Алекс и Алекс 3 (СИ) - Афанасьев Семён Страница 9

— Тогда не говори, что это для моего блага, — обижаюсь на неё. — Ты даже не в курсе! Чоу меня реально пыталась не пустить на дуэль, надавив чуть не силой. Сюда в Корпус тоже затащила в бессознательном состоянии! И кое-что ещё, о чём говорить не буду.

— Если откажешься сотрудничать ты, пока буду только теоретизировать. Вместе с ней, даст бог. — Идёт в контры лучшая подруга Жойс и, по совместительству, мой местный медицинский благодетель. — Тут же тема не личная, а шире! Бли-и-ин, вот ты тормоз на теле прогресса!.. — Её явно посещает ещё какая-то идея, после которой она начинает переводить загадочный взгляд с меня на Жойс.

— На меня не смотри. Мне до лампочки, — Жойс расфокусировано смотрит сквозь Камилу и машет в воздухе полупустой флягой. — Я уже на взлёте… Кстати, а где у вас тут поспать?

Сгрузив Жойс в самой дальней палате, мы с доктором Карвальо возвращаемся в приёмный покой.

— Понимаешь, это реальный прорыв. — Глаза Камилы горят, а пульс зашкаливает. — Это была бы действительно революция. Но мне просто в голову не приходило раньше!

— И другим врачам, ага. — Покладисто и демонстративно соглашаюсь с каждым словом. — И вообще, всей нашей медицине тоже ничего никуда не приходило.

— Ни у кого не было такого практического материала, как ты, — возражает она. — Ну смотри! Твоя последняя конверсия! Вот взять расщепление белка…

_________

Когда ещё через четверть часа мне звонит Хаас и, практически матом, срочно требует меня к себе, я воспринимаю её вызов, как подарок.

— Камила, извини. — Развожу руками. — Жойс, я так понимаю, будет сопеть ещё долго?

— Ты уйдёшь — я ей вообще капельницу воткну, — мстительно обещает Карвальо. — Пусть пострадает чуток. А спать сколько будет, ну, не знаю… часов шесть, точно.

— А как она будет страдать, если сон? — не улавливаю влёт, что имеет ввиду наша коварная подруга доктор.

— А рецепторы ей почищу. Как проснётся — пусть покорчится. — Продолжает вынашивать жуткие планы Камила. — А чего хотел то?

— Шутишь?! Она моя девушка, а не твоя!

— А-а, тьху ты… — она откидывается на спинку офисного кресла и прикрывает глаза. — Тогда да. Если ты в этом смысле… Прислать её к тебе в номер, как продерёт глаза?

— А есть варианты? — удивляюсь искренне.

— Увы. — Задумчиво констатирует Камила, качая головой. — Вариантов-то как раз и нет. Как сие не парадоксально.

— Ну тогда отправляй её ко мне. — Подвожу промежуточный итог от двери.

— Сам придёшь и проводишь даму, дурак, — отбривает меня Камила. — Итак, какое твоё последнее слово по совместной медицине?

— Исключительно ради тебя. — Киваю через силу. — И с одним условием. Чтоб я Чоу и близко не видел. Но если она какие-то вопросы, задания или упражнения передаёт через тебя — окей. Будем смотреть, что можно сделать.

Она мгновенно вспархивает со стула, парой длинных шагов приближается к двери и целует меня в лоб:

— Умница.

А затем разворачивает меня лицом к двери и чувствительно шлёпает по заднице.

Загадочно.

_________

На площадке застаю злющую, как чёрт, Хаас в сопровождении Моше.

— Ничего себе, тебя принарядили! — удивлённо присвистывает он, обходя меня вокруг. — А где форму новую успел отмутить?

— В медсекторе же свой принтер есть, как раз на такие случаи. — Просвещаю его. — Камила меня знает, как облупленного. Распечатала новый комплект, пока я в капсуле валялся.

— Красиво жить не запретишь, — соглашается Фельзенштейн, уважительно кивая. — Но я больше о твоём здоровье спрашивал. Как ты себе всё так быстро исправил?

— Будешь много знать, плохо будешь спать. — Перефразирую одну из поговорок языка Жойс. — У нас медицина хорошая. И с точки зрения оборудования, и специалисты лучшие.

— Или он — мутант, — хмуро роняет Анна, влезая между нами. — Я тебя тут чёрт знает сколько жду! — упрекает она уже меня.

