Владимир Кузнецов - Ртуть и соль Страница 7

Вообще, приготовить азотную кислоту не так уж и сложно. Реакция сама по себе простая, главное – хотя бы примерно знать пропорции реагентов, рассчитывать которые учат еще в школе, классе эдак в восьмом. Жаль, что это знание Эду в его работе не особенно требовалось.

Копание в памяти и последующие вычисления отнимают у Сола минут пятнадцать. С некоторым удивлением он обнаруживает, что кое-как, но может воссоздать в памяти таблицу Менделеева. Решив на досуге обязательно попробовать ее записать, Сол приступает к «аппаратному обеспечению».

В итоге ему нужно осуществить простую перегонку, правда усложненную тем, что перегонного куба у него нет. Приходится изобретать чудную и не очень-то надежную конструкцию.

Итог трудов Сола – установленная на жаровню бутыль с кислотой. К ее горлышку приделана другая бутыль с аккуратно отколотым донышком, которое наклонено к третьей бутыли. Все это – грубая замена обычной выпарной реторте. Сол надеется, что все кончится раньше, чем от него потребуют повторения опыта. А если не кончится, обещает себе вытребовать нормальную лабораторную посуду.

Чтобы получить чуть больше ста граммов азотной кислоты, у Эда уходит остаток дня. Потери продукта в его конструкции весьма ощутимы, но приходится довольствоваться тем, что есть. Дважды чичестеры приходят с проверкой, недоуменно смотрят на стол, перебрасываются парой слов с коротышкой и уходят. Ближе к вечеру Сол заказывает себе обед, убеждаясь, что такими темпами денежных запасов ему хватит дня на полтора.

– Эй, ты, – подает голос коротышка. – Быстро отдал мне тарелку.

– Пошел ты, – меланхолично отвечает Сол.

Чичестер замолкает, размышляя. Эд почти читает нехитрые мысли, которые сейчас перекатываются под черепом бандита. Отбирать еду кулаками явно не получится, браться за нож рискованно. Зарежешь, а потом перед Ноджем отвечать. На вывод, который предсказывает Эд, у коротышки уходит минуты три, после чего он успокаивается. Солу даже немного жаль его – парень все это время безвылазно сидит у него в комнате и наверняка тоже голоден. Но жалость не вызывает желания поделиться обедом. Ничего хорошего из этого не выйдет: коротышка только решит, что алхимик испугался, и начнет вести себя наглее.

К закату в бутыли собирается достаточно азотной кислоты. Не дымящей, но эту проблему можно решить. Избыток воды при нитрировании целлюлозы может забрать серная кислота, достаточно смешать ее с азотной в соотношении пять к трем.

Оставшаяся процедура проста, но требует большой осторожности и тщательности: подготовленные лоскуты ткани Сол опускает в кислотную смесь, держит там минут пятнадцать, после чего достает, промывает водой и оставляет сушиться. Пока они сохнут, Эд занимается изготовлением трута. Медный Коготь захочет демонстрации, и лучше всего будет соорудить ему примитивную гранату.

– Что теперь? – интересуется коротышка.

Эд, закончив возиться с трутом, ложится на кровать.

– Теперь – спать, – заявляет он невозмутимо. – Завтра кое-что закончу, и можно звать Однада.

– А порох ты когда делать собираешься? – спрашивает чичестер не без наезда в голосе.

Эд отворачивается к стене.

– Когда надо.

Утром его будят двое здоровяков. Солу требуется минут пять, чтобы сообразить, где он и кто они такие. Наконец все становится на места.

– Хреново, – бормочет он. – А я надеялся, что проснусь на турбазе, в полседьмого, и буду пинками поднимать Просперо, который наверняка ночью напился и теперь надеется спать до полудня.

– Что ты там бормочешь? – возмущается один из чичестеров, крупный парень с разорванной ноздрей. – Давай вставай!

Эд садится на кровати, трет лицо ладонями. В комнате пахнет кислым – из-за дождя сушить листы пришлось внутри. Эд осторожно собирает плоды своих трудов. Общий итог – граммов триста. Для демонстрации должно хватить.

– Мистер Однад интересуется, когда будет готов порох? – хмуро спрашивает здоровяк со шрамом.

– Через пару часов, – не поднимая головы от своих тряпок, отвечает Сол. – Мне нужно место для демонстрации.

– Чего? – кривится здоровяк.

– Какой-нибудь глухой дворик, – поясняет Эд. – И чтобы взрыв никого не всполошил.

Чичестер смотрит на него с кривой ухмылкой.

– Добро.

