Вадим Полищук - Лейтенант Магу Страница 8

— Дурасов, дай Закарину воды.

— Будет исполнено, господин лейтенант!

— И на другой бок его переверните.

Пока рядовые возились с безногим, Алекс опустился на пол и прислонился спиной к холодной каменной стене. Кто этот безрукий и почему он так пристально на него смотрел? Кроме того в голове роилась масса других вопросов, вот только информации для ответов на них было ничтожно мало. Оставалось только ожидать вечернего возвращения старожилов и надеяться, что от них удастся получить нужные сведения и придумать реальный план мести Хамиди. А сволочное время словно специально не торопилось, испытывая на прочность терпение лейтенанта.

— Безрукий-то?

Фелонов дожевал лепешку, хлебнул из кувшина воды.

— Точно не знаю, он тут давно, говорят, чуть ли не десять лет как. Он капитаном был по фамилии Каспарич. Сюда раненым попал, когда наши еще за реку ходили бандитов гонять. Хамиди ему выкупиться предложил, только родственники платить отказались.

— Денег не было?

Унтер покосился на лейтенанта.

— Точно не знаю, но слышал, что деньги у них были. Только совести не было. Бей капитану палец отрезал и родственникам отправил. Те второй раз отказались. Каспарич второго пальца лишился, потом третьего, а уж потом и правой руки. Только родственникам на это наплевать было. Тогда Хамиди ему вторую руку отрубил и выгнал.

— Почему же он опять здесь?

— А куда ему идти? Без рук, да он еще и умом тронулся. А тут ему и Фатьма что-нибудь даст, эти объедков кинут, в крайнем случае, у собаки можно еду отобрать.

— Понятно. Сам-то давно здесь?

— Да уже три года.

Какая-то ассоциация мелькнула в голове Алекса, но сейчас было не до нее. Несколько секунд лейтенант размышлял с чего бы начать выкачивание информации, решил, что лучше с общей обстановки. Фелонов оказался настоящим кладезем ценных сведений. За годы проведенные в плену, он не только в яме сидел, но и несколько раз ходил с караванами Хамиди в качестве грузчика и погонщика лошадей. Последний факт особенно заинтересовал Алекса.

— А дорогу отсюда найти сможешь?

— Смогу. Только зачем это вам? Вас же все равно выкупят.

Унтер тяжело вздохнул и продолжил мысль.

— Да и бесполезно бежать. Горных троп я не знаю, а на дороге нас охрана первого же каравана схватит.

— Потом Хамиди отдадут?

— Скорее всего, отдадут, — подтвердил опасения лейтенанта Фелонов. — Хамиди здесь многие боятся и уважают, мало, кто рискнет с ним ссориться. Но он не единственный бей. Правда, если попасть к другому, то вряд ли нам станет лучше. Хамиди еще не самая большая сволочь среди местных беев, но уж, по крайней мере, сейчас знаешь, чего от него можно ждать.

Магу потер лоб и сформулировал вопрос по-другому.

— А сюда можешь отряд провести?

— Незаметно — не могу. Хороший проводник может скрытно провести несколько человек через горы, но его еще надо найти. Да и малыми силами сюда соваться бесполезно.

— А большими?

— Про большие вам бы Каспарич больше мог рассказать. Насколько я знаю, крови много, а толку…

Фелонов безнадежно махнул рукой.

— Хамиди вместе с другими беями в горы уйдет, чтобы их поймать дивизии не хватит.

— Так что же, совсем никакого решения нет?

— Есть, наверно, — предположил Фелонов, — но я всего лишь взводный унтер-офицер, а вы — лейтенант. Вас в училище обучали.

— Вот именно, я только лейтенант. К тому времени, когда стану генерал-лейтенантом и получу корпус, Хамиди давно сдохнет от старости.

С этой мыслью лейтенанта унтер согласился. Алекс поинтересовался мнением более опытного унтера по еще одному сильно волновавшему его вопросу.

— Как думаешь, посредника тут не обидят, особенно, когда он деньги сюда повезет?

— Нет, — постарался развеять опасения офицера Фелонов, — посредник здесь лицо неприкосновенное, на этом вся местная торговля людьми и держится. И за деньги не волнуйтесь, довезут в целости и сохранности. Еще ни одного случая, чтобы посредника ограбили, не было.

— Хотелось бы верить, — пробормотал себе под нос Алекс.

Дальше разговор продолжился на тему местной жизни вообще. Фелонов рассказывал охотно. В течение дня поговорить ему было не с кем, а в лице Алекса Магу он нашел очень благодарного слушателя.

— В горах почти один камень, земли мало, вот и проблемы у них с продовольствием. Порядок у них такой, что все семейное имущество достается старшему сыну, а младшие после совершеннолетия могут идти на все четыре стороны. Кто-то в султанат подается, а то еще и дальше, но большинство идут в банды к таки беям, как Хамиди. Грабежом живут.

