Воспитанник орков. Книга третья (СИ) - Шалашов Евгений Васильевич Страница 8

Данут проснулся в тот момент, когда лодка коснулась дна, а неразговорчивый хозяин собирался будить своего пассажира. Теперь же, великан лишь дернул за веревкуи парень, хоть и с трудом, но сумел перекинуть затекшие ноги через борт, а потом с наслаждением спрыгнул в море.

Соленая вода быстро сняла усталость со ступней и, едва ли не на глазах принялась врачевать рубец от веревки. Бросив взгляд на лодку, воспитанник орков слегка онемел, а потом мысленно выругал себя за ротозейство и невнимательность — он спал, положив голову не на «какие-то железки», а на оружие! Видимо, когда вылезал, парусина сбилась, обнажив пару топоров и ... рукоятку его собственного меча! Данут чуть было не прыгнул за клинком, но вовремя опомнился и взял себя в руки. Что уж теперь...

Пираты принялись торопливо стаскивать с корабля все ценное, грузить их в лодки, и везти к берегу. Чтобы не путаться под ногами у бандитов и, невзначай, не затеять с кем-то из них драки, или — скорее всего, чтобы и его самого не «припахали» к разгрузке, Данут вышел на берег, утвердился у одного из камней и принялся наблюдать, как грабят «П.К. — 298».

Очень скоро на берег подтянулись и остальные — женщины, старики, дети, принявшиеся помогать своим «добытчикам» утащить награбленное в свои дома. Иной раз между ними возникали ссоры из-за добычи. Вон, две орчихи вцепились друг дружке в волосы из-за медного котелка, а мальчишки подрались из-за старой кирки. (Кирка эта, сколь помнил Данут, находилась в каюте Главного геолога.)

Любой корабль — это сокровище. Посему, бандиты старались. Вытаскивали мешки и корзины с провизией, бочонки с вином и маслом, оружие и инструменты, канаты и запасные паруса, котлы с камбуза и одеяла, лопаты и навигационное оборудование, матросские сундучки и одежду, которая уже не понадобится хозяевам. В отдельную стопку складывались книги и карты. Карты — штука нужная. Хотя... Если у этих людей наличествуют одни только лодки, то для чего им карты моря Петронелл и береговой линии земли Фаркрайн? А книги? Они что, станут читать научные труды по механике и справочники по астрономии?

Судя по шуму и треску, доносившемуся из кают, выдирали нагели — деревянные костыли, крепившие к жилым палубам столы, лавки и прочую корабельную мебель.

Вон, один из разбойников спускает в лодку целую связку ломов, а другой сундук корабельного плотника, содержавший немало полезных вещей. Вытаскивают стекла иллюминаторов — тоже понятно. Стекла, даже в Тангейне, штука ценная, а на захолустных островах — тем более. Но зачем, скажите на милость, пираты передают по цепочке деревянные киянки и вымбовки? Кому может понадобиться такое «добро»?

Но самое интересное случилось позднее. Орки-разбойники начали разбирать корабль, начиная с обдирания обшивки и, делали это очень бережно и аккуратно, стараясь не повредить ни одной доски. Там, где обшивка крепилась с помощью нагелей, или деревянных гвоздей, они осторожно высверливали соединения, а не выламывали, и не пилили доски на части. Данут теперь бы не удивился, если бы пираты даже опилки ссыпали в мешочек.

А ведь похоже, на островах очень плохо с деревом! Стало быть, каждый захваченный корабль становится источником древесины и служит материалом для изготовления лодок. И, сколько их можно понаделать из парусника, Данут даже не представлял. Одно слово — много!

Для строительства корабля использовалось хорошее дерево. Киль и шпангоут, сколько помнил юноша, делали из дуба, все остальное — из сосны и ели. И древесина выбиралась наилучшая, без изъянов. Даже палубный настил, который время от времени приходилось менять, собран из крепких досок. Вот только, из каких, парень вспомнить не смог. Не из акации ли? Обшивка кают-компании и его собственной каюты первого класса была из красного дерева. В кубриках для матросов он не бывал, но думается, они не хуже. Хотя, зачем красное дерево для лодок? Ну, в кострах оно горит не хуже, чем сушеный плавник.

