Осень (СИ) - Дормиенс Сергей Анатольевич Страница 9

Показав пленной, куда сесть, Аянами с наслаждением принялась за шнуровку своих ботинок. Высушить по-людски их не получится, но Рей твердо намеревалась хотя бы повыливать воду и вынуть посторонние предметы. В свете лежащего рядом фонарика было хорошо видно рыжую, которая, якобы брезгливо кривя губы, изучала ее действия.

«Темно, сухо, еще и смотрят с завистью», — подумала девушка и, взяв фонарик, встала. После хлюпающего в ботинках болота камень показался не таким уж и холодным для босых ног.

— Я сниму с тебя ремень.

Рыжая неприязненно посмотрела на нее:

— Лучше маску с себя сними.

Аянами пожала плечами и двумя движениями открыла лицо: гофрированное забрало вниз, очки — вверх, а потом подсветила свое лицо, как делали дети в ее родном лагере. К удовольствию Рей пилот NERV отреагировала правильно: то есть, вздрогнула и что-то прошипела сквозь зубы.

— Повернись, я освобожу руки.

— Ты что, мутант?

Рей захотелось пройтись ножом не только по ремню, и она не ответила, но зато решила, что когда рыжая себя обслужит, то снова окажется связанной — и плевать, что у той отекли руки.

— Как тебя зовут, тварь?

«Это раздражает», — подумала Рей и отошла на шаг от пленной, вынув из кобуры оружие.

— Разувайся, снимай, что хочешь высушить, и сядь на место.

Пленница пошевелила пальцами, размяла руки и принялась за обувь.

— Так что, у тебя даже имени нет, тварь?

Рей промолчала, но почувствовала, как пистолет, словно намекая, оттягивает руку. «Удобная тяжелая рукоять с тяжелыми патронами в ней…»

— Меня зовут Рей.

— «Рей»? Это как «ноль»?

Аянами твердо решила не реагировать на оскорбления. В конце концов, будет еще дорога.

— Как зовут тебя?

— Да пошла… — рыжая осеклась, и Рей хорошо знала, почему: пленница как раз стянула куртку, и под ней обнаружилась рубашка с именной нашивкой на плече.

— «Капитан Сорью А. Ленгли», — прочитала Рей. — Национальность? «А.» — это «Агата», «Алиса», «Анна», «Аннабель»?..

— Перебирай, перебирай, — буркнула та в ответ.

Аянами раздраженно пожала плечами и поймала себя на том, что это движение становится опасной привычкой. Она тут же пообещала себе, что больше так делать не будет.

— Обойдемся без имени, капитан Сорью.

Удерживая на прицеле рыжую, которая отжимала свои волосы, Рей другой рукой вынула из подсумка отобранные у пилота вещи. Тут обнаружились разные датчики, в том числе и датчик частиц Ангела. Аянами с удовольствием обнаружила, что в пещере их концентрация лишь чуть выше, чем в среднем по этому региону. Документов, к сожалению, не было, зато были две флэшки — их Рей перепрятала понадежнее, подальше от дождя. Косясь на пленную, Рей полистала небольшой блокнотик, в котором кривыми кандзи содержались в основном пометки «проверить уровень масла», «10:00 — тех. обсл.», какие-то номера телефонов и прочие мелочи. Под обложкой торчала сложенная фотография, и Аянами развернула ее. Изображена там была, несомненно, сама госпожа капитан, только куда более сухая и довольная, а рядом с ней — перепуганный парень с такими же погонами. Рей изучила симпатичную мордашку, которая очень неестественно смотрелась над воротничком пилотского обмундирования. Этой мордашке там было неуютно.

«Фотошоп», — решила Аянами, пряча фото на место.

— Может, хватит шарить по моим вещам? — раздался недовольный голос Сорью. Аянами поморщилась: голос слегка опомнившейся пленной в замкнутом помещении был чересчур громким.

— Ты в плену.

— Вот именно, — сказала рыжая. — Поэтому соблюдай международные договоры и уложения, ясно?

Аянами промолчала. От троих дезертиров осталась оплавленная воронка, в прошлом месяце группку больных и раненных, отставших от автоколонны, кто-то расстрелял ракетами с воздуха. Ну, а рассказы о том, что творят с повстанцами в плену, Рей предпочитала ополовинивать, хотя даже в таком виде впечатлений хватало.

Ее тошнило при упоминании международных договоров.

— Помолчи.

— С чего это вдруг?

Аянами взвела курок пистолета.