— Теперь понятно, почему у них здесь женщин нет.

— Женщины дорого стоят, — подтвердил догадку Алекса Фелонов, — и содержать их тоже недешево. Хамиди, конечно, богатый, мог бы не одну жену иметь, но почему-то живет один.

— От коллектива не хочет отрываться, — усмехнулся лейтенант.

— Может быть, — согласился с офицером унтер. — Так что из баб здесь только стряпуха Фатьма.

— Это она эти лепешки печет?

— Она.

— Хоть бы чуть-чуть соли в тесто положила, — размечтался Дурасов.

— Ага, держи карман шире, — обломал солдата Наваскин. — Соль здесь дорого стоит, никто ее на нас тратить не будет.

Сам мастеровой в плену устроился, в общем, неплохо, если не считать ночевок в общей вонючей яме. Работа у него непыльная, по большей части он занимался починкой ружейных замков, часов и прочей механики.

— Железа в местных горах нет. А если, где и есть, то без древесного или каменного угля толку от него никакого. Все оружие у горцев либо трофейное, либо в султанате купленное, своего ничего нет. И людей, способных по металлу работать, тоже нет, потому меня здесь и ценят — признавался Наваскин. — Хозяин мне даже инструмент нужный из султаната выписал.

Убедившись, что мастеровой не может их слышать, Фелонов сообщил лейтенанту, что дела у мастерового вовсе не так хороши, как тот пытался представить.

— Местные бедные, как церковные мыши. Всякой механической хреновины, которая нуждается в починке, у них почти нет, хорошо, если один-два раза в неделю что-нибудь привезут. Он в своей мастерской больше вид делает, чем работает. Да и платят заказчики мало, прибыли с него почти никакой. Хамиди бы и продал его в султанат, но за такого раба ничего не дадут, а мастеров там и без него хватает.

Так и проговорили, пока Фелонов не вспомнил, что завтра их поднимут с восходом солнца. Завтра было воскресным днем, но рабам Хамиди-бея выходные были не положены.

Где-то через неделю источник информации полностью иссяк, и вечерние разговоры Алекса и Фелонова понемногу сошли на нет. Сами-то разговоры продолжались, помогая скоротать вялотекущее время, но какой-либо полезной информации извлечь из них уже не удавалось. В один из вечеров память лейтенанта неожиданно вернулась к трехлетнему сроку пребывания Фелонова в «гостях» у Хамиди. Для начала Алекс осторожно поинтересовался у унтера обстоятельствами попадания в рабы. Тот ничего скрывать не стал.

— Да с солдаткой одной познакомился. Ух и сладкая баба была!

При этих словах Фелонов аж зажмурился и стал похож на огромного, обожравшегося сметаной кота.

— Ночью к ней пошел, думал, к утру вернусь. Только через забор перелез, как меня сзади по голове и огрели. Очнулся поперек лошадиной спины, руки-ноги связаны, на голове мешок. Хамиди меня поначалу продать хотел, но потом передумал. Сами они только стрелять да людей воровать горазды, а работать не любят, вот и ездят на моей шее.

Унтер похлопал ладонью по своему мощному загривку.

— Все ясно.

Картина сложилась. Еще некоторое время Алекс раздумывал, стоит ли сообщать Фелонову плохую весть, потом решил, что держать человека в неведении все-таки не стоит.

— За два дня перед тем, как попасть сюда, я разговаривал с начальником штаба полка. Так он в разговоре упомянул, что года три назад из полка дезертировал один унтер-офицер. Вот я и думаю, это он часом не о тебе?

— А то о ком же, — расстроенно хмыкнул Фелонов. — Выходит, начальство меня в дезертиры записало?

— Выходит, записало. Меньше надо было по ночам к чужим женам через забор лазить.

— Да я не в претензии, сам виноват. Но все равно обидно.

После этих слов унтер окончательно замолчал. И спать завалился, так и не сказав больше ни слова.

Потянулись длинные, унылые дни, когда ничего выдающегося из повседневной рутины не происходило. Опостылевшие черствые и пресные лепешки по утрам и вечерам. Все так же Фелонова и Наваскина утром уводили на работу, а вечером возвращали обратно. Сидящие в яме завидовали им, почти целый день те проводили за пределами зловонной ямы. Все так же лежал на соломенной подстилке безучастный ко всему Закарин, забота о котором была, по сути, единственным занятием для сидевших в этом подземелье. Сначала Алекс пытался строить планы мести Хамиди, хотя прекрасно понимал, что они иллюзорны и невыполнимы. Зато эти планы позволяли не упасть окончательно духом, поддерживая надежду на скорейшее освобождение. А потом он придумал еще один план, показавшийся ему вполне реальным, оставалось только дождаться отцовского поверенного.