Юрий Брайдер - Особый отдел и тринадцатый опыт Страница 8

Всё бы успокоилось само собой, что было характерно для страны, где ежегодно происходит до трёхсот террористических актов, связанных с применением взрывчатых веществ, но пару дней назад в одну газетку, известную своими связями с правоохранительными органами, поступило письмо за подписью некоего Гладиатора.

В кратких и энергичных фразах тот сообщал, что выходит на бой с системой, правда, не уточнил, с какой именно. Первые четыре взрыва были проведены якобы исключительно в целях демонстрации силы. Вскоре наступит время серьёзных дел. От оружия, которым владеет Гладиатор, нет никакого спасения, и, дабы доказать это, он обещал в самом ближайшем будущем взорвать несколько тщательно охраняемых объектов в разных регионах страны. Тем не менее Гладиатор обещал по мере возможности воздерживаться от излишних жертв, а в дальнейшем выдвинуть свои требования.

Дактилоскопическая экспертиза отпечатков на письме не обнаружила, а текст, выполненный при помощи трафарета, почерковедческому анализу не подлежал.

Психолингвистическая экспертиза пришла к выводу, что автором письма является достаточно образованный мужчина в возрасте от двадцати пяти до сорока лет, славянской национальности, психически здоровый, но обладающий неуравновешенным характером, родившийся и выросший в городской среде, по работе связанный с составлением официальных документов, не обладающий выдающейся силой воли и непоследовательный в своих поступках.

(«Ну будто бы про тебя сказано!» — шепнула Людочка на ухо Цимбаларю.)

Сразу возник вопрос, какие четыре взрыва имеет в виду Гладиатор, если их было зарегистрировано всего два. На уточнение ушли ещё одни сутки, и в конце концов выяснилось, что незадолго до взрыва на перегоне Остров— Пыталово похожие происшествия имели место на территории независимой Украины. Одно в Крыму, вблизи Большого Ливадийского дворца, другое — на Харьковском вокзале. В первом случае ближе к вечеру, во втором — утром. Каких-либо подробностей от украинских коллег получить не удалось.

В заключение Горемыкин сказал:

— Как видите, это не тот случай, когда расследование приходится начинать на пустом месте. Но временами избыток информации только мешает. Знаю это по собственному опыту… Теперь можете задавать вопросы и высказывать собственные версии. Однако заранее предупреждаю, что совещание должно закончиться к часу дня.

— Да мы и сейчас можем уйти, — поглядывая на начальника исподлобья, заявил Ваня Коршун.

— Нет уж, потерпите меня ещё немного. — Горемыкин еле заметно поморщился. — Не хочу, чтобы в этом деле остались какие-нибудь недомолвки.

Наступившую тишину прервал Кондаков, печёнками чувствовавший, когда надо смолчать, а когда и слово молвить.

— Дельце, конечно, занятное, но, насколько я понимаю, такие происшествия относятся к компетенции ФСБ, — осторожно заметил он.

— ФСБ от расследования не уклоняется, — сообщил Горемыкин, обводя пальцем контуры своего отражения. — Вы же будете проводить параллельное дознание. Так сказать, для страховки. Зная методы вашей работы, уверен, что вы с этой почтенной организацией нигде не пересечётесь. В конце концов наличие солнца не отменяет значения луны. И в некоторых вопросах, например, в возбуждении приливов и отливов, она действует гораздо эффективнее дневного светила.

Людочка и Цимбаларь обменялись многозначительными взглядами — дескать, где ещё доведётся услышать столь красочные сравнения.

— Не связаны ли все эти взрывы с очередными манёврами украинской армии? — поинтересовался Ваня. — Как известно, наши юго-западные соседи частенько допускают на учениях обидные промашки.

— Это исключено! — Горемыкин сказал, словно гвоздь молотком забил. — Тем более что картина взрывов совсем иная.

— Ну а если взять географическую карту и соединить все места взрывов одной линией? Ливадия, Харьков, перегон Остров— Пыталово, берег Финского залива, — продолжал Ваня. — Возможно, получится прямая черта или какая-нибудь символическая фигура.

— Насколько я разбираюсь в географии, получится зигзаг. Черноморско-Балтийский зигзаг.

— Разрешите мне, — деликатно откашлялся Цимбаларь. — Как я понимаю, во всех случаях имело место выделение практически чистой энергии, не оставляющей после себя побочных продуктов. А если это падение ледяных метеоритов? Ведь на месте Тунгусской катастрофы тоже не обнаружили каких-либо осколков. И лес в эпицентре почти не пострадал, хотя на периферии лежал вповалку.

