Сергей Зверев - Другие. Солдаты вечности Страница 8

– Ну так отправь туда мобильную группу, пусть проверят, в чем дело. И доложи! – он бросил трубку и стал ходить по кабинету. – Черт знает что происходит… Эти дикари угробят и меня, и себя… Их только огнем нужно… Не зря Ермолов тут всем головы рубил…

Полчаса он потратил на то, чтобы принять главного инженера, и на другие, привычные текущие заботы руководителя НИИ. А через тридцать минут услышал в трубке:

– Мобильная группа уничтожена. Уничтожен и экипаж патруля. Группа Стольникова в пятистах метрах от стен «Миража».

– Что?.. – Ждан не поверил своим ушам. Удивление его было настолько сильным, что вырвался глупый вопрос: – А почему вы уверены, что это группа Стольникова?..

– А что, у нас тут есть еще одна группа федералов, которая мочит моих людей?!

– Заткнись! Скорее всего это не группа, а ее остатки. Два-три человека! Отправь туда отделение, пусть прочешут «зеленку» и ее окраину!

И опустил трубку.

Стольников подошел к «Миражу». Чего-чего, а этого полковник от майора не ожидал. Скорее, думал Ждан, он поведет группу на штурм входа в тоннель – и это выглядело бы при всей уязвимости позиций майора самым разумным. Но Стольников повел людей к тюрьме. На что он рассчитывает?

Загадка ввела его в состояние азарта.

– Ты хочешь захватить «Мираж»? Но это же невозможно, товарищ майор! Там два батальона отморозков! Вас прибьют у ворот…

И вдруг его осенило.

– Стольников! Ты хочешь меня провести!.. Шумнуть у тюряги, а потом подкатить к входу в тоннель!.. Черт тебя задери, хитрец!..

Стольников пошумел, и теперь группа мчится к лабиринту – Ждан был уверен. Больше стрельбы у «Миража» не будет!

Ободренный догадкой, он сорвал трубку телефона. Ему был нужен комендант НИИ. Он же отвечал и за охрану «вокзала» у тоннеля.

– Еремеев, сколько у тебя людей?

– Тридцать двое.

– Это что за ответ?..

– Тридцать два.

– Вас кто сюда набирал для службы, Еремеев? Ибрагимов что, объявление на всех аулах Чечни вывесил: «Требуется на работу воин»?! – плюнув в урну, он оскалился и заставил себя успокоиться. В дебильности подчиненных убеждаешься тогда, когда ситуация выходит из-под контроля. А при спокойном течении службы все выглядят образованными и опытными. – Всех на ноги! Всех! Даже если кто-то сидит на очке – на посты! Минут через сорок Стольников предпримет попытку штурма входа в тоннель! Ты меня понял?

Он уложил трубку на рычаги и рассмеялся. А ведь буквально минуту назад он хотел приказать Еремееву оставить по два человека на посту и прибыть в НИИ с подразделением. Полковник чувствовал, что скоро ему понадобится подкрепление. А в НИИ – десяток спящих постовых, имеющих весьма отдаленное представление о войне.

Он перехитрит майора.

Ждан улыбался, вынимая из пачки сигарету. Стольникову не прорвать оборону «вокзала».

Его настроение изменится через сорок минут. Как раз этого времени, как считал Ждан, хватит Стольникову, чтобы привести группу от «Миража» к «вокзалу».

Раздался сигнал, и полковник снял трубку. Он хотел выслушать доклад о том, сколько боевиков убито и какие понесены потери. Принять это с возмущением, которого в нем не было ни капли, и готовиться к встрече майора на «вокзале». Но услышал то, что разрушило все его планы.

– Группа Стольникова перебила отделение, Ждан! Ты там что, вообще никакой информацией не владеешь?! Почему я здесь должен сидеть на этой киче и смотреть, как умирают лучшие воины Аллаха?! Стольников забрал шестнадцать жизней лучших моих людей, и сейчас дорога к «Миражу» под полным его контролем! Я вывожу людей, полковник!..

– Подожди, подожди! – попытался остановить его Ждан. – Этого не может быть! Возможно, ты ошибся? Стольников не может сейчас перекрывать дорогу к «Миражу», он сейчас следует в НИИ!

– Ты его видишь? – раздался спокойный голос собеседника.

– Нет.

– А я, мать твою, его вижу! Его группа светится у края «зеленки» и ждет следующую группу, чтобы превратить всех в трупы! Кто сказал – их там всего двое?!

– Хорошо, – процедил Ждан. – Выведи какое-то количество своих людей и прищучь тех наглецов. Только я уверен, что это не группа Стольникова.

– А кто тогда?!

Чеченец, связной в «Мираже», бросил трубку, не попрощавшись.

