Александр Тестов - Сокрушая врагов Страница 7

Предводитель бродников вновь круто завернул влево. Пройдя несколько сотен метров, они вышли на небольшую полянку. Бокул остановился.

– Хорош! Пришли, тута стоять и будем, – объ-явил он и первым скинул на землю свою калиту.

Павла усадили на чей-то мешок и впервые за долгий переход дали напиться. Ростик запрокинул кожаную флягу, позволяя главе медвежьего рода утолить жажду, но тут же воскликнул:

– Хватит сосать, – и отдернул сосуд.

– И на том спасибо, – благодарно выдавил пленник с некоторым сарказмом.

– Ага, – буркнул недовольный бродник, встряхнув флягу и оценив, что воды осталось меньше половины, добавил: – Вот ведь водохлеб чудинский…

Глава третья

Плохие вести

Не плачь!

Сегодня умерли не все.

Хотя поплачь —

Мы потеряли многих…

Юски, как и рассчитывал, добрался до Каргийоки почти к закату дня. Солнце начало заваливаться за горизонт, темнело. Стража у ворот признала его не сразу. И только когда Юски покрыл их всех отборным вепсским матом, его пропустили вовнутрь. Грязный и изодранный, он вломился в ворота поселка, как лемби,[18] вырвавшийся из цепких рук Юмала. Он едва добежал до колодца, перепугав детишек и баб. Женщины, выронив ведра, всплеснули руками и попятились. Гонец жадно опрокинул на себя ведро ключевой воды и окатился, на лету хватая ртом влагу. Ко второму, полупустому ведру он подошел уже спокойно, опустился на колени и принялся пить воду мелкими глотками. Затем он поднялся, тряхнул волосами, окатывая собравшихся веером брызг.

Утолив жажду, Юски устало огляделся. Бабы и детишки уже успокоились – признали-таки своего. Со всех сторон к колодцу уже спешили мужики, оставшиеся для защиты Каргийоки.

– Что случилось? Была ли битва?

– Где Баар?

– Где наши воины?

– Что там новгородцы?

– Да, а где Баар?!

Его засыпали вопросами, но Юски молчал, озираясь по сторонам. Он не хотел вот так с ходу огорошить земляков горькими вестями. Юски видел тревожные глаза женщин, он знал их всех, всех, чьи мужья, сыновья и братья ушли в этот последний для них поход. Он ждал нойду,[19] сначала надо было доложить о случившемся ему. В отсутствие главы рода только нойда мог решить, что делать и как поступить. Люди, почуяв неладное, притихли. Какая-то молодуха взглянула в глаза Юски и завыла. Да так пронзительно, что несколько малышей в толпе завопили в ответ, а Юски отвел глаза. Ноги женщины подкосились, и она медленно, словно тряпичная кукла, осела наземь.

– О боги… – раздался за спиной Юски чей-то стон, – о боги…

– Пустите, – устало попросил вепс, расталкивая собравшихся.

Он уже заметил Капса, спешившего к колодцу.

– Люди, пустите, говорю, потом, все потом…

Юски пропустили, и он нетвердым шагом пошел навстречу жрецу. Еще издали Капс понял если не все, то многое.

– Не здесь! – твердо изрек он, когда они встретились. – не здесь, Юски!

Вепс согласно кивнул головой.

– Пойдем, я провожу тебя до дома, хотя лучше было бы отвести тебя в Хиден,[20] – продолжил нойда вполголоса, – но, вижу, ты туда уже не дойдешь.

– Не дойду, мудрейший, не дойду.

Капс величественно переложил посох в левую руку, а правой, придерживая Юски под локоть, увлек его по направлению к дому.

Кто-то из быстроногих мальчишек уже принес весть жене Юски, Айникке, и теперь она, выйдя за ворота дома, стояла и ждала. От сердца отлегло, когда она увидела Юски, идущего по улице под руку с нойдой. Она не хотела плакать, но слезы покатились из глаз сами собой при виде мужа в рваной и не по сезону одежде, да еще и босого. Его лицо осунулось, глаза впали… кажется, он поседел еще больше…

– Юски, – со всхлипом выдавила она из себя и кинулась ему на шею.

Хоть Нойде и не терпелось узнать о приключениях вепсской дружины, ушедшей во главе с Бааром на помощь новгородскому князю, но он все же отступил, дав бабе время на встречу.

– Юски, ты жив, – радовалась жена, обнимая мужа, – ты жив…

– Молчи, женщина, накаркаешь, – стараясь быть построже, ответил Юски, но потом сам не удержался и крепче прижал жену к груди, – Айникке…

Она всхлипнула последний раз и, спохватившись, осторожно отстранилась:

– Прости, мудрейший, что задерживаю, – с легким поклоном обратилась она к нойде, утирая слезы.

Капс ответил снисходительным поклоном, – мол, чего уж там, главное – мужа дождалась.

