Император без трона - Виктор Астахов Страница 72

— Последнее слово? — вплотную приблизившись к оппоненту, пробурчал Тарум.

— Победа или смерть! — фыркнул в ответ Кайтос. Как и подобает воителю рода минотавров, он не ведал понятия страха.

Чёрная морда искривилась в усмешливом оскале. Взоры минотавров направились к фигуре, что восседала в тенях, но пребывала в высшей точке театра, в центре всеобщего внимания. Латная перчатка, увенчанная пятью стальными когтями, разгладила воздух перед собой, приказывая гладиаторам разойтись. Минотавры подняли орудия и разделились по оба края арены. Тейн сжал кулак и вознёс над головой, ознаменовав начало сражения.

Столкновение началось незамедлительно. Рогатые фигуры устремились навстречу друг другу, подобно двум ожившим таранам. Громогласный отзвук от первого столкновения орудий пронёсся по сводам подземелья на сотни метров вокруг. Чудовищный удар «Меног» едва не раздробил рогатую голову, но древко молота, вырезанное из ветви энта, выдержало удар. Серый зверочеловек отступил пару шагов назад, приняв на себя ещё пару тяжёлых ударов. Кайтос ответил горизонтальной атакой с последующей попыткой насадить оппонента на рога, но Тарум без всякого труда отразил удар и провалил Гневорога. Кайтос пал на три точки опоры, но Тарум не спешил добивать. Чёрный колосс вознёс руки к вершинам, демонстрируя публике не только собственную силу, но и желание устроить зрелище. Эльфы, будучи обыкновенно сдержанной и требовательной публикой, взорвались овациями.

Да, Тарум слишком много времени провёл вдали от вотчины, но, как и в те далёкие годы он оставался местным любимцем. Как и в те годы, Тарум должен был напомнить всем, почему именно его сочли достойным называться телохранителем того, кто вёл за собой клан.

Гневорог поднялся с земли и отступил на почтительную дистанцию. Поединки на арене не были для минотавров победой любой ценой, куда важнее эти воители ценили демонстрацию силы, храбрости и стойкости. Серый бык пустил из ноздрей пар, дождался готовности оппонента и под гул с трибун устремился навстречу бою. Молот пронёсся в вертикальном ударе, задачей коего стал выставленный блок со стороны Тарума. Вышло! Кайтос надавил и сменил этаж атаки, норовя засадить тяжёлым бойком в бедро. Молот взревел, как взревел и его владелец, получив увесистый удар древком секиры. Первая кровь сего поединка окропила арену.

На сей раз Тарум не отпустил, он продолжил жестокую прямолинейную атаку, осыпая Кайтоса серией отнюдь не быстрых, но чудовищно тяжёлых ударов, каждый из которых заставлял Гневорога невольно отскакивать назад и уступать позицию. Кайтос пошатнулся, едва не став жертвой тяжелейшей атаки, нащупал позицию и атаковал с устойчивого угла. Тарум даже не моргнул. Чёрная трёхпалая ладонь уцепилась в древко молота, а твёрдый лоб врезался в макушку оппонента. Минотавры сцепились рогами в жестокой борьбе за каждый проделанный шаг. Эльфийские зрители возликовали. Со стороны гладиаторов послышался рёв — тот же рёв, что издали и десятки минотарвов, наблюдавших за побоищем. Для представителей их рода, подобный момент имел куда более сакральное значение, нежели банальное столкновение лбов.

Кайтос был силён, но даже он не мог противиться воле чёрного колосса. Тарум не уступил и единственный шаг, продолжая теснить оппонента к стенам арены. Он потянул оружие оппонента к себе и закрутил Кайтоса против часовой стрелки. На мгновение Гневорог утратил баланс, а седлом за ним утратил и своё оружие. Тарум уступил шаг, подсел и надавил с новой силой, буквально вырвав оппонента с земли. Почти восемь центнеров живого веса врезалось в покрытие арены. Ожидаемо, вся тяжесть падения пришлась на обезоруженного серого минотавра, что тут же оказался придавлен к земле тушей сородича. На сей раз Тарум не отказывал себе в удовольствии нанести тяжёлый удар. Огромный кулак проштамповал серую морду. С огромным трудом Гневорог поднялся на ноги лишь для того, чтобы Тарум схватил его за рога и вновь впечатал в землю.

— Ха-ха! — взревел чёрный колосс, вжимая голову Кайтоса в камень арены. Эльфы возликовали, наблюдая за доминацией над тем, кто доселе казался неодолимым. — Победа или смерть?! Ты сломлен! Преклони колено, если хочешь сохранить жизнь!

— Нет! — послышалось гневное мычание. — Кайтос Гневорог никогда не преклонится перед таким как ты, однорогий!

Тарум взревел. Бычьи глаза наполнились гневом. Уж чего не мог стерпеть чёрный колосс, так это неповиновения, усмешек и напоминая о собственных провалах. В одной единственной фразе Кайтоса сконцентрировались все эти пункты. Трёхпалые руки надулись венами и буграми мышц. Кайтос завопил от боли некой смесью крика и рёва быка, ведённого на скотобойню. Послышался глухой, омерзительный треск, прозвучавший в унисон с какофонией голосов и рёвом гладиаторов. Треск сменился щелчком. Поток крови окропил камень арены. Тарум возвысился над пространством, вознеся окровавленный рог, отломленный с головы безумца, что надеялся противостоять его мощи. Спустя десять лет его отсутствия, арена вновь ликовала в честь своего чемпиона.

7

— Неплохое сражение, Тарум, — прозвучал монотонный мелодичный голос из-за ухмыляющейся маски. — Абсолютная доминация в каждом аспекте схватки. Годы в Листмуре не прошли для тебя даром. Но, похоже, Гневорог всё же нашёл болевую точку?

Тейн в сопровождении телохранителя продвигался вдоль каменных коридоров кулис арены, где зализывали раны бойцы. Как и подобает повелителю клана, тёмный эльф сохранял осанку и гордый внешний вид, как и могучий чемпион, что брёл шагом позади, сжимая в руках древко «Меног» со свежей зарубкой на рукояти. Иные бойцы — его собственные сородичи, среди коих нашлось место и для разбитого, но помилованного Кайтоса, взирали на собрата с двузначными взглядами и чувствами в сердцах. В этот день Тарум доказал, что не просто так носит титул чемпиона и первого минотавра-воителя Иш-Кол. Однако какую цену мог представлять собой минотавр, для коего нужды собственного народа теряли всякое значение?

— У Гневорога слишком длинный язык! — промычал Тарум, даже не одарив взглядом сородичей. Не так часто господин снисходил до диалога со своим телохранителем и каждый раз, обыкновенно молчаливый Тарум охотно принимал расположение Тейна. — Следовало вырвать его с корнем! Ха! Теперь, у Тарума два рога! Пусть один и висит на поясе.

Украшенный примитивными рунами, окровавленный рог ныне красовался на набедренной пластине Тарума, как дополнение элемента брони и напоминание каждому минотавру о праве сильного и месте, что исходя из этого парвила, занимал Тарум.

— Хм! — раздалась едва различимая усмешка. — Забавно. Ты недалёк, Тарум и едва ли способен выстраивать долгосрочные планы, однако жестокости тебе не занимать. Этот примитивный, прямолинейный подход, несвойственный нашему народу — порой