Алексей Филиппенков - Воронка Страница 9

Битва на реке Сомме началась в субботу 1 июля 1916 года. В 7:30 утра 60 тысяч англичан и французов покинули свои окопы и направились в сторону немецких траншей по нейтральной территории. 19 тысяч из них уже не увидят заката и следующего рассвета. Целью всей операции было окончательно разгромить германские войска в Северной Франции. Наступление планировалось провести тремя французскими и двумя английскими армиями, всего 64 дивизии — почти 50 % всех войск на западноевропейском театре боевых действий. С германской стороны основную оборону занимала 2 немецкая армия генерала Фон Белова. Оборона состояла из трех позиций: первая глубиной в 1000 метров по три линии траншей, соединенных между собой ходами, бетонными бункерами в случае обстрела, и различных укреплений; вторая и третья линии обороны находились в четырех километрах от первой. Именно на второй линии обороны и происходят события этой книги.

Вернер был призван в 9-й армейский корпус и был направлен в южную часть Соммы, на участок против французской армии генерала Файоля, где оборона была особенно жестокая и упорная. В первый день боев, 1 июля англичане не смогли прорвать фронт немцев, но французская армия на юге, где немцы не ждали наступления, с легкостью заняла первый укрепленный пункт немцев в деревне Курлю. К 15 июля на южном фронте перед французами стояла цель — Барле, который так и не поддавался французской армии, а германская армия планировала контратаку на соседний опорный пункт Биаш.

В штабе 9-го армейского корпуса, который находился на южной стороне Соммы, царила суматоха. В сигарном дыму шла дискуссия о фронтовой обстановке на линии обороны корпуса. Генерал и его заместители собрались возле стола, на котором была развернута большая карта, возле нее стоял офицер с длинной указкой и что-то объяснял командующему корпусом — генералу Плессену. Выражения лиц офицеров выдавали тревогу. Через несколько минут им нужно было докладывать об обстановке на линии обороны, но вести были дурными.

— Господа, наступление французов на нашем участке имеет большой успех, в результате чего линия нашей обороны прогибается, и при удачном наступлении англичан на Мамец они с легкостью смогут окружить нас, — сказал генерал Плессен.

— Генерал, севернее Соммы 14-й резервный корпус удерживает позиции, в результате чего германская армия сохранила инициативу на линии Типваль — Мамец. Однако на юге фронта французы продвинулись к городам Биаш и Барле, один из которых уже в их руках. Наша «ахиллесова пята» именно здесь, на юге.

— Я же говорил, что Фалькенгайн был не прав, когда посчитал, что французы слишком сильно истощены под Верденом и не смогут участвовать в наступлении здесь, при Сомме, однако мы с вами видим совершенно другую картину.

Генерал Плессен подошел к камину и, повернувшись к офицерам, добавил:

— Почему мы так провалили наш южный фронт 1 июля?

— Господин генерал, мы предполагаем, что наши стратегические поражения сейчас — это результат тактических ошибок под Верденом.

— Что Вы хотите сказать, Вольф? Вам, как успешному стратегу, я доверяю полностью, поэтому говорите откровенно, что думаете о сложившейся ситуации, несмотря на наши звания.

— При наступлении под Верденом мы посчитали, что слишком сильно истощили французскую армию, и она не сможет участвовать в наступлении на Сомме, а именно на ее южной стороне. В итоге, основное наступление ожидалось на английском фронте, куда мы перебросили пять дивизий 14-го резервного корпуса. Со дня на день мы ожидаем подкрепления в размере еще одиннадцати дивизий для укрепления опасных участков прорыва. Мое мнение, что французы на юге не настолько сильны, чтобы за два дня начать крупное наступление и разбить наши дивизии. Мы планируем укрепить южный участок дополнительными дивизиями для более крепкой обороны, в результате чего французы вынуждены будут отступить.

— А отступят ли они? В обратном случае, битва может нести затяжной характер, и если французы с англичанами не отступят, то и атаковать они не смогут, так как мы укрепим плато Типваль дополнительными резервами. Во время начала наступления численность англичан в живой силе превосходила нашу в шесть раз, только они нас не скинули с главных позиций. Укрепив оборонительные рубежи резервами, мы или сдержим наступление и заставим их прекратить наступление, или все затянется надолго.

