Юрий Иванович - Полдня до расплаты Страница 7

Через полчаса начался интенсивный обмен техническими терминами. Приходилось уточнять цвет, сечение и при этом оголять провода в нужном месте. И лишь после окончательных согласований электронщики решились замкнуть провода – хотелось избежать ненужного риска остаться до распластания в полной темноте.

Освещение пару раз мигнуло и погасло. В тот же момент послышался скрежет открываемых бронированных заслонов, а в иллюминаторы нехотя вполз тусклый красноватый свет.

Так получилось, что оба смотровых окна мужской половины оказались прямо над карликом. Компания сгрудилась возле них и, позабыв обо всем, рассматривала приближающуюся смерть. Поэтому большинство мужчин вздрогнуло, когда с женской половины послышался встревоженно-радостный голос Гиланы:

– К нам приблизился незнакомый корабль! Очень странный, явно не имперский! Его трюм раскрывается… Вижу швартовочные модули!

А через секунду снаружи раздалось громкое шипение, стук магнитных присосок, и сразу же весь отсек плавно повело в сторону. Затем что-то заскрежетало, иллюминаторы оказались чем-то прикрыты, и… резко вернулась обычная гравитация.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Одновременно с возобновившимся освещением все обитатели отсека попадали на пол. Послышались стоны из-за полученных ударов, но затем все помещение наполнилось взволнованным и радостным гомоном: появилась хоть призрачная, но надежда на спасение. Или хотя бы на отсрочку неминуемой гибели. Конечно, подобного случая при казнях распластанием еще ни разу не происходило, но большинство смертников втайне надеялись, что именно они стали избранниками судьбы и именно им скоро объявят о неожиданном помиловании.

Но как раз из-за отсутствия прецедента Николай Матеус и постарался сдержать свою радость. Разумеется, жить ему хотелось безумно. И еще минуту назад он бы прыгал до потолка и вопил от восторга, если бы казнь заменили пожизненной каторгой. Но что-то явно было не так.

Где тюремный глайдер? Ведь по всем правилам он должен был находиться на дальней орбите карлика четыре часа и только потом уйти в Лунманский прыжок. То есть наблюдать до тех пор, пока отсек не наберет критическую скорость и не проскочит так называемую «точку невозвращения». За ней уже никакой корабль не смог бы приблизиться к смертникам для стыковочного маневра. Никакие притановые щиты, отсекающие гравитацию, в непосредственной близости от потухшей звезды не спасали. Но четыре часа еще не прошло. Значит, глайдер или преждевременно ушел с места казни, или уничтожен.

Только эти две причины позволяют почти стопроцентно утверждать: их отсек беспрепятственно и бесцеремонно принял на борт незнакомый корабль! А что из того следует? Может, их кто-то и спас от казни, но как бы потом не пожалеть о такой добросердечности. Ведь каких только слухов не ходит по Галактике…

Общего оптимизма и неприкрытой радости не разделяли еще несколько человек в отсеке: задумчивое и напряженное выражение не покидало лиц Гиланы Баракси и Станислава Городе Так же вела себя, как ни странно, и Метакса. Более того, чемпионка по борьбе, похоже, чего-то испугалась и теперь лежала на полу, изо всех сил прикидываясь ветошью. И скулеж, перемежающийся рычанием, совершенно прекратился. Николай отметил про себя этот странный факт: уж, казалось бы, чего больше можно бояться, чем распластания, да еще такой кровожадной садистке? Но тем не менее…

Время шло. Порой все замирали, напряженно прислушиваясь к редким доносящимся сквозь переборки звукам, но ничего существенного не происходило. Похоже, неизвестные спасители не торопились изучить начинку своей добычи. А может, им было не до того?

Морально ожившее большинство смертников вдруг почувствовало тягу к жизни, и как следствие началась новая борьба – теперь уже за продукты питания. Конечно, до крупных драк не доходило, но по всему отсеку вспыхивали мелкие стычки то за лишний пакет сока, то за упаковку с вяленым мясом Пока пищи хватало, но вдруг их спасли от распластания лишь затем, чтобы наблюдать, как они будут умирать от голода? Кошмарная гипотеза, высказанная кем-то вслух, чуть не довела несколько человек до истерики. И только логичные и спокойные рассуждения Станислава Городо принесли в отсек желаемое спокойствие.

После этого Матеус стал подробно выспрашивать Гилану о строении и особенностях неизвестного корабля. И чем подробнее наемная убийца описывала увиденное через иллюминатор, тем больше мрачнело лицо бывшего лейтенанта. Оказалось, что не только он разбирается в невероятном разнообразии галактических средств передвижения в пространстве. Все тот же специалист по электронике, один из товарищей Городо, не сдержавшись, выкрикнул со страхом:

– Это корабль гаибсов!