Все что нужно было теперь – сделать простую и надежную фугасную бомбу. Для этого Сол собирается использовать горлышко от бутылки, трут и немного пороха для детонации. Бумагу для бикфордова шнура он заимствует из дневника Алины (благо чистых листов в нем хватает), а для замазки намеревается воспользоваться воском из свечей, которые нашлись в его комнате.

Его забирают из комнаты и, под присмотром троих парней в котелках и жилетах, выводят из паба. Они снова плутают по узким улочкам, грязным и запутанным, и чем дальше забираются, тем безлюднее становятся окрестные кварталы. Все чаще попадаются заброшенные дома, кучи мусора по краям улиц становятся все больше, а грязь под ногами – все глубже. Мощеные мостовые сменяются прогнившими дощатыми настилами, которые, в свою очередь, через сотню шагов скрываются под слоем вязкой бурой жижи. Наконец они обходят перегородивший улицу дощатый забор с надписью: «Закрыто указом короля».

Сола заводят в глухую подворотню, с трех сторон ограниченную домами. Две глухие кирпичные стены, одна дощатая, с зияющими проломами. В дальнем углу, скрытые густой тенью, валяются странные тюки. Они большие и вытянутые.

– Что пялишься? Кровавых мешков никогда не видел? – зло гаркает на него один из чичестеров. – Этих гробокопатели не унесли. Сфилонили, твари. Теперь это чумное мясо будет тут валяться, пока не сгниет до костей.

Алина упоминала, что Олднон только что пережил очередную эпидемию, названную «Красная смерть». Жуткая болезнь поражала всех без разбора. Капилляры становились ломкими, а кровь переставала свертываться. Больной сначала покрывался жуткими синяками, как при гемофилии, а потом разжиженная кровь начинала вытекать из всех пор и слизистых. Такого заживо зашивали в провощенный мешок, где несчастный проводил свои последние, мучительные часы. Заходить в подворотню Эду расхотелось.

– Боишься? – раздается за спиной голос Ноджа Однада. – Я тоже боюсь. Красная смерть – единственная, чего действительно сто́ит бояться в Олдноне. Но другого места нет.

С Медным Когтем – еще пятеро чичестеров. Эд взглядом отыскивает у одного из них пистолет.

– Мне нужен порох, – говорит он Ноджу.

Тот улыбается, слегка наклонив голову.

– А я думал, что он нужен мне, и ты собираешься мне его дать.

Парни поддерживают шутку босса короткими смешками. Эд остается невозмутим.

– Мне нужна щепотка. Меньше, чем на один выстрел.

Однад задумчиво смотрит на него, затем кивает. Один из чичестеров вынимает из кармана маленький бумажный сверток. Эд достает свою бомбу, открывает пробку, осторожно засыпает порох, снова закупоривает. В пробке он заранее пробил дыру, вставил в нее бикфордов шнур и замазал воском. Теперь, достав свечу и слегка растопив ее зажигалкой, он так же залепил края пробки. Взрыва пороха должно хватить, чтобы детонировал пироксилин. Остается надеяться, что взрыв окажется достаточно мощным, чтобы убедить Однада.

Медный коготь нетерпеливо постукивает по набалдашнику трости. Пока это просто напоминание, что его обладатель не привык долго ждать. Эд осматривается.

Можно заложить бомбу у деревянной стены – мощности взрыва должно хватить, чтобы проделать в ней дыру; главное, положить так, чтобы осколки не исполосовали зрителей.

Сол подходит к стене. «Кровавые мешки» лежат совсем рядом, буквально в пяти шагах. Он видит, как шевелится ткань, – крысы или насекомые уже забрались внутрь. Поспешно найдя небольшое углубление у стены, которое послужит экраном для взрыва, он опускает туда бомбу, щелкает зажигалкой.

Трут вспыхивает мгновенно, шнур начинает стремительно уменьшаться. Сол чувствует, как внутри все холодеет, как мышцы словно параличом сковывает. Секундная задержка – и он бросается назад, так быстро, как только может. Его провожает довольный хохот чичестеров. Не добежав до них шагов пять, он бросается на землю, накрыв голову руками.

Ничего не происходит – только новый взрыв хохота. Эд осторожно поднимает голову. Не может быть. Должен был взорваться хотя бы порох…

И тут же по ушам бьет резко и тяжело. Грохот сопровождается треском и скрежетом, влажно стучат падающие на землю щепки. Кто-то сипло и протяжно воет, другие негромко и удивленно бранятся.

Эд поднимается на ноги, отряхивая грязь с одежды. Нодж Однад смотрит на него, слегка склонив голову набок.

– Ну как? – спрашивает Сол. На лице его нет ни тени улыбки, он даже не пытается повернуться и посмотреть на результат. Однад удовлетворенно кивает:

– Неплохо. Для первого раза. Можем обсудить оплату твоего долга.