Запертый (СИ) - Михайлов Дем Страница 8

Да…

Так было бы еще вчера.

А сейчас я, отбросив ногой мертвый фикус в пластиковом горшке, дернул за дверную ручку. Как и ожидалось, дверь оказалась заперта. Я пару раз рванул за пластиковый шнурок и внутри комнаты зазвенел колокольчик. Крайне недовольный ответ последовал секунд через десять:

— Ну кто там еще? Если не срочно, то…

— Тенк! Открой дверь! — произнес я достаточно громко, чтобы меня услышали.

— Амос?! — на этот раз недовольства стало еще больше, а к нему впридачу зазвучала наглость — Ты фикус не видел что ли, дружок?

— В жопу тебе твой фикус, Тенк! — рявкнул я — Какого хера моя дверь закрыта?! Какого хера мой дом закрыт?! А?! Я тебя приютил на пару дней, сука! А ты живешь здесь уже полгода! Не платишь за аренду! Водишь сюда своих друзей и потаскух… Открой дверь! Живо!

Что я такое кричу?! Мне конец… сейчас они выйдут и… да пошли они к черту!

— ОТКРОЙ ДВЕРЬ! ИЛИ Я ВЫНЕСУ ЕЕ!

Щелкнул замок, за распахнувшей дверью мелькнуло изумленное и чуть пьяное лицо Тенка, неверующе смотрящего на меня, трясущегося от запредельной злости.

— Амос?

Я шагнул внутрь мимо него. Втянул ноздрями сладковатый дымок, с кривой усмешкой бросил через плечо продолжающему стоять у двери Тенку:

— Странно… мне ведь какой-то ублюдок по имени Тенк давал свое честное сурверское слово, что никогда не будет курить здесь свою тасманскую дурь… Да твое слово — полное дерьмо, Тенк. И ты сам дерьмо, а не сурвер. Выметайся. Все вы — выметайтесь нахрен.

В комнате было еще трое. Две девки, один парень. Ну и Тенк. Две веселые парочки, что так легко выдавили из собственного жилого пространства такого неудачника и труса как я, чтобы за мои же деньги, на моей кровати и старинном ковре, вволю трахаться, курить, бухать и вообще весело проводить выходные. И все это время — почти полгода — я молчал, порой сутками блуждая по улицам Хуракана в ожидании разрешения вернуться.

— Амос…

Круто развернувшись, я воткнул палец в грудь отпрянувшего Тенка:

— У тебя десять минут, Тенк. Десять минут, чтобы свалить отсюда навсегда вместе с вещами и друганами. Время пошел.

— Ты выпил что ли? — косоватая неверующая улыбка все никак не могла сойти с его блестящего от пота лица.

— Девять минут.

— Эй! — меня за плечо схватила и развернула сильная рука — Кем себя возомнил, плесень вентиляционная?

Взглянув в небритое лицо темноволосого парня, я моргнул, а следом дернул головой, даже не увидев, но получив прямой удар в подбородок. Еще один мне урок. Запоминай, Амос! Запоминай!

— Тварь! — выдохнул я.

— Тварь?! Н-на!

Следующий удар оказался сильнее, и я отлетел на шаг назад, с трудом удержавшись на ногах.

— За тварь я тебе сейчас пасть порву! — пообещал крепыш, делая шаг вперед.

— Хватит, Пелле!

— Че ты ссышь, Тенк? Анус приперся, херню какую-то несет, крутого из себя строит — а ты потек как девка! Он нам кайф портит! У тебя дома! Хозяина из себя строит!

— У него дома? — переспросил я и больше инстинктивно, чем обдуманно, качнулся в сторону. Третий удар угодил в воздух у меня над плечом.

Я ткнул отверткой почти не глядя. Но промахнуться мимо стоящего вплотную наглого тела было почти невозможно. Отвертка ударила в левый бок и, пробив майку, вошла в плоть. Неглубоко, но все же вошла. И я на миг ощутил невероятной силы желание нажать на пластиковую рукоять посильнее, чтобы вбить отвертку полностью. А затем еще бы пошатать ее острием из стороны в сторону, превращая сложную систему потрохов в столь любимую сурверами простоту смузи… Но я отвертку выдернул. Тут же ткнул снова, но едва дотянулся — не сразу почувствовавший моего удара парень исправил свою ошибку и все же нащупал кулаком мое лицо. Упав, я подтянул ноги и бросившийся на помощь другу Тенку хватанул пустоту. Подавшись вперед, я ударил отверткой ему в щеку, но промахнулся, угодив в ухо. Пробил ушную раковину и кожу за ней.

— А-а-а-а!

— Ы-ы-ы-ы!