Станислав громко фыркнул, выражая свое сомнение:

– Крил, ты уверен?

– У меня дома полная коллекция моделей звездолетов и технических описаний к ним. Была… – тяжело вздохнул электронщик.

Теперь уже все взгляды скрестились на Николае, требуя подтверждения услышанного. Космический вояка печально кивнул:

– Похоже, так оно и есть.

Со всех сторон наперебой посыпались резкие вопросы и восклицания:

– Но как они здесь оказались?

– Ведь до границы далеко?

– Вот гиббоны проклятые!

– Разве мог этот корабль преодолеть двойной Барьер?

– Да сами гаибсы расстреливают своих же пиратов более безжалостно, чем наши погранцы!

– А ты видел? Своими глазами?

– Действительно, между собой эти гиббоны всегда договорятся.

– Но ведь это нарушение перемирия?

– Ты еще скажи: война началась!

– А мог кто-то просто прилететь за нами на трофейном корабле гаибсов?

– Не мог! Все корабли настроены на самоликвидацию в случае захвата. А в плен эти обезьяны никогда не сдавались.

Спор и интенсивный обмен мнениями продолжались еще долго: чуть ли не каждый находящийся в отсеке считал себя знатоком отношений между двумя расами.

Само собой, последние двадцать лет об опасном соседе в Цейлеранской империи постарались забыть полностью, словно извечного врага никогда и не существовало. Но подспудно каждый подданный сохранил в себе огонек ненависти к проклятым гаибсам и чутко вылавливал крохи информации в мутном потоке сплетен и слухов. Однако ничего конкретного о враге не знали даже большинство военных. Лишь изредка просачивались в средства массовой информации дебаты, ведущиеся в окружении императора, о непомерных расходах на поддержание Барьера. Того самого, который отделил две враждующие расы друг от друга. Причем со стороны гаибсов была сооружена аналогичная защита, что в итоге и назвали двойным Барьером.

Если рассматривать пространственное нахождение Цейлеранской империи, то она располагалась в самом дальнем, да еще и сильно вытянутом во внегалактическое пространство отростке. Этот отросток на всех звездных картах именовался как Перст Манекена. Еще до появления Союза Разума империя сумела нарастить милитаристские мускулы и окрепнуть экономически. Теперь она считалась одним из самых мощных и независимых политических объединений Галактики и врагов почти не имела. Почти…

Потому что в самом конце Перста Манекена, фактически на его ногте, находилось плотное звездное скопление, которое населяла раса гаибсов. Этот самый удаленный кусочек Галактики именовали официально Отрог Гаибсов. А неофициально – Хвост Гиббона. Дело в том, что гаибсы немного отличались от подавляющего большинства человекообразного населения Галактики – не очень, по сравнению с некоторыми расами, но до смешного обидно: у них сильно выдавалась вперед нижняя челюсть, на которой росла жесткая как проволока, щетина, а головы были совершенно лысыми. Причем женщины отличались от мужчин лишь отсутствием усов и более стройным телом. Хвостатыми, правда, гаибсы не были, но постоянные сравнения с обезьяноподобными животными сделали свое дело. К этой расе сразу приклеилось презрительно-насмешливое прозвище «гиббоны», и отношение к ним было соответствующее.

Это привело в конце концов к жестокой и кровопролитной войне. Несколько десятков лет Цейлеранская империя и республика Звездных Гаибсов вели беспощадные схватки с переменным успехом. Невзирая на свой огромный потенциал и лучшую техническую оснащенность, имперцам так и не удалось одержать решительную победу. А тут еще с тыла зашевелились потенциальные враги. Пришлось заключать перемирие. Вернее, война продолжилась, но уже не «холодная», а «ледяная». Потому что даже дипломатических миссий между двумя расами не существовало – только пустынное пространство и двойной Барьер.

А поскольку Перст Манекена окружало внегалактическое пространство с совершенно иными физическими законами, то Отрог Гаибсов оказался в полной изоляции от всего остального человечества. Лунманский прыжок вне Галактики не работал, а передвигаться в обход на нейтронно-кварцевых двигателях было полным нонсенсом: на дорогу только в одну сторону ушли бы долгие десятилетия. Кому нужна такая торговля? Тем более что гаибсы имели все необходимое для полноценной жизни и самообеспечения. Более того, у них был еще и уникальный Кометный Серпантин, в котором добывали невероятные химические элементы. Но об этой странной аномалии космоса знали и говорили в остальном мире очень мало.