Дмитрий Казаков - Война призраков Страница 70

– Завтра.

– Но нет же! – Штрассер в волнении приподнялся, затем вновь сел. – А как же мы? Как же дети, которые так к вам привязались? В ваше святилище в дни проповедей стекаются десятки людей… За столь короткий срок вы сумели завоевать всеобщее доверие!

– Мне очень лестно все это слышать, – Джафар мягко улыбнулся, – но старшие братья лучше знают, где лежат пути правды. Вам пришлют нового священнослужителя, и я лично буду просить об этом!

– Почему бы им просто не оставить тут вас, а не тасовать людей, точно карточную колоду?

– Не могу знать. – Джафар, конечно, догадывался, что отец Гарсия или сам пророк вынашивают относительно него особые планы, но делиться догадками не спешил. – Но поверьте мне, в главном духовном управлении ничего не делают просто так! Значит, где-то я нужнее, чем тут!

– Дети вновь вернутся на улицы, – мрачно изрек Штрассер, – мужья опять начнут колотить жен…

– Если так, то грош мне цена как священнослужителю, – ответил Джафар сурово. – Если я уеду и все плоды, оставленные мной, тут же сгниют, то я плохо потрудился!.. Не впадайте в грех уныния, сын мой! Я буду молить Всевышнего, чтобы искры веры, оставленные мной в вашем поселке, продолжали гореть и чтобы нашелся добрый брат, который сумел бы поддержать их жар!

– Хоть мне это и не положено по должности, но я готов молиться вместе с вами! – Штрассер пусть натянуто, но улыбнулся.

164-й день 161 года летоисчисления колонии

Новая Америка, поселок Ноль

Отправляющийся в дальний путь транспортер, предназначенный для перевозки пассажиров, стоял наготове. Водитель высовывался из кабины и бросал на Джафара выразительные взгляды. Но того никак не отпускали.

– Возвращайтесь к нам, отец Джафар! – пищал очередной ученик его школы, и приходилось что-то отвечать, раздавать благословения и улыбаться, хотя на душе скребли кошки.

За сто дней – наполеоновский срок – он сумел привязаться к этим людям.

Судя по тому, сколько народу собралось его провожать, к нему тоже привязались. На площадку перед зданием администрации, откуда отправлялся транспортер, явились чуть ли не все прихожане. Толпа колыхалась, гудела и густела, напоминая настоящий митинг.

– На кого вы нас, горемычных, покидаете, святой отец? – выли женщины во главе с Иоанной.

– На Господа! – ответил Джафар. – Помните о нем, и он не оставит вас без милости!

Но утешения пропадали втуне. Рыдания продолжались, и, глядя на матерей, разревелись дети.

– Ладно, трогай, – буркнул Джафар шоферу, поняв, что прощание может затянуться до ночи. – Оставайтесь с Богом!

Благословив напоследок толпу, Джафар полез в теплое брюхо транспортера. Люк с лязгом захлопнулся, отрезая его от внешнего мира, и священнослужитель крестоносцев ислама рухнул на сиденье. Лицо его перекосилось и затем сложилось в чужую для Джафара гримасу.

В какой уже раз, чтобы спастись от разрывающих маску чувств, наружу пришлось извлечь истинную личность Виктора Зеленского. Холодную, равнодушную и спокойную, которой до лампочки были прихожане, поселок, да и вся планета под названием Новая Америка…

Глава 18

АТАКА БЕЗ ПРАВИЛ

168-й день 161 года летоисчисления колонии

Новая Америка, Новая Филадельфия

Его высадили у самого здания главного духовного управления, точно так же, как и в тот день, когда Джафар покинул училище. Словно и не было испытательного срока, проведенного в захолустном рыбацком поселке.

– Ваше имя и цель визита? – позевывая, осведомился скучающий священнослужитель в приемной, а охранники лениво наставили на посетителя парализаторы.

– Джафар Аль-Фараби, завершение испытательного срока.

– Ага, – кивнул клерк, глянув на виртэк. – Третий уровень, кабинет двадцать.

На этот раз дверь открылась в противоположной стене, и была она куда меньшего размера. Джафар явился один, и гонять ради него громадный лифт было бы глупостью.

Электронный секретарь в двадцатом кабинете тихонько загудел, едва показался Джафар.

– Проходите, вас ждут, – механически произнес он после паузы, за которую, должно быть, успел связаться с хозяином.

– … Джафар Абу-Наср Ибн-Мухаммед Аль-Фараби, – мягким голосом проговорил все тот же круглолицый священнослужитель, – результаты вашего испытания признаны удовлетворительными.

