Кит Ломер - Сокровища звезд Страница 8

Может быть, это и служило объяснением. Лэйси погибла потому, что запаниковал какой-то переволновавшийся дилетант. Тем не менее от этого не становилось легче. Я не любил ее, но она была мне другом. И погибла из-за меня.

Слишком много смертей. С моим тихим, спокойным миром было что-то не так. Я не мог допустить, чтобы меня поймали и застрелили. По крайней мере, до тех пор, пока не увижусь с нужными мне людьми. На карту было поставлено больше, чем моя жизнь, карьера или месть за Лэйси и Пола.

Я спал под шум легкого ветерка, пробивавшегося сквозь верхушки пальм. Рассвет застал меня на кокосовой плантации. Поблизости, кажется, никого не было. Я пытался открыть кокосовый орех, но не смог.

Следующие шесть дней были такими же, как и первые два. Я шел, стараясь избегать городов, воровал фрукты, немного, только чтоб от голода не сводило живот. Несмотря на обширные плантации, народу на Борнео было мало. Он походил бы на затерянный мир, если б не реактивные самолеты и вертолеты в небе. Но, казалось, ни один из них не разыскивал человека. В канале я поймал рыбу, развел костер и зажарил ее. Туфли развалились, я выбросил их и дальше шел босиком. Ноги болеть перестали.

На восьмой день утром я набрел на группу привезенных откуда-то пирамидальных тополей, насаженных на холмике явно в качестве декорации для дома управляющего этой плантацией. Хозяин виллы — небольшой человечек, вероятно японец, вышел из дома, чтобы до завтрака прогуляться по саду. Сад был хорош и походил на витрину игрушечного магазина: зеленая лужайка, дорожки, фонтан, клумбы с яркими цветами. Вилла была хорошо спроектированной, добротной, с прекрасным видом на пологий склон, ведущий к шоссе, которое делило геометрически четко рассаженную плантацию пополам. В отдалении на холмах мягкими цветными пятнами в лучах восходящего солнца виднелись огороды.

Это был тщательно продуманный мир изобилия, в котором нашлось место для всего и где нашло себе место все, кроме меня. Я выпадал из этой системы, и вдруг мне вновь захотелось стать ее частью. Я был офицером Флота, человеком высшего ранга. Так почему же я, грязный и уставший, смотрел из кустов на нормальную человеческую жизнь, завидовал счастливчикам, которые живут в домах, спят в постелях, прогуливаются в садах? Все-таки это был мир справедливости и порядка, и для того, чтобы попасть туда, мне нужно было всего лишь связаться с властями, рассказать им о том, что мне известно и о чем я подозреваю, — разорвать завесу и впустить свет.

В доме должен быть видеофон. Через секунду на экране может появиться адмирал Харлоу или сенатор Теин. Они бы выслушали меня и предприняли что-нибудь.

Я поднялся на ноги и не таясь пошел к дому. На мой звонок дверь открылась. Передо мной стоял человек с ружьем в руках.

Двуствольное энергетическое ружье было направлено прямо мне в грудь. Мужчина с бесстрастным выражением лица держал его твердо, будто нацелил аппарат для опрыскивания тли. Я стоял неподвижно и размышлял о том, что должен испытывать человек, через легкие которого пропускают разряд энергии.

Он позволил мне немного над этим подумать, а потом, обернувшись назад, что-то отрывисто сказал по-японски. Я догадался, что он просит кого-то обыскать меня. Из-за его спины появилась низенькая полная женщина и очень деловито ощупала меня от груди до лодыжек, словно каждое утро перед завтраком ей приходилось обыскивать подозрительных субъектов. Закончив, она доложила мужчине, что у меня ничего нет. Не опуская ружья, он жестом приказал мне войти и запер дверь.

— Кто вы? — спросил он.

Его голос хрустел, как черствый хлеб, да и эмоций в нем было не больше, чем у зачерствевшей корки.

— Я ищу работу, — сказал я. — Я просто…

— Ваше имя, — перебил он.

— Джон Лэйси, — ответил я не очень уверенно. — Сожалею, если напугал вас, но…

— Вас зовут Джон Бон, — оборвал он меня. — Полиция сгорает от желания найти вас. За последние пять дней они дважды сюда приходили. Почему они разыскивают вас?

— Они мне не сказали.

— Дайте посмотреть на ваши запястья.

Я протянул руки; он велел повернуть их, я подчинился.

— Кто посоветовал вам прийти сюда?

— Никто. Я просто устал.

— Как вы намерены выбираться с Борнео?

— Не знаю. Не загадывал так далеко вперед.

— Где ваши друзья?

— Какие друзья?

— Те, которые освободили вас из полиции.

— Никто ниоткуда меня не освобождал, меня вовремя предупредили, и я сбежал в лес. Вот и все.

