Олег Филимонов - Злой среди чужих Страница 7

– Как это поохотиться? – изумленно переспросил Жан. Анри тоже откровенно недоумевал.

– На разведку я сегодня ночью схожу, а перебираться будем следующей. Значит, завтра весь день свободен. Ну почти весь, – поправился я. – Отоспаться все же надо будет. Вам, кажется, слона для полного счастья не хватает? Будут вам слоны! Видели, стадо недавно проезжали? Вот завтра можно сгонять, и ты, Анри, «большой шлем»[17] соберешь. Да и Жану до него всего ничего останется.

– А как же лицензии? У нас ведь нет! – совсем растерялись канадцы.

– Анри, очнись! Какие, в задницу, лицензии? – рассмеялся я. – У кого получать будешь? У тех, кто тебе пулю в башку влепит? А если тебе нужен сертификат на трофеи, выправить – не проблема: есть у меня знакомые, все честь по чести сделают. Моего слова им достаточно, и трофеи неподдельные будут.

– Но ведь нельзя, это браконьерство, мы природе урон нанесем, – понес пургу человек из «цивилизованной» страны.

– Анри, пойми! Сейчас тут без нас каждая вооруженная обезьяна такой урон нанесет, никому и не снилось! Из всех стволов по любой мишени палить начнут. Здесь по всей саванне трупы будут гнить. Я такое видел уже… А после войны фауна еще не скоро восстановится, если восстановится вообще… Сколько сейчас в Африке стран, где под корень животину извели, и совсем не белые, а напротив – негры, такими вот переворотами и войнушками. Не знаешь? А я вот в курсе!

На это Анри сказать было нечего.

– И не морщись ты на «негров» каждый раз, я русский, у нас их так принято называть, без всякой задней мысли. А вот дебильные политкорректные определения не приживаются.

– Я давно подозревал, что ты русский, – сказал на это Анри.

Вот тебе и раз! Хреновый из меня шпиён. К счастью, я не он. В смысле, совсем не секретный агент. А обыкновенный разведчик-диверсант – в далеком прошлом… Но все равно прокол. Как они все во мне русского узнают? Это ведь уже далеко не в первый раз. Может, материться надо поменьше? А как не материться, если такие дела творятся?..

– В общем, не корчь из себя девочку, завтра на охоту пойдем, – подытожил я. – Вряд ли вам еще когда такой случай представится. Кстати, и мирных жителей облагодетельствуем, тех, кто не при делах. В ближайшей деревне хоть запас мяса на неспокойные времена появится. В такие времена голод им гарантирован, а так многие выживут… – Это была не совсем правда: любое количество мяса сожрут в первые же дни, тут так принято, но все-таки…

Короче, зная местные реалии, канадцев я убедил. Да и не очень те сопротивлялись, просто донельзя законопослушным гражданам надо было самооправдание найти. Но в результате они и думать забыли о наших проблемах и загорелись охотничьим азартом. Чего я, собственно, и добивался. Надо им эмоциональную разгрузку устроить, хоть таким вот образом.

Уже после ужина, когда канадцы собирались отдыхать, а мы с Умбой – на разведку, Анри вдруг спросил:

– Серж, ты ведь воевал?

– Воевал, – не стал отнекиваться я. Тем более что повоевать в жизни пришлось действительно немало. Тем или иным образом… – А ты? – для приличия и чтобы сильно не распространяться на тему собственных похождений, поинтересовался я.

– Только присутствовал. В Заливе. – Он усмехнулся. – Ну и пару раз пострелял…

Мы ненадолго замолчали.

– А где служил? – продолжил расспрашивать он.

– Иностранный легион. Вива Франция! – отозвался я и уточнил: – Второй парашютный полк. – Не стал, правда, упоминать предыдущее место службы. Ни к чему. Да и быльем поросло…

Анри почему-то обрадовался:

– Здорово! – И тут же пояснил свое внезапное оживление: – Я ведь тоже в парашютистах служил. – И неожиданно гаркнул: – Джеронимо!

Успевший закемарить Жан аж подпрыгнул.

Понятно, канадец собрата-десантника встретил. И ясно, на что своим возгласом намекает. Вообще-то, Джеронимо – это индейский вождь, когда-то хорошенько насовавший америкосам (за что его гноили в тюрьме и резервации), а потом его имя почему-то превратилось в боевой клич штатовской десантуры, про которую разговор отдельный.

История славных войск гласит: когда офицерам десантных подразделений окончательно надоело слушать от пинком провожаемых в свободный полет бойцов вопль ужаса, в чью-то гениальную голову пришла идея заменить непристойный, панический ор на отважный боевой клич – для всех одинаковый. И почему-то для этого выбрали имя бедняги Джеронимо. Тайна сия велика есть! Небось, теперь каждый раз, когда из самолета вываливается очередной американский десантник, тот в гробу переворачивается.

