Майк Резник - Вдоводел Страница 8

— Как я понимаю, ответа они не нашли?

Мэллой покачал головой.

— Нет. Я — одна из загадок природы. Впрочем, таких в Пограничье много. — Он указал на приближающегося бармена. — Даже Золотоглазый один из нас. Только он таким родился.

Бармен поставил стаканы на стол, улыбнулся Мэллою.

— Вроде бы тебя разыскивают.

— А теперь скажи мне то, чего я не знаю.

Бармен ответил коротким смешком и вернулся за стойку.

Мэллой встал.

— Мне надо сматываться.

Но его ноги подогнулись, и он вновь плюхнулся на стул.

— Отсюда вам только одна дорога — в больницу, — заметил Найтхаук.

Низкорослый отчаянно замотал головой.

— Через минуту все будет в порядке.

— Это вряд ли, — в голосе Найтхаука слышалось сомнение.

— Меня зовут Ящерицей не только за чешуйчатую кожу, — пояснил Мэллой. — Благодаря чертовой сверхновой у меня и обмен веществ, как у ящерицы. На холоде я впадаю в коматозное состояние, в тепле оживаю, — внезапно его тонкие губы растянулись в улыбке. — Посадите меня в сауну, и энергия будет бить из меня ключом. Короче, скоро я окончательно оклемаюсь и постараюсь уйти отсюда, прежде чем он узнает, где меня искать.

— О ком вы говорите?

— Естественно, о Маркизе. О ком же еще?

— Маркизе Куинзберри? — уточнил Найтхаук.

Мэллой скорчил гримаску.

— А вы знакомы с другими маркизами?

— Чем вы ему насолили?

— Это длинная история. И я уверен, что вас она нисколько не заинтересует.

— Меня интересует все, что связано с Маркизом.

Мэллой долго смотрел на него.

— Послушайте, Джефферсон Найтхаук, вы спасли мне жизнь, поэтому позвольте отплатить добром за добро. Вы — милый молодой человек и если хотите прожить достаточно долго, чтобы стать милым стариком, отправляйтесь домой.

— И что сие означает?

— Есть только две причины, по которым новичок, объявившийся на Тундре, может интересоваться Маркизом. Или вы хотите присоединиться к его команде, или задумали убить его. И мне представляется, что присоединяться к нему желания вы не испытываете. — Мэллой помолчал. — Вы так молоды, а он — Маркиз. У вас нет ни единого шанса.

Найтхаук допил последний глоток «Пыльной шлюхи».

— Ни единого, значит?

— Он вас убьет.

— Сомневаюсь, — на полном серьезе ответил Найтхаук. — В этом деле я многое умею.

— Да все кладбища Пограничья забиты юношами, которые многое умели. — Мэллой покачал головой. — Отправляйтесь домой.

— Не могу. Зато мне по силам другое. Отныне вы под моей защитой.

— Это как? — не понял Мэллой.

— Просто. Если кому-то захочется добраться до вас, сначала ему придется иметь дело со мной.

— К черту! — Мэллой вскочил. — На роль приманки для Маркиза я не претендую. Он убьет нас обоих. Счастливо. — Он двинулся к двери.

Найтхаук схватил низкорослого за шкирку и швырнул на стул. А мгновением позже Мэллой смотрел на дуло пистолета.

— Выбора у тебя нет, — будничный тон Найтхаука действовал куда лучше слов. — Я тебя спае. Твоя жизнь принадлежит мне. И я распоряжусь ею по своему усмотрению.

— Вы это серьезно? — спросил Мэллой после долгой паузы. — Вы действительно убьете меня?

— Я бы предпочел избегать крайностей.

— Да, но при необходимости убьете!

— Без малейшего колебания. — Найтхаук вернул пистолет в кобуру.

Мэллой молчал, глубоко задумавшись.

— Я могу попытаться сбежать. Дверь недалеко.

— Можешь, — согласился Найтхаук.

— Но стрелок вы меткий.

— Есть такое.

— Есть такое, — саркастически повторил Мэллой. — Готов спорить, попадаете в пылинку с четырехсот футов.

— Пожалуй, с пятисот, — уточнил Найтхаук. — А теперь расслабься и выпей. Я угощаю.

Мэллой нахмурился.

— Никак я вас не пойму. Сначала спасаете меня, потом грозитесь убить, теперь угощаете.

— А чего тут понимать? Пока ты под моей защитой, я тебя пою и кормлю.

— И как долго? — подозрительно спросил Мэллой.

— Узнаешь. Своевременно. — Найтхаук знаком предложил бармену повторить заказ.

— Мне больше не надо, — запротестовал Мэллой. — Хочу быть трезвым, чтобы вовремя соскользнуть под стол.

— Расслабься. Тебе больше ничего не угрожает.

— Да? А кто вам сказал, что вы лучше других парней, охотившихся за Маркизом? Они тоже ценили себя очень высоко, но все мертвы. У вас более быстрая рука? Более зоркий глаз? Откуда такая уверенность в успехе?