– Ничего не понимаю, – пробормотал Ждан, растирая лицо ладонями. – Что происходит? Какого черта Стольников засел у дороги? Что он хочет? Чего я не знаю?

Он засыпал себя вопросами как одержимый.

Ждан чувствовал, что дело близится к скорой развязке. Но в чью пользу?

И он снова схватил трубку. Одиночество мешало ему оставаться спокойным. Он один в НИИ, и если майор тут появится…

Его обдало морозом очередной догадки.

– А, может, он уже здесь?.. Сомнительно, но все-таки…

А в трубке, которую он сжимал в опущенной руке, давно раздавался голос коменданта НИИ.

– Еремеев, оставить на постах по два человека, остальных немедленно – в НИИ! Прибудешь вместе с личным составом. Как понял?

– Понял отлично.

– Выполнять!

Ждан опустился в кресло. Проклятые исламисты! Они торопят, они выжимают все соки! Но даже не понимают, что за страну собираются использовать для уничтожения цивилизации! Хотя узнай они об Источнике, остановились бы? Вряд ли. Сначала им нужно уничтожить все, что было создано нормальными людьми. Это для них первоочередная задача, даже если бы им было известно об Источнике, они прежде всего решили бы ее. А уже потом превратились бы в бессмертных и установили на планете свой порядок. То есть разницы для них нет никакой, поскольку первым делом им нужно исламизировать цивилизацию.

Ждан вспомнил, как попытался во второй раз выяснить хоть что-то о предметах, найденных им в Другой Чечне. Через два дня после визита к антиквару ноги привели его в Исторический музей…

Посетитель ходил по музею один и явно осматривал конкретно интересующие его экспонаты. Прикид тюркского воина вниманием не удостоил… У генеральского мундира времен Александра Первого потратил секунды на две больше. Нет сомнения, что его в большей степени интересует фотографическая съемка.

Ждан ходил за ним, стараясь не выглядеть навязчиво. Первый опыт получения информации научил его быть более сдержанным в требованиях. И вот он ходил за посетителем уже около часа, присматривался и раздумывал, правильно ли выбрал объект для разговора.

Когда изучение русской истории начала двенадцатого столетия через видеокамеру закончилось, и иностранец, последний раз оглядев территорию Бухарского ханства, двинулся в другой зал, Ждан решил действовать. Это была как раз та историческая веха, которая требовалась для знакомства.

– Простите, это не вы обронили?

Мужчина с видеокамерой сначала посмотрел по сторонам, словно убеждаясь в том, что обращаются именно к нему, когда же понял, что это так, повернулся к двадцатидолларовой купюре, протягиваемой ему незнакомцем.

– Нет, – коротко ответил он.

– Но она же выпала из кармана ваших брюк, – настаивал Ждан.

– Я не держу деньги в карманах брюк.

Ждан не смутился.

– Значит, я ошибся, и тем заработал двадцать долларов, – заметил он, пряча купюру в карман. – А вы неплохо разговариваете на русском.

– Было бы удивительно, если бы русский плохо разговаривал на родном языке.

– Тогда почему наших гидов вы называете «вашими»?

– Послушайте, – поморщился мужчина с камерой, – вы не из тех проходимцев, которые предлагают неизвестные полотна Врубеля за тысячу долларов наличными?

Ждан заставил себя рассмеяться. Он признался, что заработать такие деньги не прочь, более того, он не прочь заработать их путем честной сделки, но за несколько часов гуляния по Музею не обнаружил еще ни одного, кто заинтересовался бы предметами времен, предположительно, Батыя. Или Мамая. Он небольшой специалист.

– Батыя? – не скрывая сарказма, выдавил иностранец. – А у вас таковые, разумеется, имеются?

– Разумеется, – тихо проговорил Ждан, и скользнул рукой в тесный карман брюк.

Иностранец забеспокоился. Провел взглядом по залу, покусал губу и отошел в сторону. Быть уличенным в чем-то нехорошем после пятилетней отлучки от родины казалось ему катастрофой. За подобный контакт в Ванкувере ему неминуемо грозил бы арест. Ровно пять лет он не был в России, и за эти годы в ней не изменилось ровным счетом ничего. Вот так, запросто, в музее мирового значения к человеку может подойти другой человек и предложить вещь возрастом порядка семисот лет. Иностранец пять лет преподавал русскую историю на кафедре Ванкуверского университета, и вляпаться в криминальную историю с трагическим концом в первые же сутки пребывания на исторической родине ему не улыбалось. Однако помимо понимания закона в каждом ученом живет любопытство. Он ничего не будет покупать, он просто посмотрит. Смотреть даже в России не запрещено. Визуальный осмотр обещанного предмета, который вынимает из кармана этот приличный на вид тип, ни к чему не обязывает. В том числе и к уголовной ответственности.