Император без трона - Виктор Астахов Страница 82

— Так это есть вождь Бакрут? — послышался голос из-под капюшона накидки, что ныне скрывала лик Шеймуса. Единственный глаз старика осторожно вглядывался в силуэт пожилого орка. — Если честно, я ожидал чего-то иного. Чего-то более… внушительного.

— Бакрут — истинный вождь, — тут же ответила Су’ура, чья охотничья накидка ныне и укрывала мага от посторонних глаз. — Скоро Шеймус убедится в этом. Су’ура поведала вождю о вас.

— Ох. Надеюсь, я не ошибся, — покачал головой волшебник. — Крог, а что это за чудище глазеет на тебя?

Даже с почтительного расстояния взгляд волшебника сумел уловить краснокожего исполина, исписанного ритуальными татуировками, что расположился по правое плечо вождя. Воитель, закованный в типичные для багатура пластины брони и стальное шипованное нарукавье, возвышался над рядами соратников и стал первым орком на памяти Шеймуса, что превосходил Крога в размерах. Могучая красная рука, надутая буграми мышц, сжимала огромную секиру, способную единственным ударом располовинить великана или пробить ангельский доспех, а на толстой шее красовался амулет, собранный из гигантских клыков. Пылающие очи красного исполина неотрывно взирали в направлении гостей и Дух Песков, как того следовало ожидать, принял дуэль взглядов.

— Шак’тур Драконобой, — прорычал Крог, не отрывая взгляд от исполина.

— Крог знает Шак’тура? — в голосе Су’уры прозвучало удивление.

— И Шак’тура, и Секача, — взгляд Крога коснулся семифутового орка с огромным ятаганом, что расположился по левое плечо вождя. — Багатуры из клана «Чёрного Молота». Шак’тур — тра’вага — старый и очень сильный.

— И полагаю прозвище Драконобой отнюдь не за любовь к рыцарским поэмам? Надеюсь, нам нечего делить?

— Скоро выясним, — буркнул Крог. — Идём. Вождь ждёт.

2

Тот самый трактир, где Шеймус некогда повстречал Кортеса, ныне стал пристанищем вождя, военного совета и его «личной гвардии». Наскоро собранные полевые лагеря, отсутствие крепостей и знание окрестных лесов превращали воинство «Железного Кулака» в неуловимую для имперских солдат силу, а возможность оккупировать окружающие сёла давали оркам кров и место для временного базирования. Несмотря на доминирующий перевес сил в данном регионе, имперские войска попросту не могли навязать оркам генеральное сражение.

Бакрут расположился на ковре, в окружении Аорока и Шак’тура, что неустанно бдели за безопасностью вождя. Глаза Бакрута неспешно бороздили разложенную перед ним карту, а разум обрабатывал уже составленный план. Лейтенанты терпеливо ожидали решения.

— Что если использовать катапульты? — подал голос Барав — командир орочьей пехоты в лице громил и эстаков.

— Метнуть камень с трёхсот шагов? — покачал головой Бакрут. — Опасно. Проиграем время — завязнем. Завязнем — потерпим поражение.

Командиры отрядов, среди коих присутствовали семь орков, тройка зверолюдов разных мастей и напыщенного вида гоблин, ответили единым кивком. За каждым из них стоял собственный отряд, у каждого было задание на грядущее сражение, и каждый планировал достичь поставленной вождём цели любой ценой. Именно таковой и была иерархия в войске «Железного Кулака».

Постепенно со стороны входа прибывали силуэты десятков гостей, среди коих нашлось место для орков, пленных людей и пары путников в компании охотницы. Бакрут дал отмашку командирам. Совет был окончен. Прибывшие спешно наводнили трактир. В воздухе повис запах недоумения и страха, а так же хаотичного естества тех, кто ныне повелевал Лефбаденом. Огромный орк из числа багатуров сделал шаг из толпы, бросив перед вождём стенающее, обожжённое тело.

— Это же… — беззвучно протянул Шеймус.

— Кортес? — прогремел Бакрут. Если вид пожилого вождя не внушал трепет, то его раскатистый голос был совсем иным делом.

— Надо думать… Бакрут Железный Кулак? — ухмыляясь, простонал лидер «Черноклыка». В его голосе звучала боль и горькая ирония. — Не думал, что ты такая старая задница.

Драконобой, что вновь отыскал зрительный контакт с Духом Песков, прервал дуэль взглядов и шагнул навстречу главе подполья. Лишь теперь, находясь в непосредственной близости к красному орку, Шеймус мог оценить его пугающие габариты и воистину чудовищную внешность. Все тело было покрыто ритуальными татуировками и сотнями шрамов, самый крупный из которых тянулся через половину торса через грудь. Амулет из клыков, что украшал шею орка, оказался ничем иным, как клыками того самого чёрного дракона, за убийство коего тра’вага получил своё имя. Несмотря на то, что ростом Шак’тур превышал Крога всего на дюйм, он ощутимо превосходил Духа Песков в ширине плеч и массе, а его взгляд… никогда ранее за всю свою жизнь старому волшебнику не доводилось видеть более пустых, привыкших лишь к смертям и крови глаз.

— Гурда, — скомандовал вождь, остановив Драконобоя без очередного черепа, и вновь обратился к пленнику. — Кортес держал рабов?

— Я предпочитаю называть их товаром, — продолжил усмехаться глава «Черноклыка». — Особенно этих заморышей. Помнится, кто-то обещал оторвать мне руку и наплевать в глазницу. И где сейчас этот ублюдок? Пришёл его час.

— Здесь! — послышался радостный возглас. Среди гоблинов поднялась какофония радостных криков.

— Кортес не пытается отговорится? — выказал удивление вождь. Окружающие замолчали. — Не пытается заслужить жизнь? Кортес хочет смерти?

— К чему эти игры, Бакрут? — глава «Черноклыка» приподнялся с земли и навострил взгляд в направлении вождя орков. Некогда он являлся единоличным владыкой этих стен, но превратился в из заложника. — Мы оба понимаем, что до утра мне не дожить. Не зарубят твои хлопцы, так сдохну от ран. Если повезёт и здесь, то найдут друзья или спросят старшие. Я в любом случае труп. Так почему не уйти красиво и не повеселиться напоследок?

— Ха! — усмехнулся вождь. На его лице расцвела клыкастая улыбка. — Бакруту нравится Кротес! Кортес умный, веселый! Ха-ха! Бакрут оставит жизнь Кортесу! Бакрут ослепит Кортеса и отрежет руки. Кортес будет жить, как пёс на поводке! Будет развлекать БакрутаЁ — среди собравшихся орков и зверолюдей поднялась волна одобрительных криков. Улыбка расцвела даже на лице Драконобоя. — Кортес будет игрушкой «Железного Кулака». Или! Судьбу Кортеса будет решать народ Кортеса? Те люди, которых Кортес держал в темнице. Что Кортес выберет?

Среди собравшихся воцарилось молчание. Людей, что ещё несколько часов назад ютились в камере темницы, не имея надежды увидеть солнечный свет, ныне не сковывала тяжесть кандалов или