Сергей Мусаниф - Хроника Третьего Кризиса Страница 85

Самым невозмутимым, из команды оставался Альварес, основные проблемы которого сводились к невозможности курить любимые сигары.

Ваш покорный слуга пытался думать на нейтральные и отвлеченные темы, например, что делает сейчас молодая и очень талантливая журналистка с Новой Москвы и скоро ли вылезет на поверхность внутренний заговор. Темы, откровенно говоря, представляющие лишь академический интерес в случае нашего сегодняшнего провала.

Дверь беззвучно распахнулась.

Подлетающего корабля мы не видели, не слышали выхлопа дюз и реактивной тормозной тяги. Ни колебания артефакта от стыковки, ни мощного толчка от таранного удара мы не почувствовали. Создавалось впечатление, что нас собрался навестить бесплотный дух давно умерших создателей космической крепости…

Но реакцию мы продемонстрировали отменную. Согласно договору, Джек сразу же кинулся к пульту, производя начальную подготовку для выстрела, остальные рассыпались по залу полукругом, расхватывая из кучи свое оружие и заключая цель в кольцо.

Я откатился метра на три в сторону, отжимая предохранитель винтовки, замер, лежа на животе и приложив оружие к плечу. Сначала поймал противника в прицел, а только потом разглядел, кто почтил нас своим присутствием.

Весело улыбаясь и небрежно держа винтовку на сгибе левой руки, в дверном проеме стоял непобедимый сержант Торренс.

— Тройка за реакцию, — сказал он, пока мы смущенно поднимались с пола. — За аналитическое мышление — единица. Наш общий друг, которого все мы с нетерпением ждем, появился бы с гораздо большим шумом. Как только он вышел из гипера и начал торможение, я убедился, что он следует сюда, и воспользовался телепортом, чтобы присоединиться к комитету по торжественной встрече, а наш приятель явится через пару минут. Можете пока опустить оружие.

Вот вам Рейден. Невозмутимый, спокойный, чуть ли не доведший нас до инфаркта. А теперь он еще и хохмить пытается.

Команда спасителей мира в полном составе уже подняла с пола свои бренные тела и теперь мучительно пыталась подобрать язвительные и соответствующие моменту реплики.

Я не дал им шанса. Мне крайне важно было поговорить с Рейденом до начала танцев, тем более что по окончании вечеринки оба мы можем оказаться не в том состоянии, чтобы задавать вопросы или на них отвечать.

— Извините нас, парни, — сказал я. — Но мы на минуточку выйдем. Нам с Рейденом надо поговорить. Мы будем прямо за дверью, так что не балуйтесь с селектором и не подслушивайте.

Когда мы оказались с Рейденом один на один, глава Группы Ликвидации выглядел несколько изумленным.

— Что на тебя нашло, Макс? — спросил он, едва двери сомкнулись за нашими спинами.

— Простое любопытство бывшего аналитика, дурная привычка, еще не изжитая до конца, — сказал я. — Люблю знать, с кем имею дело.

— Что ты имеешь в виду?

— Сам знаешь, — сказал я.

— И все-таки я попросил бы тебя уточнить, — сказал он.

— Ну… — Я взял паузу, собираясь с мыслями. — Например, на чьей ты стороне?

— На вашей, разумеется.

— Забавные штучки выделывает с нами наше собственное подсознание, — заметил я. — Как ты сказал? «На вашей», а не на нашей? Означает ли это, что сам ты себя к «нам» не причисляешь?

— Не цепляйся к словам. Я просто оговорился.

— Если верить Фрейду, а старик Зигмунд был далеко не дурак, случайных оговорок в природе не бывает. Я повторяю свой вопрос: кто ты?

— Просто человек.

— Ради Полковника и всех его капитанов, не пудри мне мозги, — взмолился я. — Просто людей вообще нет, простыми могут быть только лопаты. Тем более не бывает простых людей, умудряющихся проживать по пятьсот лет без малейших изменения в организме.

— Следствие мутации.

— Чертовски сомнительно, — сказал я. — Я прочитал твое досье от корки до корки и могу процитировать любую его часть на память, я поднимал остатки архивных документов, уцелевших после набегов Красного Братства, я изучил все данные по планете, на которой ты якобы родился. Эта планета земного типа с тропическим климатом, умеренной радиацией и без чужеродных микроорганизмов в атмосфере, на ней просто нет подходящего фона для мутации. Это подтверждается еще теми фактами, что больше никаких мутаций, кроме твоей, зарегистрировано не было, да и твоя собственная весьма сомнительна. Может, ты и бывал на той планете, но я поставлю свое жалованье за десять лет против фальшивой кредитки Тайрелла, что ты на ней не рождался.

— Что ты хочешь сказать?

— Твое досье ведь составлялось с твоих же собственных слов, верно?

— Да. Архивов того времени просто не сохранилось.

— И это очень удачно. Ты знаешь, что я думаю на самом деле, Рейден? Твое досье, все, от первого до последнего слова — ложь. В твоем прошлом много тайн. Ты слишком много знаешь о Магистре такого, чего мы не знаем, ты владеешь приемами, которыми не должен был бы владеть. А знаешь, что подозрительнее всего? Наш провал на Библе. Я много думал о нем, поднял все факты, изучил все имеющиеся данные. Любопытно, но на клинках тех птавров, что были с тобой в ударной группе, нет ни одной зазубрины, а они просто должны были остаться, побывай оружие в бою. Они не дрались с тобой, хотя должны были. Мне кажется, что ты убил их ДО того, как Магистр вернул себе контроль! Иначе ты не смог бы появиться рядом с Магистром так быстро!

