Мэтью Рейли - Состязание Страница 8

— Какого черта, что вы здесь делаете?

В холле библиотеки офицер Пол Хокинс ходил взад-вперед около справочного столика.

— Я же говорю тебе, я сам видел, — сказал он.

Паркер сидела, положив ноги на край стола, и жевала конфету. Она с удовольствием читала последний номер журнала «Cosmopolitan»

— Конечно, видел, — сказала она, не поднимая глаз.

Хокинс рассердился:

— Да говорю тебе, я видел...

— Тогда иди и разбирайся с этим сам, — сказала Паркер, давая ему возможность выбора. Полицейский позеленел от злости: он был сердит на свою напарницу, которая не поднимая головы, читала журнал. Хокинсу как молодому и неопытному новичку казалось, что преступления века совершаются прямо у него под носом. Он прошел мимо лестницы и подошел к стеллажам, что-то бормоча себе под нос.

— Что ты сказал? — лениво спросила Паркер, отрываясь от журнала.

— Ничего, — вышагивая гордой походкой, проворчал Хокинс, — хочу проверить, не произойдет ли это снова.

Отвлекшись от журнала, она посмотрела, как Хокинс исчезает в дверях, выходящих на лестницу, и покачала головой:

— Новобранец...

Хокинс стал медленно подниматься по широкой мраморной лестнице, озираясь по сторонам. Он перегнулся через перила и посмотрел вниз. Свет был включен, но лампочка освещала лишь самую верхнюю часть лестничной площадки. Лампа... но ведь она не была включена, так почему же теперь она горела?! Хокинс почувствовал, как на него нахлынула волна адреналина — там кто-то был!

Что делать? Позвать Паркер? Да, пойти и позвать ее. Нет, не стоит, она не поверит, как не поверила раньше. И тут произошло следующее: ослепляющий поток белого света вырвался снизу, озаряя все вокруг, и отбросил Хокинса. Пылинки, кружившиеся внизу лестницы, заряженные светом, внезапно поднялись вверх и образовали белый фосфорический столб.

Замирая от страха, Хокинс смотрел на него. Он чем-то напоминал свет от лампы дневного освещения, который он уже наблюдал раньше, только в тот раз этот свет был немного другим и появился снизу, а не сверху.

Хокинс медленно перегнулся через перила и посмотрел вниз. Поток света как будто шел с самой нижней лестничной площадки. Все, что он мог различить, был светящийся шар белого цвета, который вдруг исчез. Он буквально растворился в темноте. Теперь на лестнице, где стоял Хокинс, все затихло, а на нижнем этаже было темно.

Хокинс повернул голову и посмотрел на атриум. Из-за стеллажей было видно, как Паркер сидит за справочным столиком, в том же положении. Сначала он хотел позвать ее, но потом передумал и снова посмотрел на лестницу. Он проглотил комок в горле и тут же забыл о фосфорическом свете, который шел снизу. Хокинс достал из-за пояса свой тяжелый полицейский фонарик и, включив его, стал спускаться по лестнице в темноту.

Селексин все еще держал серый браслет в руке, так как из-за своей тяжести он натирал запястье. Карлик посмотрел на прямоугольный циферблат, вытянутый в ширину и похожий на циферблат обычных часов, только цифровой. В верхней его части помещались два светодиода: один зеленый, маленький, другой — бледно-красный, который сейчас не горел.

«Хорошо», — подумал Селексин.

Между двумя диодами был узкий, продолговатый экран, на котором высвечивалось:

Действие не завершено — 1

Селексин посмотрел на Свейна и Холли, стоявших на безопасном расстоянии от окна, по периметру которого проходило электричество. Они смотрели на улицу. Селексин недовольно пробормотал что-то, грустно покачал головой и снова посмотрел на циферблат. На дисплее высветилось:

Действие не завершено — 1

И тут же слова исчезли. Затем появилась другая надпись:

Действие не завершено — 2

Надпись продолжала гореть.

Селексин подошел к Свейну, стоявшему у окна.

— Теперь вы понимаете? — сказал он.

Свейн продолжал смотреть в окно. После того как он увидел, что по периметру двери проходит электрический ток, он спустился по лестнице на первый этаж и открыл пожарную дверь с красной цифрой "3".

Дверь вела в просторную комнату, около пятидесяти ярдов в ширину и с низким потолком. Свейн пересек комнату и направился к окну, пробираясь через ряды каких-то странных парт со стальной окантовкой. В этой комнате было множество парт странной формы: к краю каждой парты была приделана вертикальная стенка, так что вместе с основанием парты она образовывала букву "L". Сотни таких парт, расставленные по четыре, заполняли всю комнату.

