Сага о Годрланде - Наталья Викторовна Бутырская Страница 75

— Надо сделать, как принято у благородных родов, — посоветовал толмач. — Там редко глава рода ведет все дела, обычно перекладывает на управляющих. К примеру, если есть отдаленная земля с рабами и посевами, господин сам туда почти и не ездит, за ней приглядывает особый человек. Иногда сын или другой родич, но чаще вольноотпущенник. Так и ты можешь передать ведение казны кому-то другому. Будешь давать ему полученные монеты и забирать, когда понадобится. Хорошо, если он будет обучен грамоте, тогда он сможет вести записи и говорить, когда и сколько точно получил и когда сколько отдал. Это важно. Купцы в Альфарики всегда так делают.

Я хмыкнул.

— А кому? У нас из грамотных только ты, но у тебя и так дел невпроворот. Рысь? Так он тоже по уши увяз, особенно теперь. Не фаграм же отдавать.

— Они не знают грамоты, кроме Дометия, — удивил меня Хальфсен. — Я уже спросил.

Я почему-то полагал, что все фагры обучены письменам. Впрочем, эти ребята были бойцами Арены, где ж им получить такие умения?

— Может, Херлиф? — продолжил толмач. — Он немного умеет писать, только на свой манер.

— Это как?

— Фагрский он учить не захотел, но все знаки запомнил и начал складывать их так, чтоб выходили нордские слова. Счет тоже знает.

— Позови его… нет, позови всех, кто не был днем, и нужно, чтоб кто-то присматривал за рабами.

Хальфсен быстро созвал ульверов. Я вдруг впервые после смерти Альрика подумал, что быть хёвдингом не так уж и плохо, раз можно перекладывать кое-какие дела на других. Но лишь до того момента, как увидел злость у некоторых хирдманов, например, у того же Простодушного.

— Что за чушь ты сотворил, Кай? Зачем позвал хирдманов Клетуса? За ними же охота идет! — прошипел Херлиф.

— Так прям уж и охота! — хохотнул я, но получилось не очень уверено. — Тихо вроде. Или слышали что?

— Нет, ты же Хальфсена с собой забрал. Но ведь Набианор не дурак. И людей у него хватит, чтобы заглянуть в каждый дом Гульборга.

— Это хорошие воины, — твердо сказал я, глядя прямо в глаза Простодушного. — С толковыми дарами. Со своим оружием и броней. С выучкой. И они не знали о задумке Клетуса.

— Воины, значит. С дарами. Так, может, тогда стоит взять побольше таких и убрать всяких бестолковых, у кого ни дара, ни выучки нет? — вскипел Херлиф.

Не успел я опомниться после вспышки всегда спокойного Простодушного, как и Вепрь подал голос:

— А как же прежний обычай? Брать через согласие всех хирдманов?

— Верно, — кивнул Эгиль, а с ним и Трудюр, и Дударь с Видарссоном.

Хорошо, хоть Лундвар помалкивал, да и остальные, которых Альрик тогда понабрал в Мессенбю, тоже не бузили. Их ведь Беззащитный тоже взял без спроса.

— Для начала скажу, что ответ нужен был сразу, а вас не было. Без стаи я бы и не подумал их взять, но их дары и впрямь хороши, они укрепят хирд. С ними все ульверы станут сильнее, пусть даже и без даров.

Херлиф гневно сплюнул на пол.

— Дальше. Мне плевать, есть ли у вас дары или нет. Вы в стае. Всё! Простодушный, мне нужна твоя хитрость и смекалка. Ты верно сказал, их могут искать. Если они будут сидеть тихо и никуда не выходить, вряд ли их сыщут. Но есть одна загвоздка…

— Рабы, — сказал Херлиф.

— Рабы, — согласился я.

— И не только они. Еще Жирные: они платят за наш прокорм. Шесть мужей немало прибавят к затратам. И как потом их выводить из города? На каждых воротах охрана.

— Ну, мы же не сейчас уходим. Может, потом уляжется?

— Да и вряд ли они просидят несколько месяцев, не выходя из дому. Соскучатся, к бабам потянет, к знакомым вздумают наведаться… Да мало ли что? Вспомни, как сам на стены лез, когда взаперти сидел. Но да, рабы в первую очередь.

Как всегда неожиданно, заговорил Свистун:

— Личины. Надо ходить по городу в личинах волчьих, как на тех пирах. Попервости пугаться будут, а потом привыкнут. Личин много, хватит на всех. Волосы им отбелить, справить одежку нашу, посмотреть, что за оружие, нет ли приметного.

Простодушный грыз ноготь, размышляя о чем-то. Потому дальше высказался Вепрь:

— Сварт сказал, они золото принесли. Можно его и пустить на прокорм, вряд ли они нажрут больше, чем на илиос в месяц.

Мне понравились эти придумки. Носить личины всюду чудно, конечно, зато все будут видеть, что идет не кто-то, а снежный волк. Ульвер! Да и от потери двух-трех илиосов мы не обеднеем.

— Надо пообещать Лавру свободу, — наконец промолвил Херлиф. — И не просто свободу, а взять его с собой.

— В хирд? — поморщился я.

Лавр, конечно, толковый мужик, в прошлом воин, да только он уже столько лет рабом проходил, к тому же рун у него маловато. И хромота до конца не ушла.

— Нет. Он и сам не пойдет. А вот если пообещать ему волю да с землей? Чтоб мог жениться, детей родить… Он же об этом мечтал прежде! Можно взять его с собой. Поди, у твоего отца найдется местечко для него?

— После здешней жары да щедрой земли на наши острова? Померзнет же. Бритты и те чуть не померли. Но если он того захочет, я не прочь.

— Тогда я поговорю с Лавром.

Довольный, что разговор разрешился, я ушел. И лишь когда ссыпал полученное от фагров золото в короб, сообразил, что так и не передал казну Простодушному.

* * *

На третий день Арены никто из ульверов не пошел. Мы рассудили, что Набианор должен будет там показаться, снова начнет говорить и давить своей силой, а никому не хотелось быть привязанным к сарапскому конунгу. Хотя многим, даже мне, было бы любопытно поглядеть на большую битву. Как они стоят в строю? Знают ли стену щитов? Есть ли у них какие хитрости? А ведь еще кроме той битвы обещали поединки и меж сильнейшими бойцами Арены, и схватки с необычными тварями… Но что уж тут поделаешь?

К счастью, Лавр согласился уйти с нами,