— Не знаю, что с тобой приключилось в последнее время, Макс, — сказал Рейден. — Но ты не в себе.

— Ты дьявольски прав, — согласился я. — Я не в себе от всех загадок, что окружают твою личность; настолько не в себе, что даже отважился задать тебе вопросы, которые никто раньше не задавал. Сколько тебе лет?

— Ты же читал досье. Нет точных записей…

— Я знаю все о досье. Я имею в виду, сколько тебе лет на самом деле?

— Макс…

— Рейден, — сказал я. — Ты можешь убить меня, если хочешь, а если нет, то расскажи мне правду.

— А ты уверен, что хочешь ее услышать?

— Уверен.

— Ты весь в этом, солдат, — сказал он. — Для тебя не должно быть никаких тайн, ты всегда идешь до конца, невзирая на последствия. Тебе было бы очень сложно выжить в моем мире.

— Что это за чертов мир? Кто ты? Откуда? Зачем ты здесь?

— Слишком много вопросов, я не могу ответить сразу на все, да и времени не остается, — сказал Рейден. Ему явно не терпелось побыстрее отвязаться от меня и заняться Магистром. — Моя миссия не закончена.

— Что за миссия, черт бы тебя драл?

— Не верю, что ты еще не догадался, — сказал он.

— Магистр?

— Да.

— И как давно ты с нами?

— С Гвардией? С самого начала.

— А с человечеством? Тоже с самого начала?

Рейден молчал. Его лицо, обычно непроницаемое, омрачилось тенью воспоминаний. Годы, века, возможно, тысячи лет бежали под складками на его лбу. Руки машинально сжимали винтовку.

А я хотел услышать ответ.

— Достаточно давно, — сказал Рейден. — Но не так давно, как ты думаешь.

— Ты… предтеча? — спросил я.

— Нет. — Ответ был достаточно быстрым. И честным. — Просто человек, не совсем такой, как остальные.

— Не совсем такой, — повторил я. — Слова «совсем не такой» подошли бы лучше.

— Возможно.

— Только возможно? Ты помогал неандертальцам разводить огонь? Ты кидал яблоки на голову Ньютона? Ты ассистировал Беллу и Джефферсону? Ты нашептывал формулы на ухо Эйнштейну и подвел Джордано Бруно под костер инквизиции? Ты убеждал Галилея, что Земля круглая? Кидал золото в ванну Архимеда? Рассказывал Циолковскому о космосе? Подсказал Дюссельдорфу концепцию гиперпривода?

— Нет. Все это вы сделали сами. Я не стоял за вашими спинами, подталкивая прогресс.

— Тогда чем ты занимался?

— Ждал.

— Чего? Что может быть настолько важно?

— Сегодняшний день, — сказал он.

— Но почему? Через миллионы лет…

— Я объясню тебе, почему, Макс, — тихо сказал он. — Хотя тебе и не понравится мое объяснение. Я — щит человечества. Как ты думаешь, почему ваша история насчитывает всего несколько тысяч лет, а со времен НАШЕЙ войны прошли миллионы? Ты знаешь, я был крайне удивлен, когда обнаружил, что вы считаете своей праматерью Землю, потому что в свое время у нас не было ни одной колонии по этим координатам. Ты думаешь, что ваша цивилизация — первая за долгое время попытка подняться до нашего прежнего уровня? Ты ошибаешься, она даже не вторая. Третья или четвертая, насколько я могу судить. Человечество уже неоднократно восставало из руин и снова обращалось в прах.

— Коллапс цивилизации? — Теоретики предсказывали такую модель.

— Черта с два! — сказал он. — До коллапса цивилизации не доходило ни разу, вы просто не успевали! Причина в другом. Магистры! Капсул статис-поля было не одна и не две, и даже не десять, чтобы за сорок миллионов лет осталось хоть несколько. Они ЗНАЛИ, что проиграют свою последнюю войну и что победа дастся нам нелегко, и проект «Спящие» не был попыткой возродить былое величие расы, потому что Магистры не способны размножаться в одиночку. Проект был местью, их местью всем последующим поколениям человечества. Наш сегодняшний гость не первый участник этого проекта и, полагаю, что не последний. Каждый раз, когда человечество заново изобретало космические полеты и выходило в космос, оно натыкалось на подобные капсулы, вроде той, что была найдена на Таурисе, и выпускало дьявола на волю. И каждый раз он отбрасывал его назад, не в силах уничтожить окончательно. Уровень технологии не позволял не то чтобы бороться с Магистром, а даже засечь его присутствие. Ваша цивилизация является самой совершенной из всех, существовавших после Алмазного Альянса, и только у вас есть реальный шанс справиться с угрозой, но и вы не сможете этого сделать без меня. Магистры сохранили в капсулах своих лучших бойцов, элиту воинских частей, снабдив их необходимыми знаниями и оставив кое-какое оборудование, часть из которого уцелела и после войны, и все годы после собственного пробуждения я занимался тем, что искал их. Иногда находил, а чаще нет. Но когда находил, то уничтожал, не давая возможности проснуться. На Таурисе я опоздал. Магистры… Они стали проклятием человечества, а вы наивно восхищались их достижениями! Они превратили прогресс человечества в замкнутый круг, который необходимо разорвать!