Братья ветра - Тэд Уильямс Страница 9

Он улыбнулся, но белая вспышка зубов заставила меня подумать про черную холодную воду зимнего озера, спрятавшуюся под ослепительно сияющим льдом, и мне стало любопытно, насколько сильно разозлен и недоволен Инелуки. Впрочем, настроение у него быстро и часто менялось, и я надеялся, что он скоро образумится.

– Ты поступил глупо, – тихо сказал Хакатри брату. – И заставил многих беспокоиться.

Остальные члены охотничьего отряда терпеливо ждали, когда братья закончат спорить. Мы узнали, что отряд остановился здесь, у входа в долину, еще в середине дня. Хакатри намеревался убедить брата вернуться в Асу'а, но тот категорически отказывался.

– Мне бы не хотелось вмешиваться в ваш разговор, великие лорды, – сказал смертный принц Кормах, – но, как вам известно, здесь находится вход в Змеиную долину, где Червь устроил свое логово. Его нечасто видят при свете дня, но он появляется по ночам и забирает с лугов в горах овец и другой скот, и даже людей. Мне кажется, это не самое хорошее место, чтобы продолжать ваш спор, тем более если вы не уверены, что он быстро закончится.

Не вызывало сомнений, что эрнам – так смертные себя называли – совсем не нравилось это место, и, должен признаться, и я чувствовал себя здесь, мягко говоря, не слишком уютно.

Холмы по обеим сторонам ущелья были высокими и скалистыми, солнце уже почти село, и ночная темнота, которая расползалась по заросшим травой склонам, добавляла мрачности окружавшему нас пейзажу. Я не слышал пения птиц. И только несколько сверчков выводили свои трели в высокой траве, возвещая о приближении ночи. Не меня единственного посещали дурные предчувствия, некоторые члены охотничьего отряда моего господина с опаской поглядывали на вход в долину.

– Мы тут не останемся. – Хакатри повернулся к смертному принцу. – Мы возвращаемся в Асу'а – все. Наш отец будет сильно рассержен, и даже мать потеряет терпение, но мы еще можем исправить вред, который ты всем причинил своим своеволием.

– Своеволием? – Инелуки закрыл глаза, словно его терпение подверглось несправедливому испытанию. – Смертные пришли в Асу'а со сказками о смертельно опасном драконе, я отправился на него взглянуть собственными глазами, и вот мы стоим рядом с логовом дикого существа, о котором они говорят, и ты намерен повернуть назад? Какая польза будет от такого поведения этим людям?

Он махнул рукой в сторону Кормаха и его бородатых спутников.

– Какой урок они извлекут? Они подумают, что в Доме Ежегодного Танца нет отважных сердец!

– Мы пришли к вам не для того, чтобы нас чему-то учили, милорд, – сказал Кормах, который уже рассердился на Инелуки. – Мы попросили о помощи.

– Вот видишь? – вскричал Инелуки. – Тут требуется всего лишь немного храбрости, брат.

– То, что сейчас происходит, не имеет никакого отношения к храбрости, зато напрямую связано с волей Защитника и Са'онсеры, – ответил мой господин. – Ты покинул Асу'а до того, как наши родители приняли решение, точно ребенок, которому наскучили уроки, и он убежал во двор поиграть на солнце.

На мгновение мне показалось, что гнев возьмет над Инелуки верх.

Он с такой яростью смотрел на брата, что я подумал: еще мгновение, и он снова ускачет прочь. Затем его лицо снова изменилось: гнев либо отступил, либо Инелуки хорошо его спрятал.

– Твои доводы запоздали, брат, – проговорил он мягче. – Возможно, я действительно плохо подумал, но Сад знает, иногда я теряю терпение от излишней осторожности наших родителей. Но мы уже здесь! И по меньшей мере должны посмотреть на зверя, узнать его истинные размеры и природу, чтобы спланировать, как мы избавимся от чудовища.

Братья продолжали спорить, но отошли немного в сторону от остальных. Кормах и его смертные спутники наконец разожгли костер – гораздо больше того, который развели мы с зида'я накануне ночью, – и мы стали ждать, когда мой господин и Инелуки договорятся о том, что мы будем делать дальше.

Далеко за полночь Хакатри подошел к костру.

– Утром мы немного пройдем в долину, чтобы выяснить что возможно про Червя, который, по словам смертных, здесь живет, – тихо сказал он мне. – Я поеду на Ледяной Гриве на случай, если у нас возникнут неприятности.

Итак, младший брат моего господина выиграл спор, и меня это нисколько не удивило – Инелуки, как любил повторять его отец, обладал упрямством барсука, защищающего свою нору. Услышав, что завтра мы направимся в мрачную долину, я расстроился, потому что мне совсем не нравилось то, что я уже видел.

Большую часть ночи я приводил в порядок наконечник копья и меч моего господина, чтобы они были острыми, точно ледяной ветер.

Вход в ущелье произвел на меня неприятное впечатление, но еще сильнее угнетала сама долина. Лорд Инелуки и мой господин ехали впереди, мы с Йоу – сразу за ними, потом следовали лорды из охотничьего отряда Хакатри со своими оруженосцами, последними – принц Кормах и его люди. Нам не требовался проводник, поскольку долина оказалась узкой, а ее каменные стены – высокими. Вход был завален сломанными и упавшими на землю деревьями. Я заметил, что братья мимолетно переглянулись, но Инелуки не смог долго выдерживать суровый взгляд брата.

На дне долины пересекались несколько речушек и земля превратилась в болото, тут и там наружу торчали куски деревьев и камни, которые создавали дополнительные трудности и представляли серьезную опасность.

Возможно, из-за крутых склонов по бокам долины казалось, будто затянутое тучами небо висело прямо у нас над головами, закрывая третью сторону. У меня появилось ощущение, будто мы пленники, которых ведут на казнь.

Несмотря на воду, грязь и молодые ростки травы, долина выглядела на удивление безжизненной. Птицы, которых я не слышал накануне вечером, не появились и сегодня, а сверчки молчали. Единственными звуками, кроме тех, что издавали мы, были редкие крики ворон и шипение горных цикад, ни на что не обращавших внимания, кроме своей короткой жизни под солнцем.

Хотя солнце продолжало подниматься на затянутом тучами небе, я не чувствовал тепла.

Маленькие речушки на дне долины в некоторых местах сливались, превращаясь в грязные мутные пруды, из которых, точно руки утопающих, торчали ветки упавших деревьев. Крутые склоны покрывала густая растительность, и даже тихие звуки, что мы издавали, к нам не возвращались. Я чувствовал себя нарушителем, пробравшимся ночью в чужой дом в надежде совершить задуманное и сбежать, прежде чем хозяин проснется.

Неожиданно Инелуки поднял руку. Его брат, Йоу и я натянули поводья и стали молча ждать. Инелуки выставил палец, показывая