Месть уховёртки: Кровавая карусель - Андрей Арсеньев Страница 7

— Простите, босс, но отец не отпустил его: ему не удалось подкупить уховёртку.

— Тогда какого хуя на его имя уже выписан орден «За победу над уховёрткой»?!

Все стремятся поскорее добраться до своих домов, окунуться в тепло, убежать от сырости, утолить голод, отдохнуть. И она в их числе тоже. Она стоит перед дверью секретного разведывательного штаба, промокшая до самых форцепсов и задних крыльев. А по обе её стороны стоят они — Месть и Смерть.

Босс стоит перед слепым и махает перед его лицом пистолетом. Босс взводит курок. Слепой улыбается:

— Микроволновка сработала?

Босс с недоумением оглядывает всю комнату.

Что чувствует человек в тот день, когда ему суждено будет умереть?

Что чувствует сейчас босс? Его солдаты?

Если спросить их, то они не смогут описать это словами. Но они это чувствуют. Слегка. Как лёгкое дуновение, прикосновение. Где-то там, внутри, где говорят, обитает душа. Это чувство проникло в них сегодня, притаившись глубоко-глубоко. Они боятся заглянуть в её убежище. Боятся, потому что испытывают страх. Потому что смерть — это не то, что они хотели бы получить сегодня. Но они её получат. Сполна.

— Так! Всем приготовиться! Дихлофосы в боевое положение! Наушники и респираторы не снимать до самого конца! Всем биться насмерть! Ни шагу назад!

Двенадцать солдат в такт задвигали приподнятыми мухобойками и по-боевому заухали.

“Расплескалась синева, расплескалась. По тельняшкам разлилась, по беретам”

Дождавшись окончания этих строк, босс отвечает на звонок.

— Босс? — звучит из телефона.

— Да, слушаю.

Тишина окутывает всех и наполняет страхом.

— Уховёртка в здании.

Босс роняет из руки телефон. По лбу стекает капля пота, а состояние нервов наблюдается в дрожащих пальцах и губах, которые вскоре испуганно произносят:

— Баба Яга.

…But I'm a creep[1]

Двери открываются перед уховёрткой. Она ступает в холл. Дождливая темь остаётся позади.

I'm a weirdo[2]

Она направляется к широкой лестнице, устало передвигая лапками.

What the hell am I doing here?[3]

Неспеша поднимается по каждой ступеньке.

I don't belong here[4]

Перед ней открывается неосвещённый коридор с множеством дверей.

I don't care if it hurts[5]

В самом конце виднеется одна — с мигающим над ней указателем «EXIT».

I want to have control[6]

Уховёртка вскарабкивается на её ручку и с тоскою замирает.

I want a perfect body[7]

Уховёртка открывает дверь.

I want a perfect soul[8]

— Вот она! — кричит босс, указывая пальцем на уховёртку, стоящую у двери.

Слепой солдат выдвигается вперёд и начинает махать тростью. Одному он въехал в глаз так, что тот вылился из орбиты. Другому — между ног, отчего тот с болью сложился пополам, но слепой тут же случайно добил его, ударив тростью по голове.

— Уберите его отсюда!

Следующему солдату везёт больше: слепой лишь сбивает с него наушники. Белые крылья стремительно направляются к незащищённым ушам, но солдату удаётся вовремя преградить ей путь. Он с силою прижимает пальцы к ушной раковине, в которую пытается проскользнуть уховёртка. Она жалит его форцепсами.

Босс спешит к солдату. Солдат указывает глазами на пистолет, находящийся в кобуре босса.

— Босс, я готов отдать свою жизнь. Ради светлого будущего! Пристрелите её!

Все наблюдают борьбу уховёртки и пальцев. Босс со страхом достаёт пистолет и не решается предпринять следующий шаг. Увиденное очень сильно сказывается на психическом состоянии бойцов. Но слепой не видит, отчего хладнокровие его не покидает.

— Дайте я, босс.

Слепой с абсолютной точностью забирает из руки босса пистолет и с абсолютной точностью приставляет его дуло к виску сражающегося с уховёрткой солдата.

— Остановите его!

Бух! Голова солдата разлетается в клочья, после чего довольный слепой спокойно отдувает дуло пистолета и возвращает его в кобуру босса.

Тут же возникает странная тишина, сквозь которую ясно слышится постанывание одноглазого солдата. Вскоре и тот начинает себя слышать, отчего принимается дико вопить от боли. Слепой подходит к нему, как битой замахивается тростью и бьёт. Тишина.

— Я уже трёх убил, а вы?

Босс достаёт пистолет и целится в голову слепого. Звучит выстрел. Когда пороховое облако рассеивается, босс и восемь солдат видят слепого, стоящего на ногах и с улыбкой держащего трость перед своим лицом.

— У этих поскуд ещё и пистолет?

Босс начинает шмалять по слепому, но тот отбивается от пуль при помощи трости и приближается к стрелку. Босс достаёт новый магазин и также напрасно тратит его на слепого. Слепой улыбается. Когда он замахивается тростью на босса, толпа из восьми солдат накидывается на него и валит на пол. Все силою удерживают его конечности. Но слепой не сдаётся: он активно двигает ртом и со смехом показывает на высунутом языке иглу, после чего плюёт ею в одного из бойцов. Шестисантиметровая игла полностью заходит в лобовую кость бойца, и тот падает замертво. Босс накидывается на слепого сверху и принимается душить. Во рту слепого появляется ещё одна игла.

— Ха-ха, ну берегись, уховёртка!

Боссу удаётся увернуться от иглы. Во рту слепого появляется третья. Слепой поворачивает лицо вбок и убивает ещё одного бойца. Вскоре о себе даёт знать четвёртая игла. Босс отпускает шею слепого и накрывает ладонями его нос и рот. Слепой, задыхаясь, вертит головой из стороны в сторону. Проходит минута, и босс убирает со рта руку. Слепой широко вдыхает ртом воздух, отчего четвёртая игла со скоростью залетает в его горло. Слепой в миг угасает у всех на глазах.

Измученные босс и оставшиеся в живых шесть солдат поднимаются на ноги, оглядываются, с ужасом рассматривают мёртвые тела сотоварищей. Вспоминают, ради чего они здесь находятся, кто противостоит им. Но где враг? Бойцы кружатся, мельтеша повсюду глазами, а паника в это время вгрызается глубоко им в жилы.

— Где она? — босс напуган, но держит себя в руках, запрещает слезам выйти наружу.

Некоторые солдаты дают волю чувствам.

— Держаться! Мы — бойцы!

— Мы — бойцы, — вяло слетает с губ солдат.

— Мы — герои!

— Херои — вторит эхо.

Рок приближается. И никому от него не уйти.

Босс ищет-ищет и ещё раз ищет уховёртку, но не находит. Белый пол, стены, потолок — ничто не ускользнуло