Ночная вахта - Юрий Павлович Валин Страница 8

Мы отыскали в груде наваленных на баке пожитков большую стеклянную банку, бухту тонкой бечевы и отрезали короткий металлический тросик. Нужно признать, Док умел обращаться с клещами и морскими узлами. Снасть была готова, оставалось выследить добычу.

Мы устроили засаду у мысика. сидеть на переплетении корней было не слишком удобно, зато обзор неплохой. Нас отвлекали насекомые, норовящие куснуть в шею и особенно за щеками.

— С каждым днем жужжащей пакости все больше, — нахлобучивая шляпу, отметил Док.

— Интересно, что будет дальше. Малярия и иные лихорадки здесь, должно быть, просто удивительные.

— Может обойдется? — без особой надежды предположил я.

— Едва ли, поскольку…. Вон они! — воскликнул Док, опуская бинокль. Мы поспешили по берегу, выходя наперерез зыби. Мистер Крафф резво перепрыгивал через корни, меня тоже охватил охотничий азарт.

— Должны достать. Ну-ка! — доктор воинственно раскрутил банку над головой.

Стеклянный снаряд устремился в направлении скользящей зыби — сама банка крепилась в металлической петле, далее тянулась бечева. Хитрость состояла в том, чтобы попасть в край зыби. В ином случае, как утверждал мистер Крафф, мы рискуем потерять снасть.

Ловчая банка плюхнулась и подняла тяжелые брызги — Док не дотянул до цели фута два. Мы поспешно выбирали бечеву, мистер Крафф работал в кожаных перчатках, мне было рекомендовано почаще вытирать руки, для чего была припасен ком ветоши.

— Разрешите мне рискнуть, сэр? — попросил я, тщательно вытирая ладони.

— Попробуй, Энди, — с сомнением пробормотал Док.

Раскручивая хрупкий биток, я взял упреждение, предусмотрел маневр живой зыби — по ее курсу виднелась коряга, едва ли способная заинтересовать неведомого хищника. Легкий юго-западный ветер должен был помочь точности обводящего удара, в смысле, броска. Снасть тускло блеснула, устремившись к цели…

— Точно, Энди! — воскликнул доктор.

Я и сам видел, что не промахнулся, хотя и попал чуть ближе к середине пятна зыби. Небезупречный удар, ведь целил я по самому хвосту.

— Тянем! — приказал Док. — Руки осторожнее!

Мы подтаскивали снасть к берегу, я не чувствовал никакой особой тяжести.

— Выскользнула, да. Док?

— Посмотрим. Вообще-то, оно вряд ли намного плотнее воды. Береги пальцы!

Я отдернул руки — бечева ближе к тросику оказалась значительно тоньше, чем минуту назад.

Мистер Крафф подцепил стальную петлю палкой и осторожно установил банку-ловушку на ближайшем корне.

— Ну-с, сдается, что-то у нас есть.

По поверхности мутной воды бегали крошечные завихрения. Их было с дюжину, но наверняка в том стадном пятне на открытой воде их насчитывалось тысячи тысяч.

Док, соблюдая величайшую осторожность, колдовал со стеклянными лабораторными плошками. Потом извлек из ящичка микроскоп и приказал мне развести огонь.

Пока я справлялся с непростой задачей разведения костра в этом промокшем насквозь месте, мистер Крафф, вооруженный прибором, разглядывал «охотничью воду», гмыкал, хмыкал и несколько раз восхищенно выругался. Как выяснилось, браниться наш ученый умел весьма изобретательно.

— Взгляни-ка сюда, Энди, — внезапно позвал он. — Ciliophora[4]!

Откровенно говоря, я бы обошелся и без разглядывания опасного непойми-чего. Но отказываться было неудобно.

В окуляре прибора я увидел двух странных существ, похожих на полупрозрачные огурцы — они вяло дрейфовали в жидкости.

— Полагаю, это инфузории, — пояснил Док. — Один из типов одноклеточных. В данном случае, весьма крупные особи для своего вида.

— И они нас жрут? — я счел уместным выразить определенное сомнение.

— А у тебя есть иные версии? — язвительно поинтересовался Док.

Полагаю, именно подобным тоном он обращался к своей покойной женушке. В смысле, обращался, конечно, к еще живой, но когда она не вняла докторской интонации…

— Инфузории, значит, — пробормотал я, разглядывая отвратительные «огурцы».

— Очень условная классификация. Мы наблюдаем микроорганизм, паразитирующий на случайной биологической ткани, причем склонный вести жизнь огромными мигрирующими колониями. Ты видел, как я бросил в чашку крошечный кусочек солонины? Его уже нет! О, они отреагировали весьма живо и активно. Удивительная скорость поглощения!

— Понимаю, — подтвердил я, вспоминая спину несчастного гребца. — И как с ними бороться?

— Боюсь, что никак, — сообщил Док. — Благоразумнее всего не попадаться им на пути. По сути, они лишены зачатков разума, посему напугать или убедить этих мельчайших тварей нам едва ли удастся.

— Буду смотреть на воду втрое внимательнее, — пообещал я, отрываясь от чрезвычайно познавательного разглядывания хищных и туповатых «огурцов».

С винтом дело шло туго: мы затупили все, что можно затупить, попытались совладать с проклятыми водорослями каленым железом, но не преуспели. Ком лиан подсох, слипся и приобрел твердость железа и упругость резины.

— Затачивайте и пилите, — лаконично приказал лейтенант.

Мы уныло сели обедать. Похлебка горчила, вероятно, была виновата болотная вода. Док лично проконтролировал ее процеживание и тщательное кипячение, но не сильно-то помогло — в брюхе немедленно забурчало. Вкуса солонины в супчике я так и не уловил, а попытка заесть варево галетой не принесла успокоения — вкус цементной пыли и столярного клея фирменных армейских галет лишь оттенил болотную горечь.

До вахты по очистке винта еще оставалось время и я двинулся прогуляться по островку

— бунтующий кишечник настойчиво требовал уделить ему время. Нельзя сказать, что Ремонтный остров изобиловал уютными местами для минут раздумья и очищения. Все вокруг было колючим и неудобным, а стоило присесть над водой, как меня что-то ощутимо клюнуло в мягкое место и, плеснув, упало в воду. Я поспешно передвинулся. Видимо, какой-то ранний жук, счел мой тыл удачной мишенью для атаки. Док прав — еще неделя или две, и Болота превратятся в истинный ад с миллиардами чертей-насекомых. Жутко подумать какие здесь обитают москиты.

Настороженно озираясь, я окончил необходимые процедуры и двинулся к близкому лагерю. Пора было приниматься за работу. В чем прав скотина-лейтенант, так это в том, что от винта катера зависит наша жизнь…

…Я затачивал ножовку столько раз, что пальцы уже отказывались держать полотно и напильник. По правде говоря Ее Величество напрасно поскупилось, снаряжая экспедицию с таким дрянным напильником. Понятно, о нас, преступниках и глупцах, никто не пожалеет, но пропажа катера всерьез огорчит Адмиралтейство и иных занятых лордов.

А ведь наш «Ноль-Двенадцатый» недурное доказательство торжества британского инженерного гения: крепчайший клепанный корпус, надежнейшая и экономная паровая компад-машина тройного расширения мощностью в 150 лошадиных сил. Наше нормальное водоизмещение 14 тонн, наибольшая длина 42 фута, стандартная осадка 2,5 фута, скорость 12,5 узла. Установка подготовки воды Глинхера-Роу, насос Вортингтона. Вооружение: одна скорострельная паро-пулеметная установка