся в лабораториях, но вылечить их уже нет возможности. Остается одно – найти вакцину для выживших, уничтожить зараженных и построить новый мир. Мы, как и наши дети, как и дети наших детей, не увидим спокойствия, но мы можем начать отстраивать цивилизацию уже сейчас для будущих поколений. Я собрал главнокомандующих баз и иных военных объектов для возрождения былого величия сената. Мы должны провести выборы и назначить новых глав в разных структурах, а также рассмотреть мой план, внести в него коррективы или же предложить свои. Господа, я согласен на любые дискуссии. Больше это откладывать невозможно.

Президент замолкает. Я разглядываю всех, кто собрался на противоположной стороне стола. Стулья заняты не все, и я надеюсь, что они просто пусты, а не кто-то не доехал до точки назначения по случаю гибели. У стен стоят вооруженные люди, думаю, именно о них говорил Закари, предупреждая меня о расстреле. Украдкой разглядываю президента, в жизни он выглядит куда хуже, чем на экране. Под глазами круги, морщин вроде как больше. Темные волосы с проседью отросли, а галстук завязан наспех.

– Перед вами лежат папки, в них я расписал всех предложенных мною кандидатов, их заслуги перед страной и характеристики, данные их сослуживцами, прошу вас ознакомиться и проголосовать.

Мужчины начинаю шуршать листами. Они читают и отдают свой голос. Передо мной тоже лежит папка, в итоге я её открываю. Нахожу там одно-единственное знакомое имя, и оно принадлежит полковнику Келлер и, как оказалось, её зовут Катарина. Президент видит её в роли главнокомандующего армией. Вот это да. Беру ручку и выбираю первого попавшегося мужчину. Кто угодно, но только не сука, возомнившая себя вершителем судеб.

Закари замечает, что я делаю и тихо произносит:

– Тебе придется проголосовать за каждый пункт, иначе твой голос не зачтется.

Бросаю на него косой взгляд, но он на меня уже не смотрит, а с совершенно нечитаемым лицом продолжает голосование.

Принимаюсь за работу и голосую за более привлекательные по звучанию фамилии. Я справляюсь с задачей первой.

За время всего голосования, которое длится не меньше двух часов, никто не произносит ни единого слова. Если даже мужчины и переговариваются, то делают это максимально тихо.

Когда последний из избирателей закрывает папку, президент говорит:

– Благодарю вас, джентльмены и леди.

Ох ты ж, меня он заметил. Надеюсь, что президент больше ничего не скажет о моей размалёванной персоне, так и происходит, он продолжает свою речь, позабыв о моём существовании.

– Прошу вас пройти на четвертый этаж, там состоится небольшой банкет с напитками и закусками. Завтра голоса будут подсчитаны, и вынесены вердикты. Те, кто находятся в бюллетенях или их представители, я прошу вас остаться, остальные могут отправляться домой сразу же после банкета. Если у кого-то из вас есть для меня новая информация, можете обратиться к любому служащему здесь, они проводят вас ко мне. Более не задерживаю.

Звук отодвигающихся стульев такой неожиданно громко, что я вздрагиваю. Закари помогает мне встать, и на мгновение я пересекаюсь с ним взглядами. Он ничего не говорит, и кивает мне в сторону выхода. Теперь я не иду с ним под руку, а шагаю как полноценная единица, но всё равно чувствую себя клоуном-неудачником, на которого все смотрят, но не смеются.

Все отправляются наверх, и мы не исключение. Замечаю, как Зейн разговаривает с мистером Голдом. Оставляю их позади и, оказавшись ещё на один этаж выше, останавливаюсь. Несколько круглых столов укрыты белыми квадратными скатертями, на них стоят множество яств и фужеров, наполненных игристым шампанским. От запаха изысканной еды сводит челюсти, а рот наполняется слюной. У стен расставлены прямоугольные столы и стулья с резными спинками. Закари провожает меня туда и оставляет одну. Позволяю себе выдохнуть, но, к сожалению, он слишком быстро возвращается.

– Отличная помада, – говорит он, усаживаясь рядом, и подает мне бокал шампанского.

Отпивает пару глотков из своего и не отрывает от меня испытывающего взгляда. Я внутренне сжимаюсь, от настолько пристального внимания хочется бежать без оглядки.

– У меня есть пара вопросов и пара условий, – говорит он, отставляя бокал.

Выпиваю весь фужер, в нос ударяют взрывные пузырьки, я морщусь, а в глазах выступают слезы. Ставлю пустой бокал на стол и спрашиваю:

– Какие?

С ужасом жду следующих слов.

– Ты будешь жить под моим покровительством, но первый месяц ты можешь считать себя пленницей. Тебе нельзя будет никуда ходить без сопровождения, а на вылазки, так просил мой братишка, ты будешь выезжать только со мной.