Георгий Савицкий - Поле боя — Америка. Родина или смерть! Страница 8

Вообще группу специалистов, которая занималась разработкой Су-34 для базирования на подводных лодках, называли не иначе как «молодая гвардия». Все-таки не оскудела земля русская талантами.

Несмотря на засилье дебильной рекламы, пустопорожние «молодежные» сериальчики и тупую «масскультуру» были еще юноши и девушки, которые мечтали о космосе, небе, бескрайних просторах морей и неизведанных глубинах океана. Пусть их было немного в общей массе стандартизованных 18 и 20-летних, предел мечтаний которых — «шестисотый мерс», «красивая жизнь» и «офисная работа».

Новое поколение тех, кто хотел думать и мечтать, сочетали в себе, на первый взгляд, самые противоречивые качества — «романтику дальних странствий» и здоровый жизненный прагматизм. Они не ждали, когда выпадет удобный момент, а сами перестраивали обстоятельства на свой лад. И динамизм информационных технологий стал для них, выросших в эпоху компьютеров и глобальной сети «Интернет», инструментом преобразования реальности. Молодые сочетали нестандартные подходы с новейшими достижениями компьютерной техники. Они свободно скользили по потокам информации, вбирая в себя все новое, сравнивая полученную информацию с уже устоявшимися нормами и догмами, находя парадоксальные, на первый взгляд, решения самых сложных задач.

Глава 5

«ТЯЖЕЛО В УЧЕНЬЕ…»

— Приготовиться к аварийному покиданию подлодки через торпедный аппарат!

— Есть!

Зажгутован гидрокостюм. Старший офицер первого, торпедного, отсека осмотрел и проверил аварийное снаряжение подводника.

— Помни о расходе воздуха — дыши ровно, не торопись. Пошел!

Человек в гидрокостюме неуклюже влез в узкую трубу торпедного аппарата, за ним с лязгом захлопнулась крышка, провернулся штурвал. В тесной, темной трубе вдруг накатил первобытный, животный страх. Казалось, что замурован здесь навечно, стало трудно дышать, по спине поползли мурашки.

— Спокойнее, контролируй дыхание, — раздался голос в наушниках.

Человек дважды стукнул зажатым в руке гаечным ключом по стенке торпедного аппарата. Снаружи раздался такой же стук. В трубу стала медленно поступать вода — уравнивали давление. Резина гидрокостюма неприятно обжала тело.

Упираясь локтями и коленями, человек медленно пополз по трубе. Минуты тянулись, словно годы, казалось, что это путешествие по беспросветно-темному туннелю не закончится никогда. Но вот он уперся рукой во внешнюю крышку торпедного аппарата. Снова постучал ключом. Медленно открылась передняя крышка — мутно-зеленый овал. Человек неуклюже выбрался из торпедного аппарата и отчаянным усилием воли подавил дикое желание сразу же рвануться вверх — к свету — из зеленоватого холодного сумрака. Вместо этого он крепко ухватился за веревку — линь — с завязанными через определенные участки узлами. Медленно, часто останавливаясь, он начал свой путь наверх.

Наконец, уже на глубине всего несколько метров, человек отпустил линь и с плеском вынырнул на поверхность. В глаза ударил яркий свет, а рука уже сама потянулась к флажку переключателя и поставила его в положение атмосферного дыхания. Самое сложное было позади, он выбрался из лап стылой бездны. Но это еще не все. Борясь с волнами, подводник выбросил на поверхность оранжевый сверток и дернул за шнур. Зашипел сжатый воздух, и через пару секунд на волнах уже покачивался спасательный плотик. Со второй попытки человек забрался внутрь оранжевого кокона и, перевалившись через борт, зажег аварийную дымовую шашку.

— Все, стоп! Тренировка окончена!

Волны в специальном бассейне утихли, человек неуклюже плюхнулся обратно в воду, а потом перевалился через борт бассейна. Привалившись к кафельной стенке, он стянул с себя шлем-маску с круглыми «консервами» стекол.

— Уф-ф! Ну и кошмар! — Игорь Чайка, а это именно он сейчас выбирался из торпедного аппарата и полз вверх по узлам веревки из стылого мрака пятидесятиметровой глубины, провел ладонью по мокрому от пота лицу. Вязаная водолазная шапочка сползла на затылок. — Кошмар! Лучше уж сгореть в небе, чем подохнуть в этом чертовом мраке. А в торпедном аппарате, когда задраили крышку, я чуть с ума не сошел!

