Алексей Бергман - Сын безумия Страница 8

Знают. Отец уже пришел из университета и принес маме известия — их сын снова выделился. Глупо, напоказ, как цирковой факир вращал шарами из планет, переставлял по полю битвы икры кораблей…

— Зачем ты это сделал?! — В голосе доктора Варнаа не звучало негодование. Только усталость, тягостная обреченность и грусть — их сын не хочет или не может совладать с давлением Знаний. — Почему?

— Оставь его, — тихо попросила мама. — Неужели ты не видишь — он влюблен.

— В кого?! — Отец развел руками. Создав в воздухе круг, он словно очертил вокруг сына замкнутое пространство вечного одиночества, глубокого, как пропасть.

— В соседку, — спокойно пояснила мама, и сын опустил голову.

— В Леверу?! Боже!

— Тихо, Орт Варнаа. Не кричи. Зафс взрослый человек и имеет право быть влюбленным в кого угодно.

— Вот именно, — фыркнул доктор, — в кого угодно. Левера — истинная дочь Лавиры. — Лавира — планета господствующего матриархата. Женщины этого мира славились не только красотой, но и заносчивостью. — Мог бы выбрать кого-то… — Отец не закончил и снова махнул рукой.

— Сердце не выбирает, — мягко проговорила Римма Варнаа и обратилась к Зафсу: — Ты не пропустил инъекцию, сынок?

— Нет, — хмуро ответил тот. — Папа, похоже, надо увеличить дозу, я — «слышу».

— Как много? — В отце тут же проснулся ученый. Но обеспокоенный тон доктора так явно показал юноше, что отец уже не знает, как ему помочь, что Зафс в который раз приуменьшил действительность.

— Только эмоциональный план.

— Плохо, — тем не менее огорчился доктор. — И через сколько часов после инъекции произошел «всплеск»?

«Он начался еще вчера», — мог бы ответить Зафс, но решение, принятое еще несколько дней назад, вновь не позволило ему быть откровенным до конца.

— Недавно. Уже после лекции. На лекции «выплеснулась» только память. Кстати, профессор Эйринам сказал, что вы знакомы, папа…

— Да, да, — пробормотал отец. — Еще до твоего рождения наши пути пересеклись на одной планете… Горентио все так же бодр? — задумчиво, гоняя в голове какие-то посторонние мысли, поинтересовался Орт Варнаа.

— Вполне, — также думая совсем о другом, ответил сын. «Я их измучил, — печально размышлял юноша. — Мама опять смотрит на кухонных роботов, словно уже прикидывает, что брать с собой в очередное путешествие, что оставить или уничтожить…» — Можно я пойду к себе?

— А пообедать? — Мать остановила его на пороге, но юноша покачал головой:

— Не хочется.

Поднимаясь в свою комнату на второй этаж, Зафс ничего не мог с собой поделать, он — слышал. Отец и мама говорили о нем. Зафс не проникал в их мысли, не хотел сливаться до конца, считая неэтичным такую запрещенную близость, тихий разговор и без того звучал в его ушах, без всяких усилий проникая сквозь потолок и стены.

— Я больше не могу травить его разимом, — горестным эхом звучал в голове Зафса голос отца. — Транквилизатор уже превысил все мыслимые пределы, и я не понимаю, почему и как Зафс может побороть его воздействие…

— А если увеличить еще чуть-чуть? Осталось подождать несколько месяцев…

— Ты не понимаешь! — взвился голос отца. — Зафс превышает предельную дозировку пятикратно! А даже одна доза разима превращает обычного человека в бессмысленное растение! Навсегда!

— Ты настолько превысил дозировку? — поразилась Римма.

— Да! А ведь разим приравнивается к наступательному оружию! Если бы недельную дозу Зафса распылили сегодня в аудитории, вся тысяча человек впала в кому на несколько дней. Я больше не знаю, как и чем его контролировать.

— Орт, нам осталось потерпеть совсем немного! Придумай что-нибудь!

— Я боюсь, Римма. Разим разрушит печень Зафса.

— Но ведь ты постоянно обследуешь его!

— Да. К счастью для нас, разим имеет четко обозначенный побочный эффект. Но повышать дозировку бесконечно я не могу. Даже странный метаболизм нашего сына может не справиться. Тем более что тайком синтезировать разим становится все труднее и труднее…

— А если его заменить?

— Попробую, но вряд ли это даст результат…

Родители, оба медики, ушли в сугубо научное обсуждение параметров и схем воздействия новейших «тормозителей», а Зафс, побродив по комнате, лег на постель и, взбив подушки, уставился в потолок.

