Алексей Пешков - Затерянные Страница 8

Для особо любопытных уточняю, что на первое в моем праздничном ужине планировался венгерский мясной гуляш с приправленным паприкой мадьярским хлебом под рюмку ледяной перцовки «Рiдна Украiна», настоянной на липовом российском меду. Вот такой я гурман-интернационалист.

Еще на пороге кабинета я понял, что сегодня ужинать придется в столовой курьерского поезда, идущего по маршруту «Минск – Москва – Большие проблемы». И меню ужина будет следующее: на первое – куриный бульон по-мински, на второе – перловая каша по-московски, на третье – консервы из офицерского сухпайка по-спартански с запивкой из двухсот грамм кондукторского первача. Для вышеозначенных выводов мне даже не пришлось применять легкое пси-зондирование мыслей и чувств любимого и глубоко уважаемого мною командира.

Обычно Лис при аудиенции тет-а-тет, в целях экономии времени, давал нижестоящим коллегам возможность мгновенно прозондировать, что у него на уме и в каком он расположении духа. Но, как я уже говорил ранее, сегодняшний день с самого утра вышел за рамки обычных офицерских будней. На выразительном усатом лице Лиса ясно читалось, что приговор «Дальняя дорога и новое сложное задание» для «вечно везучего» капитана с позывными Ник обжалованию не подлежит.

Тем более в кабинете кроме нас с Лисом присутствовал пренеприятного вида субъект в штатском, сквозь совершенно лысый череп которого ярко просвечивал штамп «Сделано в ГРУ». В отличие от слегка располневшего на административной работе Лиса, грушник был подчеркнуто подтянут и болезненно-худощав, при этом рост у обоих был под метр девяносто.

– Вызывали, товарищ полковник? – обратился я к Спорышеву, затем четко по уставу отдал честь и щелкнул каблуками.

– Вольно, Ник. Можешь расслабиться, здесь все свои,– ответил Лис.– Знакомься. Это мой давний друг, Шамиль Анварович Хусанов. Вот, приехал старика повидать да на учеников моих посмотреть.

– Рад познакомиться, Николай Иванович,– с легким кавказским акцентом поздоровался Хусанов, дружески улыбаясь, и внимательно уставился в мой правый глаз.– Много интересного слышал о вас.

Два ментальных удара я получил от Хусанова и Лиса синхронно. Оба удара были настолько мощными, что даже по отдельности представляли для меня смертельную опасность. Но оба они попали в пустоту: за мгновение до атаки мое сознание буквально на доли секунды вышло за пределы тела и тут же вернулось назад.

К моменту возвращения моего альтер-эго в телесную оболочку оба импульса атаки, не встретив никакого сопротивления с моей стороны, благополучно погасили друг друга, ибо индивидуальная частота субъектов, породивших их, была разная, а мощность практически одинаковая.

Если бы удары были нанесены по очереди и я попытался бы погасить их собственными силами, просто сгенерировав ментальный щит, то к концу атаки стал бы рядовым идиотом, не способным даже дышать самостоятельно.

Естественно, убивать меня никто не собирался. И мой шеф, и его приятель, каждый по-своему, предупредили меня об атаке. Лис, например, заявил, что я могу расслабиться, хотя этого понятия в его словаре не существует уже лет тридцать. Хусанов, уставившись в мой правый глаз, фактически дал понять, что сейчас врежет ментально со всей дури. В общем, меня просто протестировали на профпригодность. Хотя имели место некоторые нюансы.

Во-первых, я показал свою постоянную боеготовность тем, что сумел вовремя мобилизовать необходимый для защиты пси-потенциал.

Во-вторых, продемонстрировал способность мгновенно принимать нестандартные решения тем, что не стал напрасно тратить силы на защиту своего сознания, а просто отключил его в момент двойной атаки, установив кратковременный внетелесный контроль.

В-третьих, блеснул своим умением мгновенно и выборочно применять в экстремальных ситуациях сложнейшие методики пси-защиты и самоконтроля.

В-четвертых, не дал усомниться в трезвости и ясности своего мышления, ибо еще до атаки сообразил, что действия Лиса и Хусанова – всего лишь тест и проведения контратаки не требуется. Хотя невооруженным глазом было видно: они провоцировали меня на ответные действия, сгенерировав сразу после удара индивидуальные пси-щиты.