— Господин генерал, сегодня мы планировали прорыв в районе Биаша, но вынуждены были отступить из-за плотного огня противника. Однако и их атака показала, что они неспособны взять наши позиции с ходу, так как мы оборудовали в воронках от снарядов и в блиндажах пулеметы. В моей дивизии не хватает пулеметных расчетов и самих пулеметов, большинство из них пострадало от артиллерии. Так как резервы ожидаются только через несколько дней, то я прошу Вас обеспечить дивизию дополнительными пулеметами с расчетами для укрепления обороны на левом фланге южного фронта, так как наступление французов заставляет нас отступать.

— Вы получите подкрепление, Вольф. Мы выделим вам пулеметы, я лично об этом позабочусь. А теперь ступайте в дивизию и подбодрите солдат, сообщите, что к нам направляются резервы.

— Не стоит, генерал. Если солдат ждет подкрепления и осознает это, то его боевой дух падает, а когда он понимает свое одиночество в траншее, тогда дерется во всю силу, главное — не бросать его.

— Ступайте, Вольф.

В комнате воцарилась тишина, каждый из офицеров понимал обстановку на фронте. Им и дела нет до Вернера Гольца — таких, как он, здесь сотни тысяч.

— Господа, — произнес полковник Плессен, — вы только что выслушали мнение командующего одной из дивизий о сложившейся обстановке, каковы ваши мнения?

Адъютант Плессена, не мешкая, ответил:

— Резервы прибудут только через несколько дней, генерал. Фронт мы удержим.

Генерал Плессен подошел к карте и, держа в руке указку, показал на границу окопов на передней линии, потом на близлежащий поселок Биаш и произнес:

— Завтра нам необходимо снова контратаковать Биаш с целью его захвата. Если мы не будем атаковать, то они сомнут нас через несколько дней. Поэтому завтра на участке нашего корпуса, в количестве одного вашего батальона, должна быть проведена атака, с целью захвата Биаша, — сказав это, генерал перевел взгляд на стоящего возле него офицера.

— Господин генерал, я предлагаю провести эту атаку немного позже, где-то через 2–3 дня — прибудут резервы, и они свежими силами смогут противостоять уже измотанным французам, но не мои парни. Посылать в атаку ребят, которые без еды и воды уже несколько дней мокнут в окопах, бесчеловечно. В любой рукопашной они по силе будут равны подростку. Когда прибудут резервы, мы отведем передовые части в тыл для их переформирования, отдыха, а их место займут свежие подразделения и именно в тот момент можно сразу же атаковать, — произнес длинную речь майор Райнер, командир батальона, в котором служил Вернер. До Соммы он никогда не командовал батальоном, а только ротой, и для него это было в новинку, но его повысили и прикомандировали в батальон на Сомму. Райнер специально был вызван на совещание, так как именно его батальон находился на участке обороны Барле — Биаш, и от него зависело, удержится ли ближайшая линия обороны возле поселка.

— За пару дней может многое измениться, майор, — ответил Плессен. — Французы сами могут нас завтра атаковать, и очередная линия обороны будет потеряна, а этого мы допустить не можем. Контратаки ведь выматывают и французов тоже, поймите.

— Я понимаю, генерал, но прошу вас, не посылайте в атаку измотанные недельными боями части, дождитесь резервов.

— Если завтра будет наступление, то оно измотает врага, и в случае вашего провала следующая атака резервов откинет их назад от нашего натиска еще дальше. Передайте радиограмму командующему дивизией, что завтра на участке Барле — Биаш силами вашего батальона должна быть произведена атака. Ваш батальон должен закрепиться в поселке Биаш и удерживать его, так как с него прослеживается вся низина и дороги. Оттуда мы сможем контролировать дороги, занятые французами, и вести по ним огонь.

— Генерал, я настоятельно вам рекомендую этого не делать, мои ребята слишком измотаны, чтобы вести наступление. Они в окопах уже две недели: вши, голод, дизентерия. Вы считаете, солдат в таком состоянии может идти в бой, когда максимум, на что он способен, так это высидеть в окопе и удержать свою винтовку?

Оберстлейтенант[2] Гайдер, стоящий рядом, поддержал Плессена:

— Французы сами измотаны, господа. Мы обороняемся, а они атакуют. Они привыкли к нашим маленьким укусам, а нам необходимо нанести удар молотом, который они совершенно не ждут, а атаки на Биаш они никак не ожидают. Я бы послал не один батальон, а целую дивизию, с целью возврата поселка как очень важного стратегического пункта и его укрепления, а также захвата потерянной нами линии обороны, с которой просматривается вся долина.