АРТЕМ КАМЕНИСТЫЙ - ДОРОГИ СМЕРТНИКОВ Страница 8

- Не понял! Вам же запретили продолжать это дело!

Сеул, усмехнувшись второй раз, возразил:

- Ошибаешься - нам разрешили отдохнуть, но никто при этом не запрещал нам продолжать работать. Конечно, на свой страх и риск. Возможно, наместник будет несколько недоволен, но формально мы в своем праве.

- А все эти ваши помощники откуда взялись?!

- Господин префект крайне недоволен тем, что на его территории нагло действует целая организация похитителей, и с радостью предоставляет нам любую помощь. Мы решили, что не стоит использовать помещения управы, там слишком много посторонних глаз. Будет нехорошо, если бандиты узнают о наших действиях.

- Да и в сарайчике удобнее, - отозвался Пулио. - Это тебе не в подвале управы работать, под надзором городского совета. Там, прежде чем пару иголок под ноготь загнать, придется долго разрешение ждать. А тут нам бумаг не надо, правда, Тикль?

Палач, перебирая на столе свои зловещие железяки, кивнул:

- А зачем мне бумаги? Мое дело маленькое: ноздри вырвать, или прижечь что-нибудь, а с жалобами пусть столичные господа разбираются. Я вообще с такой работой грамоту почти позабыл.

Одон, кое-как призвав свои разбегающиеся мысли к порядку, обернулся к скованным похитителям, зловеще осклабился:

- А давайте я им сам сейчас яйца отрежу - без палача справлюсь. Обнаглевшие бродяги - осмелились поднять руку на человека семьи Ртчи!

Палач, недовольно поморщившись, сокрушенно вздохнул:

- Ну что вы за люди, нурийцы?! Готовы в хрустальные вазы гадить, лишь бы гостиную завонять! Яйца это вещь тонкая - отрезать недолго, а ведь назад уже не поставишь. Нет, вы не подумайте плохого - я не имею ничего против отрезания, но зачем же так грубо обращаться со столь ценным материалом? Вот отрезал, и что дальше? Покричит, да перестанет, и уже не прижмешь угрозой - дело-то сделано окончательно. А вот если осторожненько мошонку надрезать и яичко клещами сжать, да по верхушечке ногтем щелкнуть, то ведь совсем другое дело получается. Клиент орет так, что у крыс тюремных роды преждевременно начинаются, и готов к честному разговору. Понимает ведь - мы это дело можем повторить очень много раз. А можем и вовсе отрезать - это ведь покажется ему еще более болезненным. Молодой человек - боль сама по себе ерунда, человека страшит лишь ее ожидание. А если разом отчикать все это нежное дело, то чем пугать? Да нечем уже. Так что не будем торопиться.

Одон внимал словам профессионала внимательно - не будучи глупцом, при любой возможности старался приумножить свои познания. Рассказывая нурийцу о тонкостях палаческого ремесла, Тикль ни на мгновение не прекращал подготовку к чему-то неприятному. Разложив над жаровней последние железяки, он бодренько отрапортовал:

- У меня все готово. С кого будем начинать?

Сеул пожал плечами:

- Вам виднее. Хотя для начала надо попробовать поговорить с ними без всего этого.

Повернувшись к побледневшим пленникам, дознаватель спросил:

- Кто из вас главный?

Глазки у всех троих забегали, но затем как бы сами собой взгляды парочки устремились на третьего - самого невзрачного из преступников. Низенький, неряшливый, нездорово пухлый, с лицом столь красным, что об него можно свечи зажигать.

- Вытащите кляп у этого, - приказал Сеул.

Палач быстро исполнил указание. Толстячек, сплюнув сгусток слюны, злобно прошипел:

- Я горожанин в третьем колене, меня можно пытать лишь в ратуше, и только после разрешения городского совета.

Сеул покачал головой:

- Уже нет: в такое время мы имеем право не дожидаться разрешения, если дело идет о преступлениях первой категории.

- Разве нурийца в ящик закрыть это уже первая категория? - с деланным изумлением протянул бандит. - За это вообще-то награждать положено - хорошее ведь дело! И вообще: какое такое время?

- Дело не в нурийце - и вы это прекрасно понимаете. А насчет времени... Армия Хабрии сегодня утром вторглась на территорию Северной Нурии. Северная Нурия одна из стран Альянса, таким образом Империя сейчас находится в состоянии войны.

- О чем вы?! Какая война?!

