Константин Калбазов - Колония. Дубликат Страница 8

Люба все так же смущенно кивнула. Даша, подыграв ему, сделала короткий книксен (что в джинсах смотрелось довольно комично) и тут же шмыгнула в дверь, предварительно схватив подругу за руку.

Нда-а, где его шестнадцать лет! А ведь было когда-то… Э-эх, было, да быльем поросло. Теперь вон «дядечка», хотя ему всего-то сорок.

Но, как ни странно, настроение от этих мыслей не ухудшилось. Он не помнил, кому именно принадлежали эти слова, но смысл состоял в следующем: мы уже в том возрасте, когда выглядеть излишне молодо просто неприлично. Нет, женщины за подобные «комплименты», пожалуй, и по физии пройдутся, но к мужикам это изречение относится в полной мере.

Хм, а ничего так. Запахи очень даже аппетитные. Да и выглядит все вполне прилично. А столовая-то вроде как на вырост: здесь одновременно вполне смогут устроиться и три десятка человек. Впрочем, не исключено, что бывает потребность сразу в таком большом количестве.

Ого! Черная икра! Мясо волколака! Осетр колониальный! Да это же для настоящих гурманов. В смысле цена у этих деликатесов закачаешься. Получается эдакий прозрачный намек на то, что в Колонии подобное в порядке вещей? Сомнительно, чтобы все было так просто. Реклама, она и есть реклама.

Мясо буйволиное, в смысле колониальная зубрятина. Ну, тут ничего удивительного, оно самую малость жестче говядины, а в остальном не уступит. Наоборот, даже усваивается легче. А стоит раза в полтора дешевле. Возможно, потому что на прилавки попадает только в замороженных брикетах и никак иначе.

– Сама-то из тамошних или из тутошних? – не выдержав, поинтересовался Александр у дородной женщины, наливавшей ему наваристые зеленые щи.

– Из тамошних, милок. У нас тут вообще никто из местных не работает. Вот так недельку оттрубим и обратно.

– А что так-то? Ваши шпиёнов опасаются?

– И шпионов тоже, – совершенно серьезно кивнула женщина. – Но главное то, что мы оттуда и видели все своими глазами.

– Тоже реклама, стало быть?

– А как же без нее.

– Ну и что скажешь о запортальном мире?

– А что тебе сказать? Ты через недельку приходи, тут Настенька будет кошеварить, вот она рассказывать мастерица. А я так, все больше около плиты. Скажу одно: сама сюда возвращаться не собираюсь, даже мысли такой не имею. Тут и воздух какой-то не такой.

– Ясно. Слушай, а вот эти изыски, это как понимать?

– Ты про это, что ли? – Женщина указала на тарелки с деликатесами, примостившимися на его подносе. Не удержался и не смог отказать себе в маленьком удовольствии. – Да никаких проблем. Продукты там вообще стоят копейки. Разве только волколак, он и там недешев, хотя и не так дорог, как здесь. Но если медвежьей болезнью не страдаешь и знаешь, как на него охотиться, вполне можешь забить себе холодильник его мясом. Но на него лучше ходить вскладчину.

– А что так? Опасный зверь?

– Опасный – не то слово. Но тут дело даже не в этом. Ты попробуй как-нибудь просидеть месяц на чем-то одном, ну там на говядине или на свинине. Вот то-то и оно. А в среднем волколаке около ста двадцати килограммов только одного мяса. Ты представляешь, на сколько этого хватит семье, даже если в ней четверо мужиков. Да уже через неделю начнешь рожу воротить и вспоминать цыпленка табака.

– Ха-ха-ха, ну насмешила! Прямо в точку сказала! Ладно, красавица, пойду попробую колониальных даров. Передумать я точно не передумаю, лишь бы пустили к вам. Но лишний раз убедиться в правильности решения все же не помешает.

– А и правильно. Приятного тебе аппетита.

– Гляди, как понравится твоя готовка, так отобью тебя у мужика-то.

– Иди уже, шутник, – отмахнулась женщина, задействовав отчего-то еще и белое полотенце, висевшее у нее через плечо, но потом все же решила пояснить вдогонку: – Ты смотри там, с девками поаккуратнее. Не ровен час, голову оторвут, у нас с этим строго. За глупостями – только в бордель, а так, только со всем уважением.

– А что так? – даже остановился Александр.

– Так мало там баб-то. Хорошо, как на двух мужиков одна найдется. Так что у нас прямо как в стародавние времена, бывает, из-за баб и стреляются. Да я на полном серьезе, – увидев на лице собеседника сомнение, клятвенно заверила женщина.

Ну что же, все хвалебные оды вполне заслуженные – деликатесы оказались выше всяческих похвал. И вообще, обед у здешней поварихи… Одним словом, реклама, да и только. Век так не ел. Причем тут даже не в тюрьме дело. Рука у женщины легкая.

После сытного обеда, по закону Архимеда, полагается… Ну, кому что, а ему очень хотелось покурить. В номере, кстати, категорически запрещается, даже табличка соответствующая имеется. Но зато на этаже есть курительная комната, а если не хочется идти в помещение, все же середина лета как-никак, то вон она беседка, утопающая в зелени.

– …Да разве ж это зелень? Ты зелени настоящей не видел, такой, как на картинке. А там кругом так. Вот здесь середина июля, и уже, считай, вся трава желтая. А у нас степь все еще зеленая, и только где-то через месяц начнет желтеть.

Александр прошел в беседку и, пристроившись в сторонке, достал сигареты. Невольно прислушался к рассуждениям мужичка в форме железнодорожника. Собеседник его, мужчина крепкого сложения, лет тридцати пяти, показался ему каким-то… неправильным. Александр в свое время много раз бывал за границей и знал точно, что русских можно узнать везде. Вот и слова незнакомец не произнес, и ты к нему вплотную не приблизился, а уже знаешь – россиянин. Так вот, в этом крепыше, наоборот, чувствовалось что-то эдакое, ненашенское.

– Здравствуй, мил, человек, – поздоровался с Матросовым мужик в форме, которому на вид было лет пятьдесят.

– Здравствуй, коли не шутишь, – в тон ему ответил Александр.

– Да какие тут шутки, коль здравия человеку желаешь. Давно откинулся-то?

– Заметно?

– А ты думал, помылся, побрился, в чистое переоделся – и не отличишь? Казенка из тебя еще долго выветриваться будет.

– Месяц, как на воле.

– Понятно. На волю вышел, а ты тут уж никому и не нужен.

– В точку…

– Николай. Коля, значит. Так нормально будет. Я машинист, гоняю составы за портал и обратно.

– Ну тогда я Саня. Получаюсь как бы кандидат в переселенцы.

– Вот и познакомились. А то что кандидат, то ерунда. Если не передумаешь, то станешь переселенцем. У нас там народу нехватка. А ты часом не душегуб-то?

– Взяточник.

– А-а-а, нормально. Там, – машинист махнул рукой за спину в сторону склона холма, укрытого леском, – это лечится враз. Российских бы чиновников туда на перевоспитание. Шелковыми бы ходили. Но ты там не рассказывай, за что сидел. Не любят там вашу братию. Туда ведь никто от хорошей жизни не едет. Даже иностранцы.