Адмирал Империи – 19 - Дмитрий Николаевич Коровников Страница 7

Хиляева на него выйти, исправить Кондратий Витальевич уже ничего не мог. Он, конечно же, сразу связался со своими командирами, при этом солгав им о том, что с ним все в порядке и что он вовсе не арестован, а находился все это время на совещании у командующего Самсонова. Капитаны кораблей 2-ой «ударной», с помощью сарафанного радио, знающие детали произошедшей на «Громобое» стрельбы с ранением Самсонова, не особо поверили своему командиру, но успокоенные, что с ним все в порядке и несколько пришедшие в себя уже готовы были выполнять дальнейшие указания Белова.

Вот только драгоценное время было упущено, и «конусы» не догнать, они ушли далеко вперед и сейчас бьются в окружении, и самим восьми кораблям со слабыми надо сказать и еще не восстановленными после битвы у Аданы-3 характеристиками, изменить каким-либо образом сложившуюся критическую для русского космофлота ситуацию было невозможно. Кстати, их адмирал, вновь взявший командование дивизией на себя, сейчас находился не с ними, а по-прежнему на линкоре «Громобой», который в данную минуту стоял борт к борту с «Ретвизаном» — флагманом вице-адмирала Хиляева, обиваясь от очередного навала турецких галер…

Был еще вариант оставшимся вне квадрата сражения восьми кораблям 2-ой «ударной», соединившись с дивизией контр-адмирала Красовского, навалиться на смешавшиеся порядки противника второй волной атаки и попытаться, пусть и не кардинально изменить ход сражения, но, хотя бы дать шанс «конусам» Хиляева и Козлова вырваться на оперативный простор, а затем, всем вместе попытаться отступить от перехода «Тарс — Эдирне», пусть в итоге и проиграв, но сохранив большую часть своих кораблей…

Вариант таких действий имелся, но только до того момента, пока капитаны дивизии Белова не увидели на тактических картах и экранах мониторов, что 10-я «линейная» до этого следовавшая в хвосте наших «клиньев» во втором эшелоне, вместо того, чтобы поддержать атаку Козлова и Хиляева, вдруг замедлила ход, а через некоторое время и вовсе развернулась на сто восемьдесят градусов, начав спешно уходить из опасного сектора…

Александр Михайлович Красовский все то время, пока со стороны наблюдал, как его товарищи сначала врезаются во вражеское построение, а затем, зажатые между двух «линий» османских кораблей все больше и больше увязают в хаосе сражения, понял, что ему и его дивизии сильно повезло. Находясь на пару миллионов километров позади «конусов» Хиляева и Козлова и изначально намереваясь атаковать османский космофлот с одного из «флангов», Красовский не мог поверить своей удаче тому, что явившись резервной эскадрой его 10-я «линейная» дивизия по сути в самый последний момент увернулась от неизбежной гибели и без потерь имеет возможность уйти из опасного сектора.

В то, что с остальными кораблями Черноморского космического флота покончено, Александр Михайлович, зная законы сражений, был уверен на сто процентов. Ну, не смогут Дамир Хиляев и вице-адмирал Козлов в той ситуации, в которой по своей же глупости оказались, вырваться на открытое пространство и конечно же погибнут под огнем превосходящих сил османов…

— К сожалению, вынужден констатировать, что выбраться из этой мышеловки невозможно, — решил для себя, а точнее для успокоения собственной совести, контр-адмирал Красовский, анализируя картину сражения, разворачивающегося перед его глазами на тактической карте командного отсека «Екатерины Великой». — Более того я ничем не могу в этом случае им помочь, кроме как угробить в безуспешной попытке деблокировать «конусы», свою дивизию. В тех обстоятельствах, которые сложились на данный момент мне ничего другого не остается, как остановить движение кораблей в сторону перехода «Тарс — Эдирне» и начать срочное отступление из сектора, обратно к Адане-3, на соединение с 3-ей и 27-ой дивизиями флота…

Все это Александр Михайлович говорил сейчас на камеру бортового электронного журнала, одновременно с этим вложив в послание файлы со сканеров оптического наблюдения, следивших за битвой в режиме реального времени. Записи должны были подтвердить слова контр-адмирала и указать тем, кто будет просматривать это сообщение, а именно представителям Ставки, что Красовский по-другому, как увести имеющиеся у него корабли подальше от места событий, поступить попросту не мог…

— Отказ выполнять приказания высшего командования капитанами кораблей 2-ой «ударной» дивизии могу оценить как преступление, за которое данные офицеры должны понести суровое наказание, — продолжал ломать комедию на камеру Александр Михайлович, пытаясь привести дополнительные аргументы в пользу своей непричастности к случившемуся и невозможности что-либо в этой ситуации сделать. — Количественное, а главное — тактическое превосходство противника над нами очевидно и нет возможности его каким-либо образом нивелировать. У меня под рукой всего тринадцать вымпелов, почти все — поврежденные в прошлых боях и с неполными боевыми характеристиками. У османов в секторе по-прежнему более полусотни крейсеров, галер и линкоров… Дивизии адмиралов Козлова и Хиляева, блокированные со всех направлений и потерявшие за первые полчаса почти половину своего состава, никак не смогут поддержать атаку моей дивизии. В связи с этим, не имея ни единого шанса на победу, не видя возможности помочь своим товарищам, а также желая сохранить вверенные мне боевые корабли, я контр-адмирал Российской Империи — Александр Михайлович Красовский принимаю самое сложное в своей карьере решение, а именно — покинуть сектор перехода на «Тарс — Эдирне»…

За пафосом последней фразы любой мог прочитать откровенную трусость этого человека. Ну, может быть не трусость, ибо Красовский трусом не был. С его стороны это было скорее явное нежелание бесславно и глупо умирать. К тому же с точки зрения разумности действий Красовского — как командующего одной из наших эскадр, к его действиям вообще было не подкопаться. Устав Военно-Космического Флота разрешает подобное отступление и оставление в беде российских кораблей в случае невозможности их спасти, не подвергнув смертельному риску другие корабли. Так что Александр Михайлович не сильно волновался за последствия в отношении себя, когда записывал это послание для императора, адмирала Дессе и остальных командующих, зная, что за это бегство никакого наказания не понесет. Скорее даже получит от государя и его брата — великого князя Михаила Александровича поддержку и благодарность за то, что сохранил от полного разгрома хотя бы собственную дивизию…

О том, что Красовский изначально видел, как «клинья» Хиляева и Козлова несутся в пасть османского космофлота, а сам при этом приказал снизить скорость своей эскадры до минимума и продолжал все это время со стороны наблюдать, чем же закончиться навал наших дивизий на построение противника, контр-адмирал благоразумно решил в послании не упоминать…

Вот какая трагедия разыгрывалась у перехода «Тарс — Эдирне», где несколько десятков русских боевых кораблей отчаянно сражались и гибли под ударами таранов и плазмы артбатарей