— Хор мальчиков-клаустрофобов застрял в лифте, — прокомментировал неугомонный Сашка Смирнов.

— Да пошел ты!

В помещение тренировочного комплекса вошел майор Ветров, летчики моментально поднялись со своих мест.

— Сидите-сидите. Через неделю будет проведен зачет по технике выживания. Будете выходить из торпедных на глубине шестьдесят метров в открытом море.

— Ни фига себе! — присвистнул Саша. И спохватился: — Виноват, товарищ майор.

— Да ничего… Это действительно сложное испытание, но зато после этого я буду уверен, что в критической ситуации вы не растеряетесь. Вам придется провести в ледяной воде около двух часов, это при сильном ветре и волнении на море.

— Б-р-р! — поежился Саша. — Товарищ майор, а вы сами проходили уже через такое?

— Во время боевого похода «Адмирала Кузнецова» у моего Су-33 в полете отказал двигатель. Пришлось катапультироваться. Тогда я находился сравнительно недалеко от «Кузнецова», всего в тридцати километрах. Пока спасательные вертолеты вели поиск, мне около часа пришлось провести в ледяной воде Северной Атлантики.

Молодые летчики удивленно посмотрели на своего командира.

Вообще майор Ветров сначала не понравился летчикам — слишком уж он был требовательным, авторитарным и иногда резким в своих поступках и суждениях. Но Игорь Ветров никогда не приказывал выполнить того, что не умел делать сам. А умел он многое. В воздухе он был непревзойденным бойцом: его летное искусство было практически абсолютным.

На земле же майор Ветров был неоспоримым лидером, сильным, смелым, уверенным в себе командиром. Он не боялся отстаивать свое мнение перед вышестоящим начальством, умел находить нестандартные решения проблем. Для майора был лишь один критерий оценки человека — личные качества и способности. Обучение молодых летчиков он вел жестко, не всякий был способен выдержать сверхсложные тренировки в воздухе и на виртуальных боевых тренажерах, мозголомные штурманские задачи и изнуряющую физподготовку. Но Игорь Ветров всегда подавал пример своим подчиненным, а к своему тезке относился с особенным вниманием И Чайка старался оправдать доверие майора.

Остались позади учебные полеты в Липецком 4-м Центре боевого применения и переучивания летного состава, где молодые летчики впервые познакомились с уникальным истребителем-бомбардировщиком, а потом осваивали Су-34 под руководством не менее уникального человека — начальника 4-го ЦБП и ПЛС Александра Харчевского. В свое время генерал-майор первым из строевых летчиков освоил эту грозную машину и удостоился чести провести ее над Красной площадью на параде в ознаменование Дня Победы 9 мая 2008 года.

Затем были огневые испытания Су-34 в Ахтубинске в Государственном летно-испытательном центре имени В.П. Чкалова. На астраханских полигонах летчики выполняли реальные пуски ракет по воздушным и наземным целям, учились боевому взаимодействию и применению радиоэлектронных средств борьбы в условиях современных боевых действий.

После этого летчики оставили в Ахтубинске свои истребители-бомбардировщики и прибыли в Краснофлотск. Здесь находился один из центров подготовки экипажей атомных подводных лодок. А перед этим были спецкурсы в Обнинске и Кронштадте.

В Краснофлотске из летчиков сделали настоящих моряков-подводников. Поначалу они недоумевали, зачем летчикам необходимо знать устройство атомной субмарины, уметь бороться за живучесть и нырять с аквалангом.

Вся их деятельность была окружена завесой секретности. Летчики подписали все мыслимые и немыслимые бумаги о неразглашении, на время специальной подготовки им было запрещено выходить за пределы учебного центра, переписка с родными находилась под надзором соответствующих органов. Что ж, ставки были высоки, поэтому и меры предосторожности были соответствующими.

Когда летчики узнали, где им теперь предстоит служить, то сначала восприняли это как провокацию, да и вообще усомнились в психическом здоровье отцов-командиров. «Подводные летчики»! Ну кто в такое поверит?! А вот им поверить пришлось.

Сейчас Игорю Чайке поневоле вспомнилось, как они впервые приехали в Североморск, огромный город, представляющий собой фактически одну сплошную сверхсекретную военно-морскую базу. Ряды суровых кораблей, выкрашенных неброской шаровой[9] краской, обтекаемые тела грозных подводных лодок. На горизонте угадывался стремительный силуэт эсминца, возвращающегося в порт после похода. Воздух заполняли крики чаек, плеск волн, корабельные гудки и сирены, звон рынды.