На высоте - Алексей Ковтунов Страница 88

А я про него совершенно забыл. Как оказалось, парни уже несколько раз восстанавливали ему здоровье, а потом уносили обратно. Здесь для него слишком влажно. Постепенно, хоть и не сразу, его тело начинает распухать, потом начинаются проблемы с дыханием. А еще его иногда подгрызает Тортик, но с этим мы точно ничего не сможем поделать.

Надо его куда-то сбагрить. Тут даже речь не о выгоде. Хочется помочь нашей, земной науке. Мало ли как у него устроен организм? Может получится узнать что-то, что поможет, например, совершить прорыв в медицине? Плюс его надо хорошенько допросить. Бесит уже эта секретность. Мне нужна помощь! Почему я должен прятаться ото всех?

— Исцеляйте его, Андрюх, — горько вздохнув, ответил я, — пусть лежит, потом используем. Или будем допрашивать иногда…

Помотав головой, я шагнул в едва заметно мерцающее и бликующее полотно портала, и оказался в пустом просторном помещении. В общем, это и есть весь медицинский центр. Еще пяток комнат поменьше, и выход на улицу. Портал влезает только сюда, так что выбор невелик. Комнатки будут использоваться для ожидания приема. Выводить будем по одному, и в идеале посетители вообще не должны пересекаться. Всё-таки человек до и после приема будет отличаться разительно.

Вопрос только, как себя позиционировать? Будем ведунами-колдунами? Или ультрасовременными специалистами? Оба варианта таят в себе множество проблем. Ведунов никто не воспримет всерьез. Если нам придется навязывать свои услуги нужным людям, это может стать проблемой.

А если мы будем позиционировать себя как суперсовременных спецов, то мне лучше не показываться на глаза клиентам. Ибо я туп как пробка, особенно в медицине. Могу оказать первую помощь, не более того. А мы будем заниматься омоложением, лечением сложнейших заболеваний, названий которых я могу даже не знать.

В идеале было бы найти специалиста, и можно спросить об этом Олега. Любой уважающий себя ученый согласится сотрудничать с нами, и без каких-либо вопросов подпишет договор. Даже без пыток.

Еще бы, ведь это новый мир! Совершенно не изученный, да еще и такой… Другой. Совершенно другой. В нем иначе работают законы физики, природы. Обитает множество неизвестных науке видов существ. Чего только стоит дракон?

— Максим! Ну как? — снова ушуршал в глубокие раздумья. Даже не заметил как дверь открылась, и в холл пробрался Олег.

— Эмм… Ну, прикольно. Мы же где-то рядом с кремлем? Лям, по ходу, ушел только на аренду?

— Ха! Это по огромной скидке… — засмеялся он, — Но нас долго отсюда никто прогонять не будет. Я же могу использовать в работе такие, не совсем честные методы? — на всякий случай уточнил он.

— Если не перегибать, то ради общего блага, почему нет? — я посмотрел на неуверенно мнущегося в проходе мужчину, и понял, что он чего-то недоговаривает. — Олег, ты же не ради своей жопы всё это провернул?

— Нет, конечно. На самом деле я хотел как-то помочь. Можно на “ты”? — он дождался моего кивка, и продолжил, — У меня товарищ боевой, с инсультом год назад слег. Овощем стал. Ты как меня исцелил, а потом и Александра Алексеевича… — Он увидел на моем лице немой вопрос, и поправился, — ну, того директора.

— Ты хочешь спросить, могу ли я исцелить твоего товарища? — перебил его я. — Если да, то приводи. Он до этого нормальным был? Не таким как ты?

— Нормальным… — он опустил взгляд, — Я его уже привез. Как только мы созвонились, я сразу за ним, и это…

Он вышел на улицу, и через пару минут принес на руках бессознательное хрипящее тело. Первым делом я надел на голову пациента мешок, чтобы тот, когда придет в себя, не увидел лишнего. В случае, если он не согласится с договором, просто отпустим, не будем пытать или как-то еще заставлять.

За восстановление его здоровья помощница попросила всё те же пятьсот единиц, с возможностью увеличения бюджета. Системе надо изучить эту болезнь, и в будущем последствия инсульта будут лечиться буквально за минуты и за сущие копейки.

— Ты вот объясни. Как так получилось, что ты стал так падок на деньги? — от нечего делать, я решил расспросить Олега о том, как становятся продажными госслужащими, — Ходил в школу, смотрел на мир широкими от удивления глазами. Потом твердо решил защищать слабых, пошел в армию, затем двинулся дальше. Как там у вас это происходит? Какую-то академию закончил. И всё это время ты думал о том, что когда получишь должность, будешь продаваться за взятки, и лезть к власти? Ведь это желание было с тобой не всегда? Оно появилось в какой-то момент. Мне интересно, в какой?

— Макс, вот ты такой простой, что аж страшно… — Улыбнулся он. — Да, шел я учиться с единственным желанием, защищать свою страну. Я патриот. Был, по крайней мере. Постепенно начинаешь осознавать, насколько всем срать на тебя и на твой патриотизм. Ты стараешься, работаешь не покладая рук, а над тобой только смеются, и выше по званию не пускают. Вот и начинаешь постепенно становиться таким же, чтобы хоть что-то из себя представлять…

— Так а почему не уйти? — перебил его я. — Просто взял, развернулся, и послал всех на хер.

— Когда я это понял, было уже поздно. Ты просто не варился там, и не понимаешь. Либо ты с ними, либо против них. — Заключил он, надеясь, что я всё понял.

А я не очень понял. Но спрашивать больше не стал. Думаю, он имел в виду то, что если ты работаешь нормально, то тебя просто сожрут. Коллеги, начальство, все они повязаны. И если кто-то из них окажется гадким утенком, все они будут любыми средствами выживать лишнего.

А ведь такое по всей стране. Ведь нормальный мужик, как оказалось. Помнит о своем товарище, деньги, выданные мной, не стал пускать на воздух, а сделал что-то реальное, стоящее. В душе он рад бы творить правильные, полезные дела, но у него тупо нет такой возможности.

А сколько таких людей пылятся в душных кабинетах, боясь сказать хоть слово поперек начальству? А сколько начальников точно также держатся за свои места, выполняя против своей воли приказы свыше?

Страшно представить. Но как только я разберусь с верхами, низы сами собой излечатся, уверен.

Лечение закончилось без дополнительных вливаний. Уложились в