Олег Борисов - «Док» Страница 9

— Будет ему операционная. Пока мы в боях не завязли, госпиталь пуст, возьмут без очереди. А ты молоток, лейтенант. В прошлый раз мы смогли спасти лишь тех, кому в конечности попало. Но при минометном обстреле таких почти не бывает.

Я встряхнул опустевшей сумкой и поинтересовался:

— И часто нас теперь так? Запасов тогда максимум на пару недель хватит.

— Нет, это мы просто неудачно напоролись. Может, еще разок-другой с отходящими группами «постучимся», потом будет затишье. Как раз на ближайшие высоты еще артиллерию подтянут, потом точки подскока для штурмовиков пенобетоном зальют, и начнется наша обычная рутина: мы кого-нибудь по кустам ловим, нам подарки в спину швыряют… Поэтому недельку ты тут пообживайся, а потом я тебя с группой поддержки в город зашлю. Раз уж у меня хирург в роте, сюда народ потянется по любому. Поэтому по госпиталям гуляй, как хочешь улыбайся, но тяни на «кладбище» все, что сможешь добыть: вашу хитрую технику, «дурь», любые материалы. Как начнут полосы бетонировать, я сумею отщипнуть и выстрою тебе здесь отличное логово, никаким снарядом не сковырнуть. По моему опыту, мы здесь надолго, надо обустраиваться.

Я лишь устало отмахнулся:

— Какое логового, капитан? Вон, первой же миной землянку накрыло. И для операционной надо столько земли перекопать, проще ребят в город перебросить, чем тут мариновать. Да и зачем это?

Но ротный лишь крепко взял меня за шею и притянул к себе, упершись лбом в лоб:

— Не тарахти, медицина! Надо будет, я все свои связи подключу, но будет тебе и бункер бетонный, и дизель запасной с горючкой. На своем горбу доволочем, хапнув на ближайшем аэродроме. Но — будет!.. Потому что без тебя сегодня я бы шестерых мальчишек похоронил. Которых ты вытянул и кому шанс подарил домой вернуться. Ради этого я тебе черта из-под земли достану, только терпи! Трудно будет, это лишь начало, но надо справиться… Поверь, не раз еще тебе спасибо скажут, когда в сезон дождей все тропы затопит, а летуны на прикол встанут. Сюда ребята пойдут, потому что ты у нас единственный доктор на ближайшую сотню километров. Остальные все при штабных остались… Поэтому терпи, лейтенант. Ради парней. Ты же упрямый…

— Я упрямый, капитан, ты прав… И мы прорвемся… Ради парней…

Через пару часов мой «склеп» отстроили заново, и я вселился повторно, но уже без генератора. Аккуратно разложив ящики с медикаментами и запас инструментов, мне оставалось лишь повторять услышанную где-то фразу: «в одну воронку снаряд дважды не падает». Повторять и молиться, чтобы проклятые наемники и «революционеры» не тревожили больше наше милое «кладбище», пахнущее гарью и испятнанное оспинами накрытий…

06. Летуны

Неделя жары сменилась легкой хмарью набежавших облаков, и ротный собрал боевую группу для набега на ближайший аэродром, откуда должны были прислать грузовой борт с продуктами:

— Завтра заглянем к летунам в гости, готовьтесь… Кстати, медицина, тебя тоже касается. Командир полка просил тебя на огонек заглянуть, будет золотые горы сулить.

— С чего бы? — удивился я, на секунду вывалившись из послеобеденной дремы.

— Его недавно на должность сунули, вот и старается подгрести под себя все, до чего лапы дотягиваются. Сам понимаешь, в нашем деле по-другому нельзя: кто не успел, тот с голой задницей перед руководством отчитывается…

Ранним утром мы выгребли присланные коробки, оставив большую часть роты на хозяйстве, и вольготно устроились посреди опустевшего трюма. Неразлучная парочка Самсон и Тибур делилась мудростью военного сосуществования:

— Летунов никто из «сводных» не любит. В основном там грамотные, кто хотя бы школу окончил. «Белая кость» и белые рожи. И живут они не в пример богаче других войск. Как на аэродром не попадешь, столько добра вокруг, просто руки так и чешутся… А уж как они спецназ ненавидят, просто слов нет. Кто больше всех просит штурмовку? Мы. Кто без нормальной авиаподдержки ни одну паршивую высоту зачистить не может? То же мы. Кто в ночь-полночь вызовы шлет, и борт для раненных выбивает? Опять мы… С другой стороны, с нами приходится дружить. Потому что любого сбитого пилота добывает именно спецназ. А здесь джунгли, на авиетке не подскочишь и бедолагу с кочки не подберешь. Вот и воюем по тихому. Мы у них прем все, что цепями не приковано, а они или грузы «напутают», или стараются заранее патрулирование в спокойных районах расписать и потом наши крики о помощи лишь комментируют: «ресурсов нет, потерпите»…

— Так ведь одну проблему решаем, на одной войне горбатимся? — удивился я, в очередной раз продемонстрировав свою дремучесть.