Сам тест продолжался долю секунды, и со стороны все наши действия выглядели следующим образом. Уставившись прямо мне в глаза, Хусанов протянул руку. Позади глубоко вздохнул Лис. А я, побледнев, на долю секунды закрыл глаза, покачнулся и, снова открыв глаза, пожал протянутую руку грушника. Затем вежливо ему улыбнулся и ответил:

– Взаимно, Шамиль Анварович, взаимно.

– Ну что ж, тогда перейдем к делу. Садитесь, товарищи офицеры, не стесняйтесь,– предложил Спорышев.– У нас, Коля, есть к тебе сногсшибательное предложение, касающееся организации и проведения твоего очередного отпуска. Ты вообще-то как относишься к европейским курортам на Средиземноморье?

– Положительно, даже если в наличии там только потные женщины и теплая водка,– напомнил я седой анекдот.– А что, я выиграл какой-то внештатный конкурс и мне теперь положена бесплатная путевка за счет ГРУ?

– Вы почти угадали, Николай Иванович,– заулыбался Шамиль Анварович.– Вот только вместо потных женщин, возможно, придется близко пообщаться с горячими бородатыми и коротко стриженными мужчинами. А вместо теплой водки похлебать холодную соленую морскую воду. Да, кстати, я состою в звании майора ГРУ. Позывные Шах, и думаю, нам с вами, Ник, можно уже переходить на «ты».

– За это надо обязательно выпить.– Лис, довольно потирая руки, открыл стенку шкафа, за которым была спрятана маленькая комната отдыха.

Там стоял небольшой, но соблазнительно сервированный на три персоны стол с наличием всего необходимого для задушевной беседы, а в углу, в окружении двух весьма удобных кресел, приютился стеклянный журнальный столик. В отличие от нетронутой обстановки общего стола, на нем располагалась открытая шкатулка с дорогими гаванскими сигарами, матовая стеклянная пепельница и початая бутылка настоящего грузинского коньяка двадцатилетней выдержки в окружении двух хрустальных рюмок. Все это говорило о том, что я был приглашен в самый разгар беседы, которая, судя по всему, затянется надолго.

Надо отметить, что комната отдыха в кабинете Спорышева была оборудована новейшими отечественными и зарубежными системами постановки помех для прослушивания и записи разговоров, поэтому использовалась не только для отдыха, но и для обсуждения планов секретных операций и способов их проведения.

Шаху понадобилось полчаса, чтобы одновременно с дегустацией закусок и вина ввести меня в курс дела по событиям вокруг объекта «Наутилус». А затем изложить в общих чертах план проведения операции «Вскрытие», который состоял из пяти этапов.

На первом этапе специально для спецслужб Аравийского союза в ГРУ была допущена утечка информации о наличии на исследовательской археологической станции «Наутилус», расположенной всего в двухстахшестидесяти километрах от морских границ Аравийского союза, на побережье Северной Африки – сверхсекретного военного объекта Американо-Европейской Конфедерации.

В попавшей к арабам информации говорилось также, что ГРУ собирается осуществить секретную диверсионную операцию по уничтожению станции с указанием фиктивных сроков ее проведения, чтобы спровоцировать арабов провести предварительно собственную разведывательно-диверсионную операцию на станции в сроки, примерно известные российской разведке. В этом состоял второй этап операции.

На третьем этапе перед самым началом штурма станции арабами руководство ГРУ планировало предупредить американцев и европейцев о возможном нападении арабских террористов-камикадзе на объект «Наутилус», тем самым провоцируя взаимно неожиданное столкновение охраны станции и арабских спецназовцев. В результате предупреждения у конфедератов должен появиться небольшой лимит времени для усиления обороны, но совершенно недостаточный для полного предотвращения штурма.

Этап четвертый: во время столкновения арабов и американцев на станции я, при полной амуниции заранее доставленный к окрестностям станции, пользуясь общей неразберихой и маскируясь то под штурмующих, то под обороняющихся, должен незаметно проникнуть на третий уровень станции «Наутилус». Затем найти секретный объект ПРО, изучить его и по возможности уничтожить.

Главная моя задача – этап пятый – по плану заключалась в том, чтобы после изучения секретного объекта остаться в живых, уйти до момента полного уничтожения станции и передать полученные сведения командованию.

План операции предусматривал мою эвакуацию со станции вместе с остатками ее персонала на спасательных капсулах под видом уцелевшего, но контуженного охранника. В госпитале военно-морской базы конфедератов, куда будут доставлять уцелевших, на меня должны выйти агенты местной резидентуры ГРУ и обеспечить отправку в Россию.