- Удивлены? - усмехнулся Сеул. - Я же сказал - сегодня утром. Новости просто не дошли до широких масс, но нам они уже известны. Любая война это автоматическое военное положение в сопредельных пограничных провинциях, в том числе и в Тарибели. Законы военного положения позволяют многое. Мы, к примеру, можем оставить вас без всего, что только можно отрезать у мужчины, и до скончания жизни ваш обрубок будут таскать шайки нищих, используя для выклянчивания подаяний - военное положение допускает применение пыток с увечьями для государственных преступников. А ваша шайка похитителей действует по многим провинциям и под определение государственного преступления подпадает. Ну так как - желаете говорить со мной или с Тиклем?

* * *

Фока не был легитимным кетром Хабрии. Он занял это почетное место, собственноручно зарубив предыдущего кетра. Но тот, в свою очередь, оказался на этой вершине с помощью аналогичного трюка. Так уж повелось - власть на северной границе мира это не только высшая ценность, но и проклятие. Если ты вознесся, держи ухо востро - сжимая в руках металлические предметы, к тебе уже подбираются очередные соискатели. За последние двести лет лишь два кетра из сорока семи умерли без посторонней помощи. И то с одним вышло слишком уж сомнительно - бедняга ухитрился выпасть из окна, когда его на пирушке замутило, и при этом в лепешку расплющил голову о мягкую землю в цветнике. Насчет второго тоже уверенности нет: умер он в своей постели от горячки, и вроде бы признаков отравления не было. Но кто может поклясться, что там все чисто было - при такой-то красноречивой статистике?

А все Империя, будь она проклята... Ублюдки, с трудом контролирующие свою огромную страну, не имели сил на широкомасштабные войны с соседями, и решали пограничные проблемы весьма просто - препятствовали усилению сопредельных государств. Золото, дипломатия, интриги, шантаж и убийства неугодных чужими руками - все шло в ход. Если в стране хватает внутренних проблем, ей не агрессивной внешней политики. И сколько бы ни стоило для имперцев создание этих проблем, это все равно обходилось гораздо дешевле войны.

Фока, для того чтобы захватить власть, пошел на сговор с имперцами. Эти глупцы ошибались, считая, что с этим на вид глуповатым солдафоном не будет проблем. Предыдущий кетр - Леймон, вызывал у них серьезное беспокойство. Старик с дивной прытью занялся парочкой приграничных мятежей, подавил неплохо организованный заговор и активно принюхивался в сторону Шадии и Северной Нурии. Он публично осмеливался заявлять, что присоединение этих исконно хабрийских земель вопрос времени.

Фока пообещал имперцам, что Шадии отдаст часть мятежных земель, а для имперских купцов уберут последнюю пошлину (и без того символическую). Он пообещал подавить некромантов, для чего заранее согласился допускать жреческих дознавателей на территорию Хабрии. Он даже обещал признать вассалитет Альянса и принять имперских протекторов в портовые города. Да что там говорить - он готов был пообещать, что уничтожит в небе обе Луны, пощаженные Древними, лишь бы ему помогли занять костяной трон кетров Хабрии.

Империя помогла.

Там, где пасует многотысячная армия, легко может победить один единственный мул, навьюченный мешками с золотом. Старого кетра предали лучшие друзья, соблазнившись на подарки Фоки и его щедрые посулы. Он получил не только власть, но и ценное знание: не стоит иметь друзей на таком посту. И вообще не стоит иметь рядом с собой людей, способных вонзить тебе нож в спину.

Старого кетра народ любил: он был расточителен на обещания, нередко организовывал зрелища для черни или массовую раздачу татиев - подарков от казны. А постоянными помилованиями преступников, уже стоящих на эшафоте, вызывал у тупых народных масс приступы буйного умиления - дегенераты такие сцены обожают.

Фоку народ ненавидел.

Первым делом он убил всех, кто предал старого кетра, нарушив абсолютно все свои обещания и создав опасный прецедент. Теперь заговорщики трижды подумают, стоит ли клевать на посулы нового претендента, ведь он может поступить с ними аналогично. В этой зачистке Фока не стеснялся перегибать палку - "виновных" уничтожал вместе с родными, обескровив несколько семей подчистую и породив первую волну беженцев-аристократов. Имущество казненных было конфисковано - этим он немного наполнил казну, истощенную фаворитками предшественника и бесконечными раздачами татиев. Деньги, отнятые у тех, кто привел его к власти, позволили ему начать то, что он задумал давно. Очень давно...

Четырнадцатилетний мальчишка своими глазами видел казнь отца. Атор Хабрии Мурц Гиватор был известен на всю страну по двум причинам: первая - он являлся главой антиимперской партии, выступавшей за агрессивные действия; второе - внебрачных связей у почтенного атора было настолько много, что он сам их уже не мог все упомнить.