Точка Бифуркации #9 - Дейлор Смит Страница 8

— Не делай так, — рыкнул один из бесов человеческим голосом. — Господин приказал, чтобы они остались целы.

Демон под суровым взглядом своего командира лишь коротко кивнул и продолжил работать.

Ещё минута — и по всей стране на экранах смартфонов, планшетов и компьютеров пользователей «Росграма» замерцало уведомление о новом сообщении. Люди, привыкшие к бесконечному потоку информации, механически открывали приложение, ожидая увидеть очередные новости или фотографии друзей. Но вместо этого перед ними появилось лицо молодого парня, смотревшего немного в сторону. Многие смогли легко узнать в нём не так давно восставшего из мёртвых князя Алексея Черногвардейцева.

Аристократ стоял на фоне чёрного полотна материи и очевидно обращался к находившимся напротив людям. Голос его был громким и жёстким, звучал отчётливо и уверенно.

— Думаю, многих из вас интересует, кто же стал виновником произошедшего. Какой род нашей империи позволил себе такие варварские, я бы даже уверенно сказал — откровенно террористические выходки в адрес простых людей? — на этих словах молодой князь повернул взгляд в камеру и после короткой паузы продолжил: — Вынужден констатировать, что такие качества, как благородство и честь сегодня в нашей империи в высших кругах аристократии не в ходу. Потому как я до сих пор не увидел достойной реакции княжеской элиты страны на грязную и античеловеческую выходку их коллеги, по совместительству монстра в человеческом обличии. Впрочем, стоит допустить, что многие могли ничего не знать о случившемся до сегодняшнего дня, и сейчас я намерен эту ошибку исправить. Посему докладываю: на далее как неделю назад, выживший из ума князь Геннадий Семёнович Пожарский, с которым я лично до сих пор даже не знаком, неожиданно оказался не в силах совладать со своей жаждой мести и крови.

В этот миг картинка сменилась и зрителю были продемонстрированы сменяющие друг друга кадры разрушенного завода: обломки металла и бетона, обгоревшие конструкции, лица скорбящих родственников. Тем временем, князь Черногвардейцев продолжал:

— Поэтому невзирая на остатки совести и не чураясь самых гнусных методов, он совершенно спокойно отдал приказ своим людям нанести подлый и откровенно низкий для человека его уровня удар, на секундочку, по абсолютно мирному объекту.

Видео продолжалось ещё полминуты и закончилось не только прямым и публичным обвинением князя Пожарского в бесчеловечном отношении к простым людям, но и такой же прямой угрозе его жизни. В течение нескольких минут соцсеть взорвалась комментариями, репостами и обсуждениями. Люди были шокированы не столько обрушившейся на них информацией, сколько дерзкой выходкой молодого князя. Кто-то требовал доказательств, а кто-то в свою очередь уже выносил свой вердикт. Одно было точно — равнодушным никто не остался.

Тем временем, в офисе «Росграма» сотрудники заметили аномалию только через пятнадцать минут: все системы работали стабильно, серверы не выдавали ошибок, а приложение не зависало. Если бы не несколько звонков в офис от родственников самих работников, блаженное неведение рисковало продлиться намного дольше — очень уж бесы для этого старались.

Еще несколько минут, и информация о сбое дошла до руководства компании, которое в панике тут же устремилось в святая святых своего дата-центра. Только вот для того чтобы попасть внутрь серверной, им придётся потратить ещё как минимум полчаса, по прошествии которых демоны добровольно покинут занятые тела и разблокируют двери. Впрочем, для попавшей во всемирную сеть информации, даже несколько минут были уже слишком большим сроком — удалить её теперь просто невозможно.

* * *

Дождь барабанил по листьям деревьев, создавая тихую мелодию, которая сливалась с шумом города. Я сидел на холодной скамейке в парке, наблюдая за каплями, скатывающимися по экрану моего смартфона. Видео, которое мои верные слуги распространили по сети, набирало обороты. Комментарии множились с каждой секундой, но ни восторг, ни осуждение толпы меня не волновали. Я искал в этих строках что-то большее — возможно, признак перемен или реакцию тех, кого это действительно касалось.

Наблюдая за реакцией общества, я с удовольствием констатировал, что запущенный механизм уже не остановить. Пожарский, привыкший к своей неприкосновенности, теперь оказался в центре скандала. Его репутация стремительно рушилась, и это было только началом.

Убрав телефон в карман пиджака, я повернул голову к Виктории. Она сидела рядом, склонив голову к земле, словно стараясь скрыться от всего мира под невидимым капюшоном своих мыслей. Бледное лицо девушки и затуманенный взгляд выдавали внутреннюю борьбу, которая, казалось, разрывала её изнутри.

— Тяжёлый день, — спокойным голосом произнёс я, разрывая тишину между нами.

Княжна вздрогнула от неожиданности, следом подняв на меня глаза, полные сомнений и неуверенности.

— Можно и так сказать, — тихо ответила Виктория, стараясь удержать голос от дрожи.

Я внимательно всмотрелся в её лицо, пытаясь прочесть скрытые эмоции за маской безразличия. В её глазах мелькнуло что-то похожее на благодарность, смешанную со страхом.

— Ты, наверное, задаёшься вопросом, почему я не прошёл мимо, — заметил я, слегка приподняв бровь.

Светлицкая опустила взгляд, нервно переплетая пальцы.

— Да, — призналась она спустя мгновение. — Мы ведь… мы совсем не друзья.

Я не удержался и коротко усмехнулся, наблюдая, как княжна пытается подобрать слова.

— Друзьями нас действительно не назовёшь, — согласился я. — Что по мучающему тебя вопросу, то… чёрт его знает, — пожал я плечами и добавил: — Не прошёл и не прошёл. Можешь считать, что характер такой, — следом возникла небольшая пауза, которую я тут же и нарушил. — Благодарностей не жду. Чем-то мне обязанной тебя не считаю.

У Светлицкой, по-видимому, вопросов стало только больше. Девушка подняла на меня глаза, в которых читались нотки недоверия.

— Но мы из враждующих родов. Ты мог воспользоваться ситуацией… или просто оставить меня на их милость.

Я отвёл взгляд к серому небу, где тяжёлые облака нависали над городом, словно готовясь обрушить на него всю свою ярость.

— Мог, — признал я. — Но, видишь ли, я привык сам решать, как поступать. Мне никто сверху не приказывает. И убивать всех подряд только потому, что они носят какую-то не ту фамилию, как-то в мои планы не входило.

Княжна очевидно серьёзно задумалась над моими словами, будто пытаясь найти в них скрытый смысл. Девушка со стороны казалась крайне беспомощной, в ней не было той уверенности, что я обычно видел у аристократов. Это была не княжна, а испуганная девчонка, которая потеряла свою опору.

— Твои слова… не похожи на то, что я слышала о тебе, — осторожно произнесла