Альфред Ван Вогт - Есть упоение в бою Страница 9

Тон его стал устрашающим, а челюсть странно задвигалась. Он даже скрипнул зубами.

— Я раньше об этом как-то не задумывался.

— Да, — поддержал его Роозб, — я с тобой согласен… Мы с тобой, — тут он взглянул на человека-ягуара, — могли бы уложить добрую дюжину людей-гиен. Так с какой это стати они указывают нам, что делать?

Взгляд Модиуна переходил с одного на другого. Лица этих сильных существ покраснели. Они просто… кипели от возмущения. Человек подумал, что не так уж и далеко скрыта в них истинная дикость. Он удивился, но…

«На будущее мне следует больше следить за тем, что я говорю, — подумал он. — Придя в возбужденное состояние, эти люди-животные могут доставить мне массу сложностей». Вслух же он проговорил:

— Успокойтесь, парни. Не стоит так волноваться. Все это не столь уж и важно.

Постепенно их лица стали принимать нормальное выражение и цвет. Тут Доолдн взял повестку из рук Роозба.

— Ладно. Сейчас разберемся.

— Подожди, не спеши, — засопротивлялся человек-медведь.

Но реакция его была несколько замедленной, а друг уже развернул повестку. Прочитав начальные фразы, человек-ягуар, казалось, окаменел, но затем, придя в себя, прочитал вслух:

— «Вызов в суд по уголовному делу»…

— По «уголовному»?.. — удивленно протянул Нэррл.

Четверка как-то сразу как бы отстранилась от Модиуна и в упор глянула на него. На лицах сквозило явное замешательство.

— Как меня могут обвинить в уголовном преступлении, — проговорил Модиун, — если в нашем мире нет преступлений?

— Он прав, — подтвердил Роозб. — Чего это такого он мог совершить?

— Ну… я не знаю, — заколебался человек-лиса. — Однако раз человек-гиена полагает, что он преступник, то… я должен этому верить… Конечно, лучше бы спросить этого самого человека-гиену, как это он ухитрился стать «правительством»… Но факт остается фактом: в нашем мире правят они.

— А там сказано, в чем меня обвиняют? — обратился Модиун к Доолдну.

Человек-ягуар поднес листок к глазам и начал своим мягким глуховатым голосом:

— Обвинение… угу… так… ага… вот… «Обвиняется в повреждении компьютерного входа в целях незаконного проникновения в помещение, предназначенное для приезжих».

Он заморгал и продолжил:

— Но это же совсем незначительный проступок… Кроме того, здесь сказано, что Модиунн должен предстать перед судом… ага… вот… в следующий вторник. А до того… кстати, послушайте внимательно,}rn и нас касается… Тут сказано, что все законопослушные граждане не должны общаться с обвиняемым. Одним словом, ты должен пробыть в одиночестве до следующего вторника.

Он быстренько сложил повестку и протянул её Модиуну.

— Что ж, до вторника, товарищ, — проговорил он, и с его лица исчезли все признаки былого возмущения. — А нам, парни, лучше уйти отсюда. И он пошел, сопровождаемый Нэррлом.

Каждый из них махнул на прощание рукой Модиуну.

Роозб и Айчдохз колебались.

— Знаете, ребята, нельзя вот так бросать товарища в беде… — проворчал человек-медведь.

Однако Модиун решил не доставлять своим спутникам лишних неприятностей, втягивая их в свои дела.

— Спасибо всем вам, и до следующего вторника…

Человек-медведь и человек-бегемот облегченно вздохнули, пожали ему руку и поспешили за своими товарищами.

Когда Модиун, не слишком торопясь, дошел до лифта, четверки и след простыл. Да и вообще там никого не было. Лифт тоже пришел пустой. Тем не менее Модиуна не покидало ощущение опасности, и он решил спускаться пешком по лестнице, памятуя, что нунули довольно коварен. Лифт ведь мог и застрять где-нибудь посредине шахты… В таком случае ему для собственного спасения пришлось бы нарушать кое-какие законы. Однако, пройдя первый пролет, он подумал, что у него слишком обостренная реакция на простую ситуацию.

— Наверное, — пробормотал он себе под нос, выходя на второй пролет из тридцати трех, — таким образом реагировали предки много лет назад, когда в мире ещё существовали конкуренция, интриги и тому подобные штучки.

Спускаясь к третьему пролету, он почувствовал отвращение к здешней жизни. Может быть, действительно стоило послушаться нунули и вернуться обратно, забыв обо всем этом безумии?