— Чтобы достичь поверхности Земли, ледяной метеорит должен иметь громадную массу. Приближение к нашей планете столь крупного небесного тела обязательно зафиксировали бы системы дальнего космического обнаружения. К тому же падение четырёх достаточно массивных и, похоже, однотипных метеоритов подряд противоречит теории вероятности. Научные авторитеты, привлечённые в качестве консультантов, категорически отвергают внеземную природу взрывов. Подобной благоглупости, признаться, я от вас не ожидал.

Цимбаларь сел как оплёванный, а слово попросила Людочка.

— Мне кажется, что ключевой фигурой в расследовании является этот самый Гладиатор, — заявила она. — Сначала я решила, что это мелкий неврастеник, пытающийся примазаться к громкому происшествию, но то, что ему известно точное количество взрывов, меняет дело. Ведь до самого последнего времени этой информацией не располагала даже ФСБ.

— Совершенно верно, — закивал Кондаков. — Любопытный типчик. Образованный, а впутался в такую скверную историю. Хотелось бы знать, каким путём он намерен предъявить свои требования.

— Скорее всего, опять пришлёт письмо в газету, — промолвил Горемыкин. — Или вступит в прямую переписку с правоохранительными органами.

— Метод, надо сказать, устаревший.

— Зато верный. Засечь автора практически невозможно. Ни телефон, ни Интернет анонимности не гарантирует.

— Интересная получается картина. — Людочка обвела всех присутствующих вопрошающим взглядом. — Неизвестный преступник производит четыре взрыва подряд, причём в соседних государствах, имеющих существенные взаимные претензии, что исключает политическую или националистическую подоплёку. После четвертого взрыва он внезапно объявляет о своем авторстве, сыплет необоснованными угрозами, однако никаких требований по-прежнему не выдвигает. Почему?

— Убедительными оказались лишь результаты четвёртого взрыва, — сказал Ваня, поглаживая себя по карману, где лежали сигареты. — Вот он и нарисовался на радостях. А требования будут соответствовать эффекту, произведённому пятым или шестым взрывом. Чем больше кровушки прольётся, тем выше станет цена.

— У меня другое мнение, — вновь осмелел Цимбаларь. — Пока взрывы происходили на чужой территории или вблизи границы, Гладиатор молчал, дабы зря не подставляться. Ведь пограничники могли устроить поголовный шмон. А теперь он вырвался на оперативный простор… Что касается требований, то их, возможно, вообще не будет. Его цель не нажиться, а посеять панику.

Своё предположение выдвинул и Кондаков:

— Неизвестный преступник в равной степени ненавидит и Россию, и Украину. Как он ещё Белоруссию не тронул… И никакой это не Гладиатор, а замаскировавшийся прихвостень Дяди Сэма. Поэтому и след его надо искать во вполне определённых сферах.

— Расцениваю это заявление как отрыжку «холодной войны», на которой вы не только потеряли подштанники, но и получили немалое количество душевных и физических травм. — Горемыкин вновь посуровел лицом. — Впредь попрошу высказываться только по существу обсуждаемого вопроса.

— Кстати, а откуда было отправлено письмо? — поинтересовалась Людочка.

— Из почтового ящика, находящегося на территории Ленинградского вокзала, — ответил Горемыкин.

— Оригинал остался в ФСБ?

— Естественно. Но ксерокопия имеется и у нас. Даже цветная. — Горемыкин покосился сначала на напольные часы, показывавшие глубокую ночь, а потом на свой ручной хронометр. — Через пятьдесят пять минут вы получите её вместе с другими документами, касающимися расследуемого дела. Что ещё?

— Меня настораживает тот факт, что взрывам, по крайней мере двум последним, предшествовали явления, как бы и не связанные с деятельностью человека, — произнёс Ваня. — Фосфорическое сияние, оптические иллюзии… Такая картина обычно предваряет природные катастрофы. Землетрясения, например.

— Если бы я знал ответы на эти вопросы, то вполне обошёлся бы без вашей помощи. — Горемыкин щелчком сбил со стола невидимую соринку. — Не хочу никого пугать, но порученное вам дело состоит из целой череды загадок, которые придётся решать по ходу расследования. Только не позволяйте увлечь себя на ложный путь.

— Хорошо бы побыстрее поймать Гладиатора, — Мечтательно произнёс Кондаков. — Тогда все рутинные Хлопоты отпадут сами собой… А ведь он, чую, где-то рядом.