Кто-то внутри 2 - Сергей Сергеевич Мусаниф Страница 8

Ведущий начал разливаться соловьем, рассказывая об антропометрических данных Дровосека и количестве поверженных им противников. Исходя из его речи, можно было сделать вывод, что ставить на меня будут только законченные оптимисты, пребывающие не в ладах с этой реальностью. Впрочем, я знал, что это легко правится выгодным коэффициентом.

Ведущий закончил представление чемпиона, пожелал победы сильнейшему и покинул арену. Можно было начинать.

Дровосек несколько раз перекинул топор из одной руки в другую и неторопливо пошел на меня. На губах его играла легкая улыбка.

— Ну что, новичок, время умирать, — сказал он. — Очко уже жим-жим?

Я не стал ему отвечать. Я пришел сюда для того, чтобы драться, а не разговаривать.

Как я уже говорил, он не торопился, да и мне некуда было спешить. Я не стал идти ему навстречу, стоял на месте и ждал, пока он сокращает дистанцию. Топор — штука тяжелая, инерция у него куда больше, чем у моего меча, и, хотя опытные фехтовальщики такое оружие избегают, для уверенного пользования им все равно требуются определенные навыки.

Которых у Дровосека не было. Он полагался на выносливость и физическую силу.

Когда нас разделяло всего около трех метров, он неожиданно прыгнул вперед, сокращая дистанцию одним рывком, и ударил топором сверху вниз, сильно и очень быстро.

В смысле, очень быстро для него. Признаться, я ожидал какого-то сюрприза в таком духе, и оказался к нему готов, поэтому лезвие топора со свистом рассекло воздух там, где я стоял секунду назад, и меня, разумеется, там уже не было.

Я плавно перетек вправо, уклоняясь от атаки. Надо отдать Дровосеку должное, он легко совладал с инерцией своего оружия, и топор даже не коснулся пола. Вместо этого он снова полетел в мою сторону, описав полукруг в параллельной земле плоскости, но мне было достаточно сделать всего один шаг назад, чтобы выйти из зоны поражения.

Дровосек ухмыльнулся и перехватил топор двумя руками.

— Снова танцуешь? — спросил он.

Вместо ответа я сделал неторопливый выпад. Просто чтобы посмотреть, как он будет реагировать. Меч двигался медленно и не был способен поразить его в какой-нибудь жизненно важный орган, и опытный боец… точнее, боец моего уровня, потому что на местный опыт тут опираться не имеет никакого смысла, это бы увидел. Дровосек блокировал мой удар окованной железом рукоятью своего топора и сразу же попытался перейти в атаку. Я ушел от него полувольтом, а потом сбил его с ног обычной подсечкой.

Он не был к этому готов. Он вообще не обращал внимания на мои ноги, а это одна из самых серьезных ошибок, которые только можно допустить.

Дровосек рухнул на пол.

Публика взревела. Судя по всему, ей это понравилось.

Я не стал добивать его лежащим на полу и позволил встать. Не потому, что я такой благородный, а потому, что все уже про него понял. Он был силен, он был быстр, и в бою с другими неподготовленными людьми этого ему вполне хватало. Но против человека, обучавшегося искусству фехтования с самого детства шансов у него было не больше, чем у Геннадия.

— Твои уловки тебе не помогут, — сказал он.

Я широко улыбнулся ему в ответ, и его это взбесило. Он бросился на меня, осыпая градом довольно неуклюжих ударов. Поскольку оружие у него было куда тяжелее, чем у меня, и, скорее всего, намного прочнее, поскольку было выковано из другой стали, нежели стандартное оружие арены, я не стал рисковать, парируя его удары, и просто уклонялся, чем привел его в еще большую ярость.

— Дерись! — завопил он. — Ты не сможешь бегать от меня вечно!

Я отвесил ему шутовской поклон, в зале кто-то рассмеялся, а доведенный до белого каления чемпион совершил свою самую большую ошибку, которая стала фатальной.

Он метнул в меня свой топор, а сам прыгнул следом, широко расставив руки. Его план был прост, он собирался заключить меня в свои объятия, переведя борьбу в партер, и использовать свое преимущество в весе и физической силе. Вдобавок, когда вы плотно прижаты друг к другу, мечом вы воспользоваться не можете.

В принципе, если бы… если бы бросок топора привел меня в замешательство, если бы я впал в ступор, если бы мне не хватило дистанции для ухода, если бы меня внезапно разбил паралич.

Но поскольку всего этого не произошло, его ставка не сработала. Я отбил бросок, как обычный выпад, и его топор улетел в сторону, едва не зацепив кого-то из публики, а обратным движением я вогнал несколько сантиметров дрянной местной стали ему в шею. По инерции он сделал еще два шага, а я просто отошел в сторону и позволил ему упасть.

Судя по тому, с какой скоростью кровь покидала его тело, впитываясь в опилки, артерию я все-таки зацепил.

Публика затихла в ожидании. Люди просто не могли поверить, что все уже кончилось, и их чемпион больше не встанет.

Я взмахнул катаной, стряхивая с лезвия капельки крови, и вернулся к своей двери. Дровосек не шевелился. На арену одновременно выпрыгнули медик и распорядитель боев. Медик склонился над чемпионом, распорядитель смотрел на него, держа микрофон у рта, и дожидался его вердикта.

Хотя для меня там уже все было достаточно очевидно.

Медик наконец-то дал отмашку.

— И у нас новый чемпион! — объявил распорядитель боев. — Победу одержал Александр!

Публика… ну, не то, чтобы она взревела. Она оживилась. Были редкие выкрики, поздравления, довольно жидкие аплодисменты. Наверное, большинство присутствующих все-таки ставили против меня.

Медик подошел к распорядителю боев и что-то прошептал ему на ухо.

— Победа окончательная! — громогласно заявил распорядитель. — Матча-реванша не будет!

И ведь они даже никаких попыток реанимации не предпринимали.

Что ж, значит, я его убил.

Никаких чувств, как водится, я при этом не испытывал. Он не был хорошим человеком, и он сам нарвался.

«Доволен собой?» — поинтересовался Сэм.

«Не я настаивал на этом поединке».

«Но ты мог от него уклониться и ничего этого бы не случилось, и этот чувак сегодня вернулся бы домой».

«И с каких пор тебя заботят человеческие жизни?»

«Ни с каких», — ответил он. — «Я просто пытаюсь понять мотивы, которые вами движут, и все еще не могу поверить, что они настолько примитивны. Ты убил его, просто потому что у тебя была такая возможность, и он тебе не нравился».