Тем не менее, добравшись до четвертого, он с грустью решил: «Раз уж я дал обещание Доде, то следует держать слово. Да и Судлил вот-вот должна прибыть сюда…»

Однако ему нужно было пройти ещё оставшиеся тридцать пролетов.

Что он и сделал.

Добравшись до вестибюля, Модиун принял решение: необходимо усилить у себя восприятие сознания окружающих.

Итак, система его восприятия усиленно заработала.

Вначале все было вроде бы тихо и спокойно, однако вскоре то там, то здесь стали возникать различного рода пертурбации.

Какие-то завихрения, цепочки и тьма. Затем потоки холодного сверкающего серебра, начавшие вибрировать вокруг него в необъятных просторах.

Он догадывался, что люди-животные пали жертвой обмана. В то же время пространство вокруг заполняла их общая доброжелательность. Ощущение беспорядка в это состояние вносили люди-гиены. Сверкающие в его сознании потоки и цепочки не позволяли четко понять, каким образом эти существа захватили власть и стали правящей группой. И все же не вызывало сомнений, что именно от них исходили флюиды агрессии. Их мозг постоянно излучал… напряженность, даже… жестокость. Правда, это не представляло ничего серьезного. Однако в то же время ауру гиен— властителей окрашивало и нечто иное. Они что-то знали и упивались своим знанием. Вокруг них витало облачко легких частиц излучений, свидетельствующих о самолюбовании. Их вдохновляла, порождая wsbqrbn безопасности и вседозволенности, мысль о всемогуществе нунули.

Гордость занимаемым в обществе положением смешивалась с эйфорией. Многочисленные странные формы пронизывали окружающее их пространство. Количество людей-гиен было трудно определить, ибо их явно было более тысячи, и они были агрессивно настроены.

Истинные пертурбации и возмущения создавал все же нунули. Вокруг него, почти целиком скрывая это создание, плавало огромное черное облако. Оно было непроницаемым.

Облако это черпало энергию из какого-то источника, не имевшего определенного местонахождения. Исходившая из этого источника энергия поражала своей мощью даже Модиуна.

Так вот в чем дело! Это же Айлэм — первичная субстанция. Единое психическое пространство.

«Ладно. Наконец я нашел ключ ко всему этому. Обнаружил настоящего врага!»

Мозг его ещё раз проанализировал ситуацию. Модиун не хотел принимать безоговорочно подобное положение. Существовал ли здесь вообще истинный враг?

Вся его пацифистская натура и философия утверждали, что такого быть не может. Врагов здесь нет. Есть только существа, вызывающие неприязненное к себе отношение в связи с производимыми ими деяниями. Вызвав такого рода реакцию, они же сами потом посчитали, что во всем виноват некий враг.

В то же время истинно враждебными для него являются импульсы, исходящие из источника пока что им не идентифицированного; они-то и вызывают отрицательную реакцию.

Нет реакции — нет и врага.

«Итак, — решил Модиун, — я должен вернуться в свои апартаменты и оставаться там до вторника, чтобы не создавать никаких проблем, не провоцировать враждебную реакцию, а потом отправиться в суд. Это и явится моим мирным ответом на врученную мне повестку».

Так он и поступил, не считая того, что выходил перекусить.

У входа в здание суда стоял человек-гиена, на груди которого была прикреплена карточка: Судебный чиновник по повесткам.

Он проверил бумажку Модиуна и сказал:

— Входите, сэр.

Модиун вступил в обширное помещение и с удивлением огляделся.

Прямо перед ним тянулся длинный прилавок. За маленькими прозрачными окошечками сидело около дюжины женщин-гиен, а перед окошечками толпились очереди людей-животных. Ничто не свидетельствовало о том, что это зал судебных заседаний. Модиун вернулся в коридор и посмотрел на другие двери. Затем подошел к ближайшей. Ему показалось, что на повестке неправильно обозначен номер комнаты. Однако он быстро отказался от этой мысли, так как нигде не было ничего похожего на зал заседаний.

Он вернулся в первое помещение и вновь показал повестку чиновнику, который, казалось, уже забыл, что общался с ним. Затем направился к стоящему поодаль человеку-гиене в форме. На карточке у того выделялась надпись: «Секретарь суда».

Секретарь равнодушно посмотрел на повестку и медленно процедил:

— Окно номер восемь…

Модиун подошел и встал в очередь. Она была самая короткая, всего пять человек. Он оказался шестым.

Первым в очереди стоял человек-тигр, которому через окошечко oeped`kh какой-то листок. Тот прочитал и что-то сказал. Слов Модиун не расслышал, но ошибиться было нельзя: в тоне человека— тигра звучала ярость.