Эй ты, бастард! Том 2 - Владимир Пламенев Страница 7

Псионический Клинок обрушился на его шею. Но у самой кожи столкнулся с барьером из уже знакомой красной энергии.

Точно как у Елисея.

Ну, хорошо!

Телекинезом я подхватил кушетку и на полной скорости вбил её в потолок. Голову пронзило болью.

Когда кушетка упала обратно вниз, на потолке осталось тёмное пятно.

— О, да ты любитель жёстких методов, — Себастьян начал медленно подниматься. Его конечности были переломаны в нескольких местах. Но боли он, видимо, не чувствовал. — Я слышу твою жажду крови, Кальмаров. И даже помогу её утолить.

Он дёрнулся. Одна из его рук моментально вправилась с неприятным хрустом, словно кости сами вставали на свои места и сращивались так, как должно.

Не умирает. Плохо.

Я выхватил шпагу и сделал замах, но… тут мои мышцы сковало, будто в них появилась удерживающая их масса.

Но она не могла меня остановить. Коротким приказом, я разогнал псионическую энергию всему моему телу, сбрасывая контроль врага за моими конечностями.

— Освободился? — с почти невинным изумлением спросил Себастьян, лишаясь головы.

Она рухнула и прокатилась по полу, прямиком к моей ноге.

— Вот тебе и сервировка, тварь.

— Ммм, я предпочитаю более нежное мясо, — рассмеялся он… одной головой. Несмотря на отсутствие лёгких и значительной части шеи. — А теперь, ВЗЯТЬ ЕГО! — рявкнула голова, с которой слетел обрывок капюшона.

Снаружи, в коридоре, послышался топот десятков ног.

— Дни твоего, и, некогда, моего рода сочтены, Кальмаров. Ты сам подписал Кальмаровым приговор, — сказал Себастьян. Кровь вокруг его головы задвигалась, потянувшись к телу.

Но отпускать его я был не намерен.

— Сиди на месте, — сталью в голосе ответил я и пинком отправил голову в угол под недовольный крик Себастьяна.

Параллельно этому телекинезом я захлопнул дверь и тут же подпрёр её стоящим здесь стулом.

— Хороший удар, — прохрипел Себастьян железным голосом.

Обрывок капюшона слетел с его головы, открывая её.

Тёмная, почти чёрная кожа. Светящиеся красные глаза, которые невозможно было бы не заметить в нормальном капюшоне. Лицо со впалыми, словно у голодающего, щеками.

Значит та тьма на лице была магическим прикрытием.

— И как тебя убить? — спросил я, пока вызванные заражённые яростно долбились во входную дверь.

— Никак, — с улыбкой ответил он. Тонкие ручейки его крови вновь потянулись к телу.

— Хм, — я взялся за подбородок и активировал Истинное Виденье.

Мощная аура Себастьяна не растаяла, как у мёртвого. И даже почти не ослабела. Причём по большей части она сосредоточилась вокруг его головы, словно подпитываясь от неё или чего-то в её эпицентре.

— Боли ты тоже не чувствуешь? — спросил я.

На что он продолжал улыбаться. Безумец.

— Надо бы тебя сжечь.

А вот тут он нахмурился. — Я не сгорю!

— Проверим, — сказал я и взялся за стоящую здесь керосиновую лампу.

— Не сгорю я! — в его голосе появилась паническая нотка.

Я метнул керосиновую лампу в угол, прямо над говорящей головой. Отчего Себастьяна залило керосином и осколками стекла.

Отплёвываясь, он со злобой рявкнул. — Ты будешь страдать за те кощунства, которые уже совершил и которые только задумал!

Я подтянул к себе стоящий рядом коробок со спичками. На нём была нарисована улыбающаяся спичка в виде человека. Его голова как раз была изображена на месте зажжённой спичечной головки.

Вот он — маркетинг!

Подожжённая спичка отправилась в угол. А глаза Себастьяна уже не могли спрятать охвативший его ужас.

Вспыхнул угол, от которого я оттащил ближайшие кушетки и тумбы. Я не собирался сжигать всю больницу.

Себастьян стал изрыгать матерные выкрики и проклятья на русском, англисйком и ещё каких-то, совсем незнакомых мне языках. Его кровь схватилась мгновенно, пылая не хуже пролитого рядом керосина.

А плоть не сгорала. Она только скукоживалась, словно из неё выпаривалась вся флага. Но никаких углей, просто очень быстрое уменьшение в размере.

Но самое интересное происходило с аурой Себастьяна. Пламя буквально выжигало проклятье из неё, уменьшая её в размерах и лишая силы.

Заражённые позади меня долбились всё сильнее, чуть ли не выбивая оказавшуюся довольной крепкой дверь.

Надо бы отправить макр в Изнанку, пока они не прорвались.

Говорящая голова уже ничего не говорила. Она застыла с открытым ртом. Красные глаза не шевелились, а смотрели вперёд, будто сделанные из рубинов. А может, так оно и было.

Я начал ощупывать пространство поблизости, на наличие точки перехода в Изнанку.

Как обычно это бывает, она оказалась в самом неудобном месте — где-то в коридоре.

Ну, простите меня, господа пациенты. Ради вашего же блага, придётся вас слегка растолкать.

Зырик залетел к долбящимся в дверь заражённым через соседнюю палату, прямо в спины. От его лица я взглянул на них.

Не меньше двадцати набились в конец коридора и упрямо вдавливали мою дверь. Однако там было так тесно, что они проталкивали и противоположную, где лежала выключившаяся от шока медсестра.

Надо было разобраться с ними скорее.

Через Зырика я подсёк их ноги Псионическими Клинками в несколько взмахов, а затем стал телекинезом оттаскивать их назад. Под их красноречивое бульканье.

Голова болела всё сильнее, зато проход я расчистил. Потом велел Зырику проследить за скукоживашейся головой Себастьяна. И вышел в коридор с проклятым макром, запутанным в больничное одеяло.

Стоило мне показаться, как заражённые попытались «поплевать» в меня проклятой магией. Но самых активных я закинул в соседние палаты и закрыл на дверь, после чего пошёл к заветной точке.

Она находилась аккурат на перекрёстке коридоров. Щупальца моего дара высвободились, погрузились в точку и раскрыли небольшой проход на Изнанку, после чего я отправил туда злосчастный макр и закрыл порыв.

В Истинном Виденье я проверил, что все нити оборвались. А из аур заражённых стала стремительно вытекать проклятая энергия. Причём гораздо быстрее, чем на острове Кальмарском.

Себастьян скукожился до размером небольшого ананаса. К тому времени весь керосин, как и его кровь, просто выгорели.

Вот только аура его не рассеялась полностью. Пусть и стала серой, практически сливаясь с окружающим фоном.

Но он был жив. Если, конечно, так можно было сказать про неубиваемого проклятого.

— Ну, и что думаешь про него, приятель? — повернулся я к Зырику.

— Оно было больше.

— Однозначно.

Однако оставлять его здесь я не собирался. Подхватил голову телекинезом и…

Она рассыпалась красноватым прахом. А на вершине этой кучки едва пульсировала энергией маленькая жемчужина, насыщенного тёмно-красного цвета.

Именно от