— Я самый лучший.

— Вы еще мальчишка, вам двадцать два, максимум двадцать три года, — усмехнулся Мэллой. — Кого вы убили? Где доказательства того, что вы — лучший?

— Поверь мне на слово.

— Если бы мы случайно встретились в баре на любой другой планете, я бы поверил… но мы на Тундре, и вы используете меня как приманку, так что на слово я поверить вам не могу. Кого вы убили?

— Чероки Мэйсона. Занзибара. Брукса. Билли-с-Ножом…

— Подождите, подождите! Не надо делать из меня идиота. Эти парни — герои исторических книг.

Найтхаук пожал плечами.

— Я тоже.

Мэллой пристально всмотрелся в него, потом нахмурился.

— Джефферсон Найтхаук, Джефферсон Найтхаук, — бормотал он себе под нос. — Знакомое имя, только никак не вспомню, где я его слышал. Если вы и попали в книгу, так это в ту, что выпустили в прошлом году.

— Может, вы знаете меня под другим именем, — предположил Найтхаук.

— Может, и знаю, — голос Мэллоя переполняло сомнение. — Что за имя?

— Вдоводел.

— Ерунда! Он сто лет как умер.

— Нет, не умер.

— А будь он жив, то выглядел бы много старше вас.

— Он погружен в Глубокий Сон в криогенной камере на Делуросе VIII, — пояснил Найтхаук.

— А кто же тогда вы?

— Я — его клон.

— Я этому не верю!

Оба оранжевых инопланетянина обернулись на крик Мэллоя, потом возобновили свою беседу, что-то тихонько шипя друг другу.

Найтхаук пожал плечами.

— Это твое личное дело, чему ты веришь, а чему — нет.

Мэллой изумленно таращился на него.

— Почему Вдоводела клонировали? Да стоит только подумать о клонировании человека, можно схлопотать тридцать лет, а то и пожизненное заключение на одной из планет-тюрем. — Внезапно он хищно прищурился. — Уж не хотите ли вы сказать, что его клонировали только для того, чтобы убить Маркиза?

— Совершенно верно.

— А что сделают с вами после того, как операция завершится? Отправят обратно в лабораторию?

— Не думаю, чтобы они заглядывали так далеко, — ответил Найтхаук. А помолчав, добавил. — Но я заглянул.

— Так вы действительно Вдоводел?

— Да.

Внезапно Мэллой заулыбался.

— Пожалуй, теперь я выпью. — Он повернулся к бармену. — Эй, Золотоглазый. Повтори! — Пока им смешивали коктейли, он вновь посмотрел на Найтхаука. — Вы знаете, возможно, каждый может извлечь прибыль из этой заварушки.

— Как?

— Сейчас увидите.

Подошел бармен, поставил стаканы на столик.

— Эй, Золотоглазый, каковы шансы этого молодого человека дожить до завтра?

Бармен пожал плечами.

— Понятия не имею.

— Сколько бы ты поставил на него, при условии, что сегодня вечером он схлестнется с Маркизом?

Золотоглазый изучающе оглядел Найтхаука.

— Триста к одному. Против.

— Я ставлю на него двадцать кредиток.

— Где деньги?

— Эй, Джефферсон, одолжи мне двадцать кредиток, а?

— Я покупаю тебе выпивку, — ответил Найтхаук. — Но не собираюсь оплачивать твои ставки в азартных играх.

Золотоглазый продолжал смотреть на молодого человека.

— Вы прилетели сюда, чтобы убить Маркиза?

— Я этого не говорил.

— Значит, не для этого?

— Такого я тоже не говорил.

— Хотите совет?

— И сколько вы за него попросите?

— Дам бесплатно.

— Тогда оставьте его себе, — усмехнулся Найтхаук. — Потому что стоит он не дороже запрошенной цены.

Золотоглазый рассмеялся.

— Ты мне нравишься, парень. Воспользуйся моим советом и улетай отсюда, пока у тебя еще есть такая возможность. Маркизу уже известно о твоем появлении.

— Где он?

— Кто знает? — пожал плечами Золотоглазый. — Это его планета. Все, что здесь происходит, у него под контролем, — он взял пустые стаканы и вернулся за стойку.

— Что произошло с твоими деньгами? — Найтхаук повернулся к Мэллою. — Ведь если Маркиз хочет посчитаться с тобой, ты каким-то образом надул его.

— Надул, — печально вздохнул Мэллой.

— Как?

— Мне досталась идеальная колода крапленых карт. Фантастическая колода. Я хочу сказать, никто не догадывался, что они крапленые. А если б и догадался, ничего бы не смог доказать. Потому что пользоваться ими мог только тот, кто знал особый код. — Он помолчал. — Прошлой ночью я выиграл у Маркиза двести семьдесят пять тысяч кредиток.

— И он заметил, что карты крапленые?

— Нет. Я же сказал, заметить это невозможно. Черт, если бы он заметил, я умер бы еще до рассвета.

— Так что же произошло?