Они оба заорали одновременно. И оба с ужасом глядели на руки, окрашенные собственной кровью. Следом к их крику добавился перепуганный вой накуренных девок, одна из которых сидела на моей брошенной на пол любимой подушке.

— Убери жопу с моей подушки, сука! — выдохнул я, разворачиваясь к толстухе — Сало выпущу!

С визгом та повалилась на бок и попыталась залезть под откидную койку, но не сумела пропихнуться и замерла на полу. Я глянул на вторую девку и ее визг оборвался. Тишина… такая приятная тишина… прямо как в той теплой ванне… Тепло и спокойно…

— Мы уходим! Мы уходим, Амос! — проблеял с пола Тенк, не сводя глаз с отвертки у меня в руке.

— Ты же такой крутой — удивился я, приподнимая вооруженную руку — Ты же такой сильный… давай, Тенк, отними отвертку, повали меня, отпинай. Ты же всегда напоминал мне, насколько сильнее меня. Да? Ты ведь круче меня, сурвер?

— Амос… слушай… не знаю, что случилось…

— Три минуты — улыбнулся я и из-под пластыря на щеке вытекла теплая струйка крови — Если не уложитесь… я сдохну, но вас кончу!

— Ты кем себя возомнил, гнида? — прошипел с пола темноволосый, явно успев очухаться и понять, что рана была пустячной — Сын алкаша и дохлой уборщицы! Одно мое слово и парни тебя… АГХ!

Отвертка вошла ему в рот. Я бил изо всех сил, бил снизу вверх, но удар был неумелым. Может поэтому он оказался таким разрушительным. Конец отвертки ударил под нижнюю губу, пробив ее насквозь, порвав, следом пробороздив десну, скользнув по зубам и, пройдя через рот, вонзившись в нёбо, после чего, сделав и там неплохую кровавую канаву, уйдя дальше к глотке, рвя и вспарывая все на своем пути. Его сомкнувшиеся зубы клацнули на жале отвертки, а я, резко ударив коленом, врезал ему по нижней челюсти. Пара зубов, что держали мою отвертку, с хрустом сломались. Я сделал шаг назад. Зажав рот руками, Пелле беззвучно закрутился на полу, отбивая пятками частый ритм. Глянув через плечо, я скользнул безразличным взглядом по возникшим в дверном проеме трем ошарашенным лицам и спокойно предупредил:

— Отвертка — мой рабочий инструмент. Не отдам.

— Привет, Амос — тихо произнес Марк, старший из охраны этого участка бассейного комплекса — Убери отвертку, а? Ты ведь хороший парнишка…

Глянув в его морщинистое и вечно усталое лицо, я спокойно кивнул. Шагнув к единственному столу, аккуратно опустил окровавленную отвертку на стол, а затем уселся на стул и замер, уронив руки на столешницу.

— Вот дерьмо… — бормотал икающий Тенк, сидя у ног подоспевшей охраны и смотрящий на бьющегося от боли Пелле — Вот дерьмо… вот дерьмо…

Встав рядом со мной, Марк глянул на меня, внимательно изучил взглядом затылок, прикрытую пластырем щеку, повернувшись, оглядел остальных участников, ненадолго задержав взор на толстой заднице у кровати. Только затем, оглядев и запомнив обстановку — само собой не пропустив бутылок и пепельницы забитой окурками сигарелл — он глубоко втянул ноздрями воздух и тихо сказал, опустив руку мне на плечо:

— Ты ведь понимаешь, что придется пройти с нами.

— Пошли — кивнул я — Но двери я закрою.

— Конечно. Вас тут живет…

— Один я — тихо и нехорошо улыбнулся я — Здесь живу один только я. Только я плачу арендную плату, убираюсь, чищу и ремонтирую. Нет я не курю табака. Нет я не курю тасманку. Да я готов пройти все анализы, что потребуются. Нет я не принимал участие в этой вечеринке в моем доме. Я также не знал о ней и не разрешал ее.

— Твои слова услышаны и записаны, сурвер — мне показали экран сурвпада с красным квадратом — Ты подтверждаешь сказанное?

— Да, офицер. Подтверждаю каждое мое слово. Как и то, что не я ударил первым. Меня пытались избить и прогнать из собственного дома. В этом я обвиняю сурвера Пелле Джейкобсона и его друга Тенка Борга. Готов подтвердить это под присягой как на допросе, так и на суде. И я сразу требую возмещения своих убытков. Это мое право сурвера.

— Твои слова записаны и услышаны, сурвер. Вставай, Амос. Вставай. Я уже наслышан о твоем сегодняшнем дне, так что прокатим тебя со всем почетом.