Теперь, выглянув в окно и увидев городской парк в окружении темных нью-йоркских улиц, Свейн стал потихоньку понимать, где они находятся.

— Где мы, папа?

Свейн посмотрел на бесчисленное количество парт с вертикальными стенками. В ближайшем углу комнаты была тяжелая, массивная дверь с надписью:

Соблюдайте, пожалуйста, тишину.

Эта комната предназначена только для частных занятий. Проносить сумки запрещается.

«Это зал для занятий», — подумал Свейн. Он повернулся к Селексину и ответил дочери:

— Мы в библиотеке, дочка. В государственной библиотеке.

— Правильно, — кивнул Селексин, — вы в лабиринте.

— Это же библиотека, — сказал Свейн.

— Очень может быть, — пожал плечами карлик, — но это сейчас не должно вас волновать.

— Думаю, именно это меня волнует сейчас больше всего. Что вы здесь делаете и что вы хотите с нами сделать?

— Ну, во-первых, — начал человечек, — нам не нужны вы оба. Нам нужны только вы, — он взглянул на Свейна.

— Тогда зачем вы забрали сюда и мою дочь?

— Это получилось случайно, уверяю вас. Участникам Состязания запрещается помогать. Наверно, она попала в энергетическое поле незадолго до того как вас телепортировали.

— Телепортировали?

— Да, участник Состязания, — грустно вздохнул Селексин, — телепортировали. И вы можете считать, что вам чрезвычайно повезло, что она полностью попала в это поле. Если бы она попала туда только частично, то ее могло бы...

За окном прогремел оглушительный раскат грома. Свейн выглянул в окно и увидел, как черные грозовые тучи закрыли луну. На улице стало по-настоящему темно. На стекло упали капли дождя. Свейн обернулся:

— Поле белого сияния.

— Да, — сказал Селексин, — поле белого сияния. Все, что попадает в него во время запуска системы, телепортируется.

— Как телефон? — спросил Свейн.

— Да.

— Но ведь телепортировалась только трубка.

— Потому что только она попала в поле, — сказал Селексин. — Проще говоря, это поле представляет собой обыкновенное отверстие в атмосфере. Все, что попадает в зону его действия во время телепортации, поднимается вверх и переносится куда-нибудь, независимо от того, является ли оно частью чего-то другого или нет.

— И то, куда нам идти — это решаете вы, не так ли? — спросил Свейн.

— Да, именно так. А теперь, участник Состязания...

Свейн поднял вверх руку:

— Минутку, почему вы меня так называете?

— Как называю?

— "Участник Состязания". Почему вы меня продолжаете так называть?

— Потому что вы им и являетесь. За этим вы сюда и попали, — ответил Селексин, как будто так и должно было быть — участвовать в состязании. В Седьмом Состязании.

На этот раз нахмурился Селексин.

— Да, — сказал он строгим голосом, — я догадывался, что вы можете об этом спросить.

Карлик глубоко вздохнул и нервно посмотрел на металлический браслет на запястье со включенным зеленым диодом. На дисплее все еще высвечивалась надпись:

Действие не завершено — 2

Селексин посмотрел вверх словно обращаясь к кому-то, и сказал:

— Ну, поскольку время еще есть, я вам расскажу.

Холли подошла к нему и, показав на серый браслет, спросила:

— Что это такое?

Селексин сердито взглянул на нее:

— Пожалуйста, я еще не дошел до этого, не перебивай, а лучше послушай.

Девочка отпрянула назад и схватила Свейна за руку.

Селексин напряженно задышал, выдавая свое раздражение. Свейн посмотрел на него, и ему показалось очевидным, что человечек в белом просто больше не хотел здесь находиться.

— Состязание, — начал Селексин, — проводилось уже шесть раз. А это Состязание, — продолжал он, оглядывая аудиторию для занятий, — седьмое. Оно проводится приблизительно раз в тысячу Земных лет, каждый раз в разных мирах. И в каждой системе, за исключением системы Земля, к Состязанию относятся с большим уважением.

— Системах? — переспросил Селексин.

— Да, участник Состязания, системах, — ответил человечек голосом потерявшего терпение взрослого, обращающегося к пятилетнему ребенку. — В других мирах. В других цивилизациях. Их всего семь.

Селексин помолчал немного и потер рукой бровь. Похоже, он изо всех сил старался сохранять спокойствие.

Наконец, он взглянул на Свейна.

— Неужели вы этого не знали?

— О других мирах и цивилизациях? О нет, я об этом ничего не знал.