— Как вы пробрались сюда? Дороги ведь патрулируются.

— Я держался подальше от дорог.

— Вы прошли сто восемьдесят миль?

— Я не знал, что так много.

— Мы находимся в восьми милях от Теракана. — Он смотрел на меня, словно ожидая, что я что-нибудь отвечу. — Порт, конечно, под наблюдением.

— И что же вы собираетесь делать?

Вместо ответа он повернулся к женщине и сказал ей, чтобы она попросила кого-нибудь немедленно прийти. Затем он провел меня на светлую, залитую солнцем кухню.

— Почему бы вам не отпустить меня? — робко предложил я. — Я не совершил никакого преступления.

— Вас тут же арестуют, — ответил он. — Пожалуйста, посидите и помолчите.

Он сидел, наставив ружье на меня, не двигаясь, не разговаривая, даже не мигая. Прошло десять минут и послышался шум подъехавшей машины. Я хотел встать, но хозяин приказал оставаться на месте.

— Прошу вас, мистер Бон, не торопитесь.

Хлопнула дверь, послышались тихие голоса и шаги. Четверо мужчин вошли в комнату. Они не были полицейскими.

Один — крупный парень с грубыми руками и хмурым выражением тяжелого с обвислыми щеками лица. Другой — маленький, чересчур худой, с ввалившейся грудью и руками, тонкими, как палки. Третий — полный и бледный с неподвижным лицом и серой кожей. Последний из этой четверки, хитрый на вид парень, постоянно хлюпал носом. Все они были одеты в не слишком чистые рабочие комбинезоны и походили на сельских жителей. Вместе с ними в комнату проник слабый запах удобрений.

Мой хозяин что-то сказал, и все уставились на меня, как на пропущенный в грядке сорняк. Женщина, сложив руки и выпятив губы, стояла позади.

Похожий на лису, шмыгнув носом, что-то спросил по-японски, видимо: «Это точно?»

Ответа я не понял. Я усиленно прислушивался к их разговору, но улавливал примерно половину.

— …быть уверенным?

— …опасно… живет…

— Почему… цель… долго.

— Кто еще… здесь… пешком.

— …ловушка… смерть…

— Ты… ждет.

— Не… решение…

Они замолчали и посмотрели на меня.

— Будьте добры, объясните, что происходит? — спросил я. — Кто эти люди?

— Мои коллеги, — ответил хозяин. — Шик… Фредди… Ба Вей… Шарнхорст. И, конечно, миссис Макреди. Кстати, меня зовут Йото.

Они смотрели на меня — я смотрел на них, стараясь хоть что-нибудь прочесть на этих лицах. Но я видел лишь какое-то тупое звериное любопытство, будто моя голова уже лежала на плахе.

— Отлично, — сказал я. — Вы решили, что со мной делать?

— Конечно, — скупо улыбнулся мистер Йото. — Прежде всего миссис Макреди накормит вас. А потом мы вытащим вас с Борнео.

5

Миссис Макреди поставила передо мной великолепный завтрак. Я даже не представлял себе, что так голоден, пока не почувствовал запах готовящейся пищи. Я ел, а мужчины разговаривали. Я даже не пытался следить за их беседой. Мне казалось, что я все равно ничего не пойму, даже если бы и знал их язык.

— Вы уезжаете сегодня ночью, — объявил мистер Йото.

— Как?

— Вас отправят вместе с дневной партией продукции и погрузят на пароход, отплывающий за границу.

— Думаю, кому-то будет очень интересно наблюдать, как я еду по конвейеру вместе с ананасами.

— Вы будете надежно спрятаны в ящике.

— А как насчет того, чтобы дышать и есть?

— Никаких трудностей. Воздух в ящики поступает, к тому же с вашим ящиком будут обращаться осторожно. Фрукты — нежный груз. Когда будете в пути, сможете выйти. На барже нет людей.

— Куда она меня довезет?

— А что вы для себя наметили?

— Вашингтон, Северная Америка.

Он задумался.

— Дайте подумать… Флотилия девять, Конвой триста сорок четыре… Завтра среда. Отлично. Я могу поместить вас на баржу, направляющуюся в Филадельфию и Норфолк.

— Достаточно близко, — согласился я.

— Баржи управляются автоматически, — продолжал он. — Если возникнет какая-нибудь неполадка, то туда может прибыть ремонтная бригада. Но если это и произойдет, вы без труда спрячетесь.

— Как долго продлится путешествие?

— В это время года — семьдесят два часа.

— Что произойдет, когда я приеду?

— Вас встретят.

— Могу я поинтересоваться, кто?

— Надежные люди.

— И еще один вопрос, — сказал я. — Почему вы это делаете?

— Я думаю, вы сами знаете ответ, мистер Бон.

— Вы меня совсем не знаете. Вы даже не знаете, почему полиция преследует меня.