– Рад служить Господу и пророку, – ответил Джафар, невольно обратив внимание, что приглашения сесть не последовало, – там, где они укажут, но в поселке Ноль, как мне кажется…

– Туда отправлен достойный брат, – отмахнулся круглолицый чиновник, чьего имени Джафар так и не узнал, – который продолжит начатое вами дело. А вас я рад был бы использовать, но не могу… – В голосе работника главного духовного управления прорезалась досада. – Вы поступаете в распоряжение отца Гарсии.

– Кого?..

– Отца Гарсии, который возглавляет отдел специальных задач, – пояснил круглолицый. – Это седьмой, нижний уровень. Пускают туда не всех, но вас должны были внести в список. Идите, и да сопутствует вам Господь…

Спустя пять минут Джафар вновь очутился в лифте, а когда нажал мягко светящийся квадратик с цифрой семь, расположенный в самом низу, то двери закрылись, но кабина с места не сдвинулась.

– Ваше имя и цель визита? – поинтересовался чей-то голос из динамика под потолком.

Джафар не сомневался, что за ним сейчас наблюдают. Он назвался и упомянул отца Гарсию, и только после этого лифт плавно скользнул вниз. Затем остановился, створка отступила в сторону.

Джафар вышел, чтобы оказаться перед бронированной дверью, из которой «гостеприимно» торчали стволы нескольких излучателей.

– Руку на сканер!.. – Динамик обнаружился и здесь.

Ладонь очень удобно легла на красноватую пластину сканера справа от двери, по ней пробежала тонкая полоска света.

– Входите. – И дверь загрохотала, впуская Джафара в святая святых крестоносцев ислама. Для того чтобы просто добраться сюда, ему понадобилось больше года, неимоверное количество усилий и немного удачи…

Встретивший его человек замашками напоминал отца Паоло. Оружия у него видно не было, и все же он выглядел опасным, точно ядовитая змея, которой наступили на хвост.

– Вам в третий кабинет направо, – сказал он.

Здесь, на седьмом уровне, приемные и секретари были не в ходу. Постучав и не получив ответа, Джафар толкнул дверь из обшарпанного пластика и лицом к лицу столкнулся с отцом Гарсией. Тот сидел за столом и что-то сосредоточенно разглядывал на виртэке мобибука.

– Добрый день, брат, – сказал он, отрывая взгляд, – я ждал только тебя. Сейчас поедем.

– Куда, во имя Господа? – осмелился спросить Джафар, глядя, как мобибук занимает место на поясе главы отдела специальных задач.

– Знать это тебе еще рано, – ответил отец Гарсия, вставая из-за стола. Он оказался полностью одет для дальней дороги – под одеянием священника виднелся теплый комбинезон. – Но знай, что ты поступаешь в мое полное распоряжение согласно приказу пророка!

– Да будет все по воле Единого, – вздохнул Джафар.

– Вот именно. – Отец Гарсия последний раз оглядел кабинет, точно проверяя, не забыто ли чего, и первым вышел в коридор. – Надеюсь, тебе понятно, что это большая честь? Так что идем, и ради Откровения, ни о чем меня не спрашивай!

Джафар не удивился, когда они двинулись в сторону, противоположную входу. Ничем не выдал своих чувств, когда за подъемом на лифте последовало неимоверно долгое восхождение вверх по винтовой лестнице. Закончилось оно на каком-то заброшенном подвале, выход из которого запирала на редкость мощная дверь.

Выйдя на поверхность, они оказались на заброшенном складе. Судя по слою пыли и грудам обломков, им не пользовались много лет. У ворот, от которых осталась только дыра, их ожидал транспортер.

– Садись, брат, – сказал отец Гарсия, – нам предстоит неблизкий путь…

Джафар вздохнул. Что такое «неблизкий путь» на Новой Америке, ему уже было хорошо известно.

173-й день 161 года летоисчисления колонии

Новая Америка, монастырь джихада

Дорога оказалась даже более длинной, чем предполагалось. Куда именно их везли поначалу – из чрева транспортера определить было невозможно, но вертолет, в который они пересели после трех дней болтанки в железной коробке на гусеницах, взял курс к экватору.

Помимо Джафара и отца Гарсии в одной компании путешествовали несколько хмурых типов в священнических одеяниях. Они отличались выдающейся молчаливостью, и за все пять дней дороги между попутчиками . не состоялось ни единой беседы.

Рты открывались только для молитв. До сегодняшнего дня.