Парадокс жнеца. Книга вторая - Алексей Котов Страница 8

Спросила совсем негромко, глаза — вернувшие было серо-голубой естественный цвет, вновь сияют ярким ультрамарином.

Несмотря на напряжение момента — по сути, я на развилке путей судьбы; несмотря на тянущее живот чувство голода, очень уж тяжело без завтрака, я был совершенно не прочь перейти в состояние «и пусть весь мир подождет», чтобы познакомиться поближе. По крайней мере, организм отреагировал моментально. Кайсара это почувствовала, вздохнула глубоко, прерывисто. Отстранилась, отведя взгляд и отплывая.

Похоже, наши цивилизационные и культурные различия подразумевали фразу «познакомимся поближе» по-разному. Но отпрянув, отплывая, Кайсара жестом позвала меня за собой. Несколько секунд, и мы устроились в удобной нише друг напротив друга. Сели так, так что ноги переплетались.

Выражение лица у Кайсары теперь странное — эмоции она по-прежнему не скрывает, но вот я прочитать их просто не могу. Похоже, несколько растеряна, как ее предложение откровенного разговора было мною истолковано.

— Я знаю о тебе много сокровенного и личного, — подняла она наконец взгляд. — И сейчас уже я буду рассказывать тебе о себе, не скрываясь. Мы станем частью одного целого, одной фамилией, и я хотела бы, чтобы ты знал обо мне все. Все, что тебе угодно, поэтому в ходе беседы можешь задавать любые вопросы, буду отвечать предельно откровенно.

Интересно, что было бы, если бы она отвернулась мгновением позже, как отреагировала бы на мою попытку познакомиться поближе? Вот уже вопрос. Но задавать я его конечно же не стал. Да и после задавать вопросы не было нужды — Кайсара, явно обученная великолепными риторами, строила повествование о себе так, что сокрытых мест просто не оставалось. И она действительно говорила о самом сокровенном и личном, при этом глаза ее то затухали, возвращая естественные цвета, то разгорались ярче неестественным сиянием.

Из розового бассейна — в воде которого, судя по всему, немало ароматических масел и возможно даже каких-то расслабляющих веществ, чуть позже мы перешли в другой, бирюзовый. Потом уже помещения менялись одно за другим: сначала терпидарий — как турецкая баня, позже переместились в кальдарий — почти как наша парная, дальше последовали фригидариумы с массажными столами, унктуарии — комнаты для закусок и ведения приватных бесед; только здесь я вспомнил, что в общем-то голоден, так был захвачен рассказом Кайсары.

Она говорила о себе не просто откровенно, а очень откровенно. Я узнал о ее мечтах, позоре, насмешках родственников и положении двенадцатой дочери в фамилии; рассказывала она мне и о своих детских обидах — причем я не сразу понял, что «детским» в этой культуре является возраст лет до двадцати. Сама она, кстати, только-только преодолела порог возраста, за которым заканчивается юность и начинается первая пора молодости — тридцать семь лет. Звучало все это для меня немного диковато, но учитывая, что нобили живут по несколько сотен лет без потери жизненного тонуса, подобное можно понять.

Иногда мы были в полном одиночестве, иногда вокруг оказывались слуги и рабы. В эти моменты Кайсара замолкала, иногда на полуслове — все же тема разговора не такая, чтобы можно было доверить ее чужим ушам. Когда вновь оказывались наедине, продолжала так, как будто не было пауз. Сейчас случилась очередная — я лежал на животе на мягком ложе, и мне делали массаж в восемь рук четверо чернокожих девушек.

Настроился расслабиться и подумать об услышанном, но Кайсара уже, рассказав о себе все и даже немного больше, заговорила вновь, превращая монолог в обычную непринужденную беседу. Не просто так — после массажа сообщила, что пришло время обеда — который можно даже назвать поздним ужином, так что пришла пора покидать термы и одеваться.

На выходе меня ждало небольшое испытание: римская традиционная одежда. С нижним бельем, с туникой в том числе, справился сам, а вот тога — овальный кусок белой ткани с пурпурной полосой площадью метров пять квадратных, потребовала помощи. Надевали мне ее сразу две рабыни, причем делали это профессионально: замотали быстро, положили кусок ткани на сгиб руки, его как оказалось держать надо. Из собственных действий в процессе от меня требовалось только встать ровно, сначала поднять, а потом расправить в стороны руки. Чуть меньше минуты, и внешне я превратился в римского сенатора, как их на картинках изображают.

Когда мне фигурно раскладывали складки — тоже искусство с минимальным допуском, как я по ходу понял, Кайсара уже была одета. На ней так же традиционное платье, не легкая ткань туники, а еще заметное количество дорогих украшений. Девушка внешне превратилась в настоящую патрицианку как с картинки учебника. Так и отправились на ужин, тоже традиционный — в большом просторном зале мы возлежали на диванах за низкими столами. Здесь прикосновения к исторической новизне не ощущалось, что такое «чилить» я сам могу кому угодно рассказать, хоть древним римлянам из прошлого, хоть не древним из далекого будущего. Единственное, что тронуло — различных яств на столах хватило бы накормить целый взвод.

К тому моменту как перекусили, утолив первый голод, откровенный рассказ закончился, как и непринужденная беседа, а Кайсара уже перешла к конкретике ближайшего будущего.

— Патриция, который по воле фамилии собирается вступить на Путь Чести и стать кандидатом на право Выбора, готовят с самого детства. Начинается все с момента зачатия естественным процессом, если ты понимаешь, о чем я…

Как ни странно, понимал. Выращивание эмбрионов в банках репродукции — это для обычных граждан и рабов. Аристократия появлялась на свет так же, как и на заре цивилизации, в ходе естественного, на всем его протяжении от начала и до конца, процесса. Связано это было с тем, что только так у человека могла появиться аура достаточно сильная для того, чтобы удержать душу в случае гибели физической оболочки.

Про Выбор же узнал недавно, когда Кайсара рассказала, как сделала свой. Выбором сие действие называлось потому, что не каждая аура может удержать душу при гибели физической оболочки. И узнать это можно лишь одним способом: попробовать. Вот и получалось, что выбирали патриции-кандидаты из вариантов оставить все как есть, согласившись на гарантированные несколько сотен лет жизни, или же получить возможность приобрести техническое бессмертие, шагнув в вечность. Но, без гарантий — шагнуть в темноту вечности можно было и сразу, при неудачном результате Выбора.

Процент «потерь» среди кандидатов Кайсара не знала; тем более что в любой Академии всегда есть те, кто от Выбора отказывается. Статистики тех, кто сделал Выбор в пользу попробовать, тоже не было. Как правило, такая информация