Чтобы разобрать до основания корабль, потребуется несколько дней, а если пытаться все сделать аккуратно, не распиливая не повредив ни бруски, ни доски — неделя, а то и две.

Да, а ведь им еще отдирать медные листы, которыми обито днище — та еще работенка!

Данут смотрел бы и дальше, но тут к нему подошли два парня. Скорее даже — подростки лет четырнадцати-пятнадцати. Видимо, по молодости они не участвовали в разбойничьем рейде, но наглости и самомнения им было не занимать. Тем более, что у каждого было при себе короткое копье. Руки бы оторвать тому кузнецу, что ковал наконечник!

— Фолк, ты пойдешь с нами, — приказным тоном заявил первый из юнцов и, ухмыльнувшись, ткнул пленника древком, норовя попасть под ребро.

Для кого другого удар был бы довольно болезненным. Однако, воспитанник орков успел увернуться, но довольно натурально ойкнул, сделав вид, что ему очень-очень больно, скрючился и застонал.

Юнцам это очень понравилось. Ну, кому ж не понравится поизмываться над безоружным пленником? А вот это странно. Как бы сказали умные люди — «нетипично», для настоящих орков. Для начала, Данут решил воззвать к их честности.

— Вас не учили в лагере молодых щенков, что с пленными нужно обращаться вежливо? — спросил парень, посматривая — не появятся ли взрослые, которые должны объяснять юнцам, что так делать нехорошо. Но взрослым было не до того, или они считали, что такое обращение в порядке вещей.

Подростки радостно загоготали. Второй, следуя дурному примеру своего напарника, тоже захотел поиграть с беззащитным фолком.

— С каких это пор донная грязь задает вопросы? — надменно спросил подросток, направляя тупой конец копья прямо в лицо. — Если тебя привезли живым, значит ты не годишься даже на корм акулам.

Что ж, если взрослые орки не научили парней, то придется самому поучить их хорошим манерам. Не дожидаясь, пока древко поставит ему синяк, или вообще выбьет глаз, Данут перехватил черенок.

Раз, и копье поменяло хозяина! Два, и первый юнец катается по земле, плачет, роняя слезы и сопли, орет, зажимая «причинное» место. Три! Второй, получив удар древком в солнечное сплетение, падает на колени и начинает судорожно блевать.

— Грязный фолк! — услышал Данут.

— Тупая скотина!

— В придонную грязь его!

К месту стычки уже подбегали люди — все те же старики, женщины и дети. Многие держали в руках обломки мачты, или доски, что тащили, а другие подбирали камни. Пожалуй, еще немного и его закидают камнями. Вроде бы, когда-то так наказывали предателей и клятвопреступников. Умирать одному Дануту не хотелось, и он стал выбирать — кого бы ему взять с собой, но, как на грех, перед ним стояли женщины, дети и старики. Парень уже приметил себе орка покрепче и помоложе, приготовившись насадить его на копье, но тут раздался зычный окрик Ранбатара:

— Всем разойтись! Фолк — гадаган!

Удивительно, но услышав это слово, кулаки начали разжиматься, выпуская зажатые в них камни. Народ, готовившийся к смертоубийству, начал возвращаться к своим делам, бурча под нос ругательства.

Данут не смог вспомнить, что означает «гадаган». Для этого его познаний в старооркском не хватило. Он и в Фаркрайне, где языки разных рас за последние столетия смешались во всеобщий язык, долго не мог привыкнуть к различным словам своих соплеменников. Хотя, можно предположить, что «гадаган» означает, тоже самое, что и «тапу», или «табу». Стало быть, он теперь под запретом. С одной стороны — это неплохо, убивать его теперь нельзя. С другой — станут ли кормить фолка, попавшего под запрет? Наложить тапу можно как на священное, так и на проклятое существо. А он, судя по всему, теперь проклятый.

— Фолк, иди с ними, — прозвучал новый приказ Ранбатара.

С ними? А, с этими юнцами, успевшими уже и проблеваться и, сделать «мокрое дело» прямо в штаны. Ничего страшного, штаны короткие и по жаре сохнут быстро. Хуже, что парни опозорились до скончания своих дней, так сами виноваты — не надо издеваться над безоружным человеком. Может, впредь поумнее станут. Нет, эти уже не поумнеют. И в своем позоре станут винить не себя, а «придонную грязь».