Андрей Валерьев - Родина Страница 7

'Краска!'

Макс застонал.

— Пипец! Два месяца как из автосалона!

Сквозь еловые ветки была видна заснеженная полянка и присыпанные белым огромные ели.

— Приехали! Добился своего, скотина!

Макс со злобой толкнул дверь, ожидая, что прижатая к ней елочка будет упираться изо всех сил, но ничего подобного не произошло. Ёлка отлетела на пару метров, а Макс от неожиданности просто вывалился в снег.

— Что за… — Мужчина замер. Ёлки были срублены! И просто прислонены к бортам машины. А на крыше и капоте его автомобиля толстым слоем лежал лапник, припорошенный снежком. Макс осторожно потянул за колючую веточку следующее деревце. Ёлочка послушно упала.

'А это чего это, а?!'

На снегу вокруг его 'парковки' совершенно чётко отпечатались десятки следов. Макс остолбенел, осторожненько поднялся на ноги и тихонечко сел в машину. Почему то было очень страшно повернуть голову и оглядеться по сторонам.

— Друг, друг, постой. Не уезжай. — Тихий просящий голос проник в салон через незакрытую дверь.

— Пожалуйста. Не уезжай.

Прямо впереди из снега медленно поднялся человек с поднятыми руками. Он был весь облеплен снегом, так что рассмотреть его подробно Максим не смог.

'Снеговик' осторожно попятился от Витары, постоянно повторяя 'друг', 'не уезжай' и 'опасности нет'.

Сбоку, из под елей, вылезло ещё два леших в белых маскхалатах и, стоя на месте, принялись уверять Максима в своей любви и дружбе. Он аккуратненько вскрыл банку пива и отхлебнул глоток, кося глазом на тех, кто был слева.

— Друг! Мы русские, свои! 'ЧайФ'! — Один из тех, что был слева, подпрыгнул на месте и сделал два малюсеньких шажка вперёд. Второй заорал 'Не спугни' и тоже двинулся к машине.

Нервы у работника шоу-бизнеса не выдержали и, резко захлопнув дверь, он дал по газам.

— Мы будет ждааааааать!

В голове само собой всплыло: 'Никто не услышит!'

БАБАХ!

На этот раз сознание он умудрился не потерять. Просто на пару секунд глаза заволокло чёрным, а голова как-то странно… онемела.

Макс очухался через минуту. На том самом проселке, откуда он стартовал в неизвестность пять минут назад.

'Да хрен с ней, с кровью!'

Мужчина вывалился из машины, и очумело посмотрел на зацепившийся за рейлинги лапник. На нём лежал снег. Макс зачерпнул чистый белый снег в ладонь и приложил его к своему многострадальному носу. Кровь сразу остановилась. Так, придерживая снежок у носа, Макс и обошёл вокруг автомобиля. На нём не было ни царапины, а на левом боковом зеркале, на кожаном шнурке, болтался гигантский отполированный коготь.

— Сувенир!

Макс сел на мокрый, холодный асфальт и дико расхохотался.

'Господи, что с ним?'

Лейла с ужасом смотрела на своего любимого.

— Ты весь в крови, тебя избили?

Глаза у Макса, обычно с прищуром, были как два пятака. Он был весь мокрый, взъерошенный и какой-то потерянный.

— Ляля, — Макс повалился на стул в прихожей, — я тебе наврал. Никакого знакомого карагандинца я тогда, в горах, не встретил.

И протянул ей гладкую чёрную пластмассовую загогулину.

Глава 6

Москва.

Ноябрь 2009 г.

— Егоров, это что такое? — Голос Хозяина был тих и полон яда. Больше всего генералу хотелось сейчас отсюда исчезнуть. Испариться. Уйти в леса, как это сделали раскольники. Выкопать землянку и больше никогда не видеть ЕГО. За десять лет их знакомства Хозяин сильно изменился. Вернее, власть изменила его. Он больше не прятал глаза, когда разговаривал с людьми, не спешил, не дёргался. Холодные бесцветные глаза смотрели жёстко и требовательно.

'Назад дороги нет'

Комендант Особого Федерального Округа 'Заозёрный', генерал-майор Егоров вытянулся по стойке смирно и бодро отрапортовал.

— Банка пива 'Карагандинское светлое'!

Хозяин кабинета в большом доме на набережной закрыл глаза и мысленно застонал.

'Идиот'

— Докладывайте. Коротко и по существу. Да сядьте вы, наконец!

— Это не прокол 'кордона' и не частный бизнес 'таможни' — за такое у нас сразу рудник на десять лет. Да и внутренняя безопасность смотрит. Плюс постоянная ротация личного состава контрольно-досмотрового пункта. В описи личных вещей переселенцев эта банка пива также не значится!

— Вы уверены?

Хозяин уже всё понял и, холодея от страшного предчувствия, ждал, что ему доложит Егоров.