— Не прикидывайтесь, господин младший лейтенант, — осуждающе покачал головой Адди, успевший соскочить «с иглы» в армию до того, как окончательно превратился в ходячий скелет. Парень был механиком от бога и его взяли для ремонта оружия, не смотря на столь неприятное прошлое. Я разок уже успел его поймать рядом с запасами обезболивающих, но ограничился только тем, что теперь вечерами колол ему курс слабых заменителей «тяжелой дури». Адди существенно полегчало, и он теперь упорно обращался ко мне строго по званию. Другие мое звание вспоминали, лишь когда хотели поглумиться над очередным гражданским «ляпом». — Не надо изображать из себя идиота, вам не идет… Проблема у каждого на любой войне одна — остаться в живых. Остальное — слабая видимость человеческих отношений.

— Точно, дядя мех, поэтому при любой заварушке наши «повелители неба» предпочитают отсиживаться за спинами «сиротинушек», и прилетают лишь когда плацдарм отбит и зачищен, чтобы забрать остатки раненных и личные жетоны убитых… Кстати, ветошь у тебя с собой?

И бритые затылки склонились над разобранным оружием, чтобы в очередной раз с любовью покопаться в стальных кишках лучшего друга солдата — штурмовой винтовки или укороченного автомата. Больше половины роты щеголяло с неуставным оружием, но никому не было до этого дела. А полученные в подарок хитрые системы слежения позволили уже перехватить без потерь две чужие разведгруппы. И для меня, наблюдавшего среди парней ежедневную взаимовыручку и помощь в решении любых проблем, было странно слышать про столь антагонистические отношения с другими военными, которых послали на одну общую бойню.

До момента, как на вашего покорного слугу нацепили погоны, я считал, что во время войны армия занимается непосредственно боевыми действиями. Солдаты воюют, отдыхают, лечат полученные раны и снова воюют под мудрым управлением отцов-командиров. Но в реальности, как оказалось, большая часть войск предпочитала лишь имитировать какую-то видимость войны, а основное время занималась обменом и торговлей. Причем в оборот вовлекалось все, до чего могли дотянуться шустрые руки сообразительных ребят: продукты и боеприпасы, амуниция и отобранные у гражданских ценные вещи. Если кто-то не мог себе позволить «махнуть не глядя», то в этом случае просто пробовали стащить нужное у более зажиточных. Для «сводных» частей, кого снабжали по остаточному принципу, закупленные или украденные грузы зачастую означали лишний день-два-неделю жизни. Мало того, иногда в наиболее хитрых штабных головах рождались директивы по зачистке максимально безопасных районов поближе к передовой. И туда забрасывался десант мародеров, которые отправляли «до выяснения» в фильтрационные лагеря каждого, попавшегося под руку, а сами грабили опустевшие жилища. Поговаривали, что раньше эти же умники шли следом за боевыми частями, которые выбили противника из населенного пункта. Но, заметив столь наглый грабеж у себя за спиной, проливавшие кровь солдаты стали просто минировать захваченные ими дома. Когда это стало чуть ли не повсеместной практикой, тыловые части предпочли больше совсем не показываться в районах, где стреляют.

К столь «забавным» отношениям с мирным населением можно добавить активную бомбежку пустых дорог, ради получения лишней отметки «боевой вылет», артналеты на любые группы гражданских, попавших в зону наблюдения, а так же спорадические перестрелки на границе ответственности любой расквартированной в пригородах части. После чего я только удивлялся, почему в отчаянные «революционеры» не подалось все местное население, щедро «обрадованное» высадившимися войсками. Наверное, от немедленной тотальной войны на выживание нас спасало лишь то, что три четверти унидос жили в городах, а там все же поддерживался хоть какая-то видимость порядка.

Выгруженные коробки с пересохшими галетами мы заменили на плотно набитые мешки с местной разновидностью марихуаны и груду начищенного до ослепительного блеска разнокалиберного оружия, которое годилось разве что для колки орехов. Три дня тому назад один из дальних дозоров наткнулся на небольшое поле с колосящейся отравой и охрану поблизости. «Борцов за независимость» разоружили и заставили скосить делянку. После чего груз, включая отобранное оружие, доставили на базу и прогнали незадачливых пленных пинками обратно в лес. Как мне объяснил капитан, за утерю оружия несчастных ждала смерть в «революционных рядах», поэтому, чем объясняться с комендатурой, возиться с бумажками и делиться добытым, было куда проще прогнать грязных неудачников куда подальше, и забыть об их существовании.