К слову сказать, парашютные войска в США рождались сложно. Достаточно упомянуть только то, что смелые и сообразительные американские парни из «крылатой пехоты» никак не могли взять в толк: на хрена вообще надо выпрыгивать из совершенно исправного самолета? Даже со специальным боевым кличем…

Я отвлекся, но, судя по возгласу Анри, и канадские парашютисты клич подцепили. А про русские кличи в другой раз. Хотя что про них говорить, с ними и так все понятно – и в какой тональности исполняются и как откликается эхо… «Он грешниц любил, а они – его, и грешником был он сам. Но где ж ты святого найдешь одного, чтобы пошел в десант?»[18]

– И как в Легионе? Про него многое рассказывают… – не унимался Анри, живо заинтересовавшись житьем-бытьем французских, называя вещи своими именами, наемников.

Во, мужской базар пошел – «бойцы вспоминают минувшие дни». Но это нормально, а уж после всех наших недавних приключений… Хоть такая разрядка нужна, если уж выпить нельзя. Вообще-то, мы тут все молчуны подобрались. Из Умбы так просто слова не вытянешь, Жан тоже то ли молчалив, то ли в разговоры старших не лезет. И с Анри мы чуть ли не в первый раз не по делу общаемся.

– Помойка, если честно, – припечатал Легион я. – Но у меня не было выбора. – И неохотно добавил: – Правда, у многих других тоже… Хотя натаскивают там неплохо. – Подумав, я решил еще немного шокировать канадца, сейчас это полезно будет и в тему: – Традиции там интересные: во втором парашютном, например, темнокожих легионеров вообще нет: ни негров, ни арабов – еще с послевоенных времен повелось. Тогда больше половины полка немцы были, многие из войск СС, вот и навели свои порядки. Как тебе?

После моих высказываний выпытывать про Легион что-то еще Анри, видимо, расхотелось. Так что тема армейских воспоминаний неожиданно быстро себя исчерпала, но Анри тут же переключился на другую:

– Серж, а что ты потом делать собираешься?

– Потом – это когда?

– Когда все это закончится, и мы отсюда выберемся. Ты ведь работу потерял.

Ну, конечно, то, что я фирмы лишился, вместе со всем «нажитым непосильным трудом», можно и так назвать…

– Не знаю, Анри, толком еще не думал. Может, уеду куда…

– Охотником не останешься?

– Скорее всего, нет. Не люблю заново все начинать. Что-то новое искать буду. Может, попутешествую.

– А поехали с нами! – неожиданно предложил Анри.

– В Канаду, что ли?

– Да. В гости тебя приглашаю. Поживешь у нас дома. Знаешь, какая у нас, на Юконе, охота!

– Слышал, что медведей как грязи, – вставил я.

– Вот! Устроиться помогу, – продолжал гнуть свою линию Анри. – Может, фирму туристическую откроешь. У меня небольшая компания – охотничьи луки делаем, и большинство покупателей – твои потенциальные клиенты.

– Спасибо, Анри! – улыбнулся я. – Но сразу не отвечу, надо подумать.

– Конечно, подумай, но помни: я приглашаю, и расходы с меня, – добавил он.

Тут я сильно удивился – такие предложения от представителя «западной цивилизации» услышишь не часто, не принято это у них. Чего это Анри так ко мне проникся? Хотя, если подумать, я их семейство из серьезной задницы вытащил. Ну пока еще окончательно не вытащил, но шансы на это хорошие.

– Заманчивое предложение, серьезно еще обсудим. А сейчас нам пора, – свернул разговор я и завершил его небольшим инструктажем: – До границы километров семь, а двигаться мы будем скрытно, так что раньше, чем через четыре-пять часов не ждите. Здесь вряд ли что-нибудь случиться может, но все равно подежурьте. Будем возвращаться, свяжусь и фонариком мигну, – я показал как. – Пошли, Умба.

– Ни пуха!

– К черту!

Подхватив винтовку, я забрал из машины ноктовизор, и мы нырнули в заросли.

Вечером следующего дня мы готовились пересекать границу. В прицепе, в дополнение к уже имевшимся там трофеям, лежали две пары вожделенных канадцами бивней и шкура случайно подвернувшегося жирафа – не повезло ему, а нам, наоборот, повезло. Охота явно удалась. А ночная разведка засад, секретов и кордонов не выявила. Но на всякий случай днем я посылал Умбу в деревню, там подтвердили, что посторонних в ближайших окрестностях нет, а застав или постов на этом участке никогда и не водилось, ни с этой, ни с той стороны – проезжай, проходи кто хочет, «граница на замке» – понятие не из этой реальности.