— Ночное небо, — приказал он комнате, и потолок расцвел букетом звездного скопления на фоне безграничной черноты. Мерцающие лепестки звезд опадали и парили, туманности сложились в кольца и спирали, вытягивали щупальца и, кажется, тянулись к Зафсу…

Родители закончили «военно-врачебный» совет, мама пыталась хоть чем-то утешить отца и обернуть все шуткой:

— А как он выступил в твоей лаборатории!

— Уж выступил так выступил, — без всякого одобрения буркнул отец.

В бессилии что-то изменить Зафс несколько раз ударил затылком по подушке: предыдущий сильнейший «всплеск» произошел на кафедре отца полтора месяца назад. Зафс зашел за ним, чтобы предложить прогуляться перед ужином, и застал всю лабораторию в невероятном возбуждении. Ученик и лаборанты горячо обсуждали вероятную неудачу последнего эксперимента доктора Варнаа. Прибор, от работы которого зависело окончание многомесячной работы, сломался. Экран и датчики его потухли, и, если не запустить прибор в считаные часы, сложнейший эксперимент придется начинать заново.

Но ультрасовременный анализатор нейронных процессов был произведен и запатентован на Трапте, планете, специализирующейся на изготовлении точных приборов. Трапт бдительно следил за неукоснительным соблюдением секретности своих разработок, каждая установка включала в себя блок уничтожения. Для произведения ремонтных работ требовалось либо вызывать механика-трапта, либо отсылать прибор на планету-изготовитель. Вскрыть приборную панель механизма с Трапта невозможно. Любая попытка проникновения внутрь изделия моментально активировала блок уничтожения, и прибор просто распадался на части и плавился на глазах «изумленной публики».

— Но гарантийный срок анализатора еще не истек! — едва не выдирая себе волосы, стенал отец. — Где механик?!

— Улетел в консерваторию на другой континент, — потерянно лепетала девушка-лаборант. — Там какой-то модулятор…

— Когда вернется?! — перебивая, рычал доктор.

— К вечеру. Мы отправили срочный вызов, но он застрял с поломкой модулятора и вряд ли успеет вовремя…

Громко хлопнув ладонью по прибору, доктор Варнаа выскочил из дверей лаборатории. Большинство учеников поспешили вслед за ним, кто-то вернулся к своим занятиям, возле метрового куба анализатора остались только Зафс и абсолютно лысый штатный ремонтник университета. Абориген растерянно почесывал ухо и рассматривал прибор как злейшего врага.

Востребованность и успешность приборов с Трапта основывались не столько на безукоризненности их работы и относительной дешевизне, сколько на взаимозаменяемости многих блоков и простоте ремонта. Гениальные разработчики с Трапта не драли три шкуры за свои изделия, так как знали: если прибор может починить только урожденный трапт, то иногда механизм дешевле утилизировать и купить новый, чем маяться с вызовом ремонтника.

Расчет на дешевизну окупался масштабами производства. Трапт почти не изготавливал для своих приборов эксклюзивных начинок, а обычно пользовался готовыми блоками, завезенными с других планет. Гениальность разработок основывалась на исключительно выверенном подборе соединений «внутренностей». И небольших, произведенных на Трапте дополнениях.

Зафс погладил ровные края анализатора, просунул руку под днище прибора и, нащупав там выпуклость в форме семи лепестков, пробежал по ним пальцами в определенном ритме.

Любой механик с Трапта знал, как отключить блок уничтожения ритмичным нажатием на кнопки под днищем, — они же отпирали заднюю панель механизма. Все просто, если запомнить мелодию набора и ритм.

Зафс тоже это знал. Откуда? Не имел понятия.

Просто знал, и все. Нажал на кнопочки-лепестки, и задняя панель открылась.

Как рот лысого университетского механика.

— Как это у вас получилось?!

— Сам не понял, — повернувшись всем телом к анализатору, ответил Зафс. — Я столько времени провел в лабораториях отца, столько раз видел траптов за работой, что просто попробовал наудачу нажать под днищем.

— Запомнили, как получилось? — въедливо прищурился абориген.

— Неа, — беспечно отозвался сын доктора Варнаа. — Посмотрите-ка лучше сюда. Вам не кажется, что замены требует блок питания?

Блестящая голова механика склонилась над анализатором.

— У вас есть нечто подобное?

— Угу, — пробормотал тот и мухой слетал за простейшим заменным блоком.