Генерал мысленно перекрестился и рубанул.

— Так точно. Это наш осведомитель передал со своим связным с севера.

Подлинному хозяину ОФО захотелось завыть, но внешне это никак не отразилось на его бесстрастном лице.

— Дальше.

— Позавчера с севера пришёл торговый караван. Среди пришедших был связной, используемый 'втёмную', он передал нашему агенту запечатанный пакет. В нём находилась эта сплющенная банка пива. В прилагающемся донесении было указано, что пять таких пустых банок принёсли из-за Каменного хребта охотники. А именно: Алексеев А. Т., Дмитриев С. В. и Дмитриев К. С. Агенту удалось незаметно похитить одну из банок и передать нам. Насчёт того, где именно были обнаружены эти предметы, агент ничего сказать не может. Сразу после обнаружения исчезновения одной из банок, все трое охотников, а также члены их семей исчезли.

Егоров прокашлялся.

— Видимо их спрятали. А искать там… Безнадёжное это дело.

Хозяин хрустнул пальцами.

— Ваши выводы.

— Это пробой. В тайгу за Каменным хребтом кто-то прошёл из нашего мира. Предположительно…

Егоров снова прокашлялся.

— Предположительно из Казахстана. Мы проверили по своим каналам. Это пиво на экспорт не поставляется. Сейчас пытаемся выяснить, где именно оно могло быть продано. Неизвестно, смог ли Ходок, или группа Ходоков, вернуться назад. Наши возможности в поиске сильно ограничены. Я уже приказал отправить на север оба самолёта и пять моторизованных поисковых групп. Но, господин Председатель… зона поиска сто тысяч квадратных километров! Это минимум. Реально — полмиллиона. Тайга, горы, тысячи рек, болота. Безопасность трясёт руководство раскольников, но пока безрезультатно. Мы могли бы их вывезти в город и применить спецсредства, но это… опять конфликт.

Генерал решительно встал.

— Нового раскола я не допущу!

Хозяин холодно посмотрел на генерала.

'Моралист, хренов!'

— Ищи его, Егоров. Ищи. Все силы, все ресурсы брось на это. Вскрой топливный резерв. Пусть самолёты летают круглосуточно. Останови плановую переброску оборудования, товаров и переселенцев. Даже переброску федеральных переселенцев останови. Протащите туда ещё один самолёт. Как вы думаете, сейчас сёстры вдвоём такое осилят?

— Сложно сказать, господин Председатель. Состояние у них далеко не лучшее. Медики делают всё возможное, чтобы поддерживать их в надлежащем состоянии, но… наркотики. Вы же понимаете. Мы вынуждены с каждым разом давать чуть большую дозу. И постепенно переходить на более сильнодействующие средства.

Хозяин поморщился.

— Знаю. Что с матерью?

— Восстановление после пересадки печени и почек проходит успешно, но… врачи не дают гарантий. У неё и так уже были пересажены сердце и лёгкое. Самое главное — мозг. Его не пересадишь. А алкоголь его разрушает.

— Сколько она протянет?

— Врачи дают год. Это максимум. Реально — пять месяцев.

Хозяин помрачнел. Эта новость была во сто крат хуже неведомого Ходока. Мать могла протаскивать не только людей, но и массивные, тяжёлые и габаритные изделия. Турбины, станки, генераторы. Даже разобранный на части кораблик. Правда давалось ей это такой ценой, что не хотелось и вспоминать. После переброски турбины для строящейся ГЭС у неё лопнуло сердце. Пришлось в экстренном порядке оприходовать донора из спецконтингента, которого в числе прочих всегда держали наготове.

'Если об этом кто-нибудь узнает… ффффух!'

Дочери такое не могли. Одна, сидевшая на новейших синтетических наркотиках таскала только людей, а другая — только небольшие партии товаров и ГСМ. И это всё. Это всё на чём держалась сверхсекретная программа по освоению этого феномена.

— Идите, генерал. Работайте. Когда у вас следующее окно?

— Послезавтра.

— Жду доклад. Идите.

Дождавшись, пока за Егоровым закроется дверь, Хозяин вызвал секретаря.

— Меня ни для кого нет. Вызовите Директора ФСБ и министра иностранных дел. И дозвонитесь к Президенту Казахстана. Что-то я давно на горных лыжах не катался…

Дверь за секретарём тихо закрылась.

Хозяин кабинета встал и прошёл в соседнюю комнату, потом, через скрытую дверь — в ещё одну. Здесь он иногда отдыхал. Очень редко, но такое иногда случалось. В личном столе, стоявшем возле кушетки, был маленький ящик, запиравшийся на самый простой ключ. Никто и никогда бы и не подумал о том, что именно в этом деревянном ящичке и хранится самая ценная в мире информация. Обычная бумажная тетрадка. Где год за годом, день за днём записывалась, лично им самим, информация о Феномене.