— Ты так говоришь, как будто я в баре сидел. — Деликатно напоминаю ей о некоторых недавних обстоятельствах.

Ненавижу апеллировать к недееспособности, но ещё совсем недавно толку от меня было ровно столько же, сколько и от огурца на грядке.

— Извини, — моментально сдувается она. — Вон представитель кланового арбитража. — Кивок вправо, где, опираясь спиной на каменный барьер, стоит самых средних кондиций мужик лет сорока и внимательно наблюдает за нами. — Только тебя и ждём. Мне нужно, чтоб ты поговорил с ним.

— Вот тут не понял, — сейчас делаю шаг назад уже я. — У нас же с тобой были договорённости, что я в это вообще не погружаюсь? О чём мне с ним говорить?!

— Никто не знал, что на дуэли будет концентратор, — загибает пальцы Анна. — Никто не знал, что Штавдакеры, Энзи и Честеры замажутся скопом. Причём настолько, что попытаются взять приступом даже меня, тут, при всех.

— СТОП! Кто такие Честеры?

— Билл же! Его фамилия — Честер. Ну ты даёшь… — Анна растерянно оглядывается на Моше, как будто в поисках поддержки. — Кстати, спасибо ему! — она хлопает по руке нашего нового товарища из Мединат Исраэль. — Если бы не он… В общем, выжить ты вообще был не должен. А предъявить претензии может только участник дуэли, вернее, инициировать их. Мне нужен твой формальный рассказ ему, что всё было так, как было.

— Знаешь, у меня просто не лежит к этому душа. — Прислушиваюсь к своей интуиции и решаю говорить чистую правду. — Не могу понять, в чём дело. Но предчувствие говорит однозначно: мне с ним лучше не разговаривать. Есть какие-то варианты этого избежать?

— Только отказаться. Лично ему в глаза. Это моя просьба, — поясняет она. — Просто переведи стрелки на меня, но лично. От его решения много чего будет зависеть уже сегодня, а мне бы не хотелось терять возможность врезать и по Штавдакерам, и по Энзи. Тем более что они более чем неправы.

Мужик у барьера, видимо, устав наблюдать за нами, отлипает в этот момент от опоры и направляется к нам.

— Алекс Алекс? — впивается он в меня рыбьими глазами, к тому же, не мигая.

— Он самый.

— Я — Ральф, межклановый арбитр, все мои данные есть в семье Хаас, — он очень коротко кивает в сторону Анны. — У меня к вам есть вопросы…

— Извините. Вы, видимо, в курсе, что я сейчас не совсем в состоянии вести беседы?

— На вид не скажешь, — слегка удивляется он. — Ходите, разговариваете, не шатаетесь даже.

— Это исключительно моя личная заслуга, а не часть объективной реальности.

— Вы не член какого-то из кланов?

— Нет, и никогда не был.

— Искрой никакой не владеете?

— Медицина, хань, второй уровень. — Алекс, присмотревшись к этому мужику, по внутренней связи отчего-то инициативно берёт бразды управления разговором в свои руки.

— Это не искра, — пренебрежительно отмахивается он. — Она бы вам не дала возможности… эм-м-м… Вы позволите быть с вами откровенным?

— Извольте.

— Полноценный бой неодарённого с выпускником. Малолетка-соискатель, если верить записи и свидетелям, каким-то образом держит все виды термоудара первую половину секунды или даже секунду. Там, где кожа обычного человека начинает обугливаться мгновенно, на вас это почему-то не работает. Или — работает с почти секундной задержкой. А затем, ровно за эту секунду неясно откуда берущейся форы, вы успеваете выскочить с места каста и целиться в вас надо по новой. Судя по записи вашей тренировки с Анной Хаас, мощность каста, проходящего по вам, вообще не имеет значения. Об этом же говорит и запись боя. Первую половину секунды тепловой урон по вам не проходит в принципе; вторую половину — со значительной потерей эффективности. И в итоге, свернув шею противнику, вы ещё и обвиняете его в использовании артефакта. — Он насмешливо смотрит на меня. — Я ничего не упустил в нашей постановке вопроса?

— Может, я сейчас что-то не то скажу, — оглядываюсь по сторонам, с удовлетворением замечая полное отсутствие внимания к нам окружающих. — Но ты, мужик, не обижайся.