Трофей объявленной охоты - Алекс Орлов Страница 8

– Зачем так много?

– Здесь так принято. Если мы с тобой так легко говорим на их языке, почему бы на не перенять другие их особенности?

– Я хочу понять этот мир, но не могу. Хотя, логически, это должно быть легко.

– Что значит легко, Мар? Они оперируют четырьмя переменными – три статичных вектор-параметра объема, плюс время – динамический вектор состояния. Ну и еще иногда пробивается, так называемая – интуиция. Это может быть «альфа-скад» или «гамма» в чистом виде, но лишь эпизодически. Итого – всего пять параметров мировосприятия. А у нас изначально было семь. Из-за этого мы тут постоянно чувствуем себя сонными.

– И все же я думал, что будет иначе. Я полагал, что сразу пойму их и буду управлять ими, как какими-то существами, типа магнитных гарпий. Я думал, что смогу на десятки шагов предвидеть их поступки. А тут – полный туман. И мне здесь приходится думать, планировать, как, если бы я имел дело с равными себе.

– Здесь они и есть равные тебе, Мар. У тебя больше потенциал переменных, но использовать ты можешь столько же векторов, сколько и они.

– Да знаю я. Но это все данные из курса профессора Энкера. Их можно запомнить, вызубрить, рассказывать другим, но принять это трудно, Бриннер. Очень трудно.

– Держись, Мар. Если ведомство Кенала заметит, что ты не в себе, на перезагрузку отправят и меня тоже. А я не хочу испытывать это еще раз. Поэтому выпью еще…

– Постой, к нам посетители, – сказал Мар поднимаясь с дивана. В этот момент открылись створки лифта, доставлявшего гостей прямо в гостиную, и первым из кабинки вышел охранник – парень без эмоций и сомнений.

Для большей стабилизации ему имплантировали специальный адаптивный чип.

– Сэр, к вам инженер с докладом.

– Я приму. Здесь приму.

– Хочу напомнить, что инженер несет информацию высокого уровня секретности.

– Я помню. Здесь только я и мой заместитель. Мы оба имеем соответствующий допуск.

Охранник кивнул и вернулся в лифт. Створки закрылись и открылись снова, выпуская из оборотной части лифтовой кабины ожидавшего инженера.

Получать важные сообщения из живого источника было неудобно, однако, до той поры, пока не был закончен монтаж каналов связи с необходимым уровнем защиты, приходилось пользоваться только такими носителями информации.

– Я директор бюро Мар. Это мой заместитель, – сказал Мар, невольно одергивая на себе костюм, как будто это был китель. Он всегда немного робел перед представителями центра.

Визитер помолчал секунд десять, но это было нормально. Он формировал ответ, перекодируя его с более сложного вычислительного языка, на более простой – разговорный.

– У меня есть хорошая новость… Я сообщу вам о славной победе…

Мар с Бриннером переглянулись. Эта манера курьеров делать длинные паузы заставляла нервничать. Что там за победа?

– Мы, наконец, сумели провести операцию, которую так долго планировали наши отцы и параллельные предки…

Мар вздохнул.

– Мы захватили станцию «Вектрум»…

– Да ладно! – воскликнул Бриннер вскакивая и расплескивая из стакана вемгу. – Ой, извините…

– Да, соотечественники, мы дожили до того знаменательного момента, когда «Вектрум» оказался под нашим контролем…

Мар широко улыбнулся. И только сейчас понял, зачем нужно это мимическое движение, которое он так долго тренировал по онлайн руководству разведывательного управления.

Это была прекрасная новость. Контроль над станцией означал контроль над всеми векторными струнами космического пространства. А значит сепиги, ранондапы, кори и весенапы оставались далеко позади в битве за новый космос.

Спор тысячелетий решен!

Бриннер вышел из-за стола и они с Маром обнялись. И это аборигенское действо получилось вполне естественным, хотя Мар тренировал его совсем недолго.

– Первая часть сообщения закончена, – отрапортовал инженер отстраненно.

– Директор Мар сообщение принял, – согласно уставу ответил Мар.

– Следующее сообщение…

Мар и Бриннер продолжали радоваться победе в тысячелетнем противостоянии с другими ветвями семивекторных цивилизаций, когда инженер стал зачитывать следующий текст.

– После попыток начать управление станцией, эксперты столкнулись с трудностями, обусловленными маркировкой переменных в потоках обратного реагирования. Станция не полностью понимает программные языки, как современного…

Инженер снова отправился в технологическую паузу, а Мар и Бриннер разомкнули объятья и перестали улыбаться. Похоже с тысячелетней победой было что-то не так.

– …так и предыдущего технологического укладов. Без полного контроля над станцией она не может дать нам полного преимущества в этом районе и как только это станет известно нашим противникам, нас ожидают долгие периоды новых столкновений…

В конце концов, этот инженер убрался и спустя минуту ему на смену явился следующий. От него Мар и Бриннер узнали, что согласно удавшейся расшифровке документального градиента станции, удалось определить, что на объекте короткое время пребывали местные гуманы, которые произвели вмешательство в управляющий массив программного пакета.

Во время штурма станции сепигами, а потом и кори, гуманам удалось какое-то время сдерживать их, а затем захватить десантный корабль, на котором они и скрылись.

– Ничего себе – пара гуманов, – заметил на это Бриннер, воспользовавшись очередной технологической паузой инженера.

Из дальнейшего повествования выяснилось, что столь коварные гуманы не стали уничтожать десантников-кори, которых угнали вместе с десантным кораблем и позволили им вернуться обратно. Но вернувшись, те тотчас попали в руки тирикан, которые провели их допрос и отправили на перезагрузку, после которой кори счастливо воссоединятся с единственно верным семивекторным сообществом тирикан.

Это был особенный инженер. Он вмещал в себя значительно больше информации и почти не делал пауз между информационными блоками.

Мар слушал его и в который раз ловил себя на чувстве легкого сожаления. Когда-то давно он тоже хотел стать инженером и у него имелась соответствующая протекция, однако еще на первом подготовительном периоде, когда начиналась программа расширения сознания, он провалился в такой безвременной уровень, что лучшие специалисты центра доставали его оттуда целый восьмисуточный период.

А потом он еще долго находился в лабораторном боксе, где из него пооператорно – знак за знаком, вытаскивали паразитный код, который и проявил себя во время процедуры расширения сознания.

Основную часть кода удалось вытащить, но какие-то обрывки остались – их код находился за пределами семи векторов, поэтому пришлось смириться с последствиями – приступами робости при виде инженеров и странной реакции на восстановительные ванны.

Нормальные тириканы перемещенные в суженное пространство нового космоса, получали от них ощущение обновления и чувство оптимистической всесильности, а вот Мара эти процедуры бросали в краткое уныние, которое, правда, все же сменялось приливом оптимизма.

Но, если честно, Мар отказался бы от этих процедур. Разумеется, он об этом не сообщал даже Бриннеру, но кислотный распад оболочек – это было не