– Как дети? – спросил Юски, когда он, приобняв жену за плечи, входил во двор своего дома.

– Хвала Юмалу, здоровы, – улыбнувшись, ответила Айникке.

И как в подтверждение ее слов, двое мальчуганов двенадцати и десяти лет вылетели с огорода навстречу отцу. Они хотели было с разгону повиснуть на Юски, но, вовремя заметив грозно сдвинутые брови нойды, не решились. Дюже Капс не любил озорников. Дети умерили свой пыл и почти спокойно подошли к отцу у самого порога дома. Юски ласково улыбнулся и потрепал пацанов по светлым волосам.

В дом вошли только Юски, его жена и нойда. Айникке быстро поставила на стол брусничный квас, хлеб и небольшой кусок вареного мяса и поспешила выйти. Как ни хотелось Капсу начать разговор, он, памятуя о нелегкой для Юски дороге, дал воину утолить голод и жажду. Да и сам вепс прекрасно понимал, что с голодухи лучше сразу на еду не налегать.

– Вижу, что дела у князя новгородского плохи, – начал нойда, пристально посмотрев в глаза Юски, когда тот отставил пустую кружку, – насколько плохие известия принес ты в Каргийоки?

Юски, ничего не утаивая и не скрывая, поведал нойде всю правду. О том, что они проиграли битву, что, вероятно, погиб Вадим и, кажется, воевода Радей, и что о судьбе новгородского князя ему ничего неведомо. Нойда тяжело вздохнул, узнав, что из похода никто в Каргийоки не вернется, а это значило, что медвежий род потерял почти всех мужчин. Десятки семей остались без кормильцев, десятки вдов и сирот… Их род понес большие потери, но это была еще не последняя плохая новость.

Рассказал Юски и про то, как они вдвоем с Бааром пробирались в Каргийоки, и что их полонили невесть откуда взявшиеся бродники во главе с самим Бокулом Шибайлом.

– Шибайло? – не поверил Капс. – Откуда он в наших краях?

– Не знаю, – пожал плечами Юски, – наверное, подался сюда от гнева того боярина, что поклялся его извести.

– Да, да, – в раздумьях пробормотал нойда, – значит, этот Бокул требует выкуп за Баара?

– Он ждет, что я принесу его через три дня, считая от сегодняшнего утра.

– Так-так… – тонкие пальцы Капса забарабанили по столу. – И что же вы придумали с Бааром?

– Надо сделать так…

В ту ночь Юски лег спать усталым до крайности. Уснул он сразу и крепко, да так, что и не услышал, как Айникке легла рядом с ним. Она прижалась к его бородатой щеке и нашептывала ласковые слова, но муж лишь что-то несвязно бурчал во сне…

Юски спал долго, почти до рассвета. Не успели еще каргийокские петухи прочистить глотки, как он открыл глаза. Под самое утро ему приснился Баар с тревожным взглядом. Он что-то говорил ему, звал… скорей, скорей! Юски высвободился из объятий жены и осторожно встал…

Дабы не полошить Каргийоки, нойда приказал всем, кого отберет Юски для этого дела, собраться в Хидене. После того, как вепсы отбили нападение ярла Гутрума и собрали на погибель дружину в помощь новгородскому князю, мужиков в Каргийоки осталось по пальцам пересчитать. Оттого Юски подбирал людей для вызволения из полона Баара очень тщательно. Выбрал он двоих опытных охотников, что ловко сбивали стрелами белок с веток, да еще семерых молодых парней, не болтливых и с крепкими руками. Вдесятером они и направились в Хиден, в Священную рощу медвежьего рода, как и просил нойда. Почти на самой окраине поселка их нагнала Улла. Ее светло-русые волосы были растрепаны, поверх ночной рубахи был небрежно накинут плащ, который съехал с правого плеча и норовил совсем упасть.

– Юски! – позвала она издали. – Юски, обожди…

Вепсы остановились. Улла замедлила бег. Плащ все же соскользнул с ее плеча, и на следующем шаге она оступилась, запутавшись в нем.

– Юски, – еще раз позвала она, распутывая и вновь закидывая плащ на плечи.

Вепс сам пошел ей навстречу.

– Что тебе? – негромко спросил он.

– Баар… – она пыталась отдышаться, – что с ним? Он жив?

Юски плотно сжал зубы, прищурился и посмотрел в прозрачно-голубые глаза женщины. Улла глубоко вздохнула.

– Не томи, Юски, заклинаю, скажи правду, он жив? Здоров? Что с ним? – на одном дыхании произнесла она.

– Жив и здоров, – коротко отрезал Юски, – мы его вернем, я обещаю тебе, Улла, вернем.

Женщина, не отрывая взгляда от глаз Юски, слегка качнула головой, и ее руки потянулись к плечам. Она, словно под гипнозом, медленно приподняла плащ за углы и натянула на голову.

– А… ты вернешь Баара, да?

– Верну, обязательно, – подтвердил Юски.