— Я прострелю тебе плечо. Зашивать не обязательно, наложу бинт.

Рыжая неприязненно покосилась на ствол, а потом буркнула:

— Выродок красноглазый.

— Раз, — сказала Рей. «Главное не пожимать плечами. Не пожимать».

— Как в кино, да? — скривилась рыжая, задирая нос. — «Я считаю до трех!»

— Два, — сказала Рей.

Сорью шлепнулась на каменный выступ и сложила руки на груди. В пещере стало тихо. Не опуская оружие, Аянами отнесла вещи к дальней стене пещеры и движением ствола предложила пленной переместиться туда же.

— Ай, теплый, — удивилась капитан, прислоняясь к камню.

Вечный туман над этими местами стоял неспроста, но Аянами не была склонна углубляться в геологию местности. Раз по ту сторону хребта есть Гремучие Ключи, значит, горы еще живут. Может, причуда недр, может, последствия отчуждения. В любом случае, Рей находила это удобным.

— Мы будем спать три часа. Советую потратить их на сон, а не на глупости, — проговорила Рей, стянув руки пленной. Наклонившись, она принялась за ноги.

— И как ты это определишь? Будешь спать с открытыми глазами? И с фонариком в зубах? Ауч…

Рей затянула узел и отошла от пленницы.

— Нет. Мне свет не нужен.

— А, ясно. Ты подсвечивала дорогу мне, а сама ты — йокай.

— Второе неверно.

— Ты совсем дура, — сказала Сорью почти жалостливым тоном. — Хочешь спать — спи. Но не рассчитывай, что я доставлю тебе ту же радость. Свет ей не нужен, ага!

Рей вздохнула. Сейчас надо сказать очень много слов — и очень убедительно. Не хотелось в темноте дырявить ценную пленницу. Вдруг у нее кровь плохо свертывается. Можно оставить фонарик и впрямь поспать с открытыми глазами, чтобы не вводить противную Сорью в искушение, но…

Фонарик уже садился и так, а поспать по-настоящему хотелось просто ужасно.

— Послушай. Я не буду показывать тебе фокусов, но если ты хотя бы двинешься в мою сторону или в сторону выхода, я выстрелю. Попытаешься снять ремни — я выстрелю.

Отзвуки голоса еще болтались в между камнями, а Рей уже поняла, что Сорью ей поверила. Наверное потому, что Аянами постаралась красиво выделить каждое слово. Прислоняясь к камню и сдвигая «Ружье» так, чтобы было удобно шее, она услышала:

— Тварь нулячая.

Рей поймала себя на мысли, что уже жалеет о решении взять «языка».

— Если тебе так проще, считай, что я йокай.

3: Первый снег

— Нет, — сказала Аска.

Спину ломило от многочасового сидения, вокруг угольным мраком простиралась тьма, и там, в этой тьме, блуждали тени. Они задавали вопросы, но ответов не слушали, потому что им было важно одно: чтобы Сорью Аска Ленгли пошла под трибунал.

— Почему вы ушли с маршрута?

«Маршрут был проложен для дебилов и перестраховщиков, ведь Ева способна…»

— Почему вы не последовали за ведущим?

«Потому что он папенькин сыночек! Какой из него ведущий?»

— Почему?..

— Почему?..

— Зачем?..

Аска сцепляла зубы, слушая очередной вопрос, и понимала: все, что она скажет, будет использовано против нее. Хотя бы потому, что она сама старательно себя похоронила. Вырыла себе яму, приготовила простое солдатское надгробие и…

— Я думаю, мы можем обсудить наказание, господа.

«Какой знакомый голос», — подумала Аска. Один из сгустков тьмы приблизился и разделился на два силуэта — побольше и поменьше. Говорил тот, что выше. И говорил голосом командующего Икари.

— В сложившейся ситуации решение должно быть подобающим. Предлагаю отдать капитана повстанцам.

— Что?! Нет!

Меньший силуэт приблизился и стал Синдзи. Бледное лицо парня словно подсветило вспышкой.

— Как ты могла, Аска? — спросил ее напарник, и из его глаз на щеки потекли струйки крови.

— Нет, я!..

— Как ты могла?

Аска открыла глаза. Вокруг был все тот же мрак, что и во сне, так же адски болела спина, а в голове набатом гремело проклятое «как ты могла». Она прикусила губу: «Я в плену. Меня сбили». Медленно возвращалось ощущение затекших рук, ног, в горле першило — то ли от сухости, то ли сказалась прогулка под дождем.