Кровавое Золото - Anarhyst737 Страница 9

Прямо сейчас фаролец находился в центре большой круглой ямы, стены которой покрывали длинные и местами окровавленные шипы, а выходы перегораживали металлические решетки. На песке в паре мест можно было заметить темные пятна, подозрительно похожие на подсохшую и частично впитавшуюся кровь, а из мрака за железными прутьями слышалось злобное и крайне голодное рычание.

Сбоку, в десятке метров над ощетинившейся стальными кольями стеной, находились богато украшенная ложа с местами для аристократии красноглазых, в которой прямо сейчас сидели сплошь знакомые Мизару темноухие:

Отправивший его сюда психованный дроу с предвкушающим видом и буквально горящими азартом глазами хлебал вино из богато украшенного кубка, а рядом с ним со скучающим видом сидела щедро одаренная природой матриарх и подпирая свою объёмную грудь рукой, рассматривала собравшихся в этом месте сородичей, не обращая на молодого наемника никакого внимания. За спиной темной эльфийки стояла её дочь, Инариль, что в отличие от своей матери, не сводила с фарольца ненавидящего взгляда, а рядом с ней был одноглазый воин, который взял их с Мизаром в плен и данный момент следовал примеру матриарха — игнорируя бывшего рыбака, он больше следил за окружением и несмотря на расслабленный вид, был готов отразить любую внезапную атаку.

Помимо этого, по краям ямы, за невысокими каменными бортиками стояло множество темных эльфов, похожих на того безумного дроу — тела этих воинов были по пояс оголены, а на иссини-черной коже алыми полосами горели чародейские узоры. Каждый из этих воинов носил на поясе по два клинка и в эту самую секунду они все смотрели на Мизара, тихо о чем-то между собой переговариваясь.

После того, как пара дроу прямо у него на глазах передала третьему какие-то мешочки, до бывшего рыбака наконец-то дошло, где он в данный момент находился и в качестве кого.

" — Делают на меня ставки? Так получается это арена… Видать у красноглазого психопата крепко от этого Разима припекает, раз он решил прибить меня столь изощренным способом. Хех… Даже не знаю, что теперь делать: гордиться, что я похож на столь знаменитого человека, чье имя знают от Фарола до подземелий или бежать обратно к Залику и кланяясь в ножки, слезно просить целителя изменить мне лицо на любой другой вариант. " — С хрустом вправив сломанный нос, Мизар вытер потекшие из него струйки крови и подняв вверх руки, вальяжной походкой начал обходить яму по кругу. — Ну что, красноглазые, готовы увидеть, как прольется моя кровь⁈

Что из себя представляет жизнь гладиатора парень, что прожил большую часть своей жизни в отдаленной деревне, представлял смутно, ведь ни в Зеленых Холмах, ни в городах, которые бывший рыбак изредка посещал по рабочим делам — ничего подобного не было. Но от пары знакомых торговцев с севера фаролец слышал, что в далеком Султанате было такое место, где бойцы на потеху толпе сражались друг с другом или с разными чудищами. Причем бились они строго насмерть, ведь согласно традициям жителей пустыни — для мужчины, избравшего путь воина арены, не было большего почета, чем уйти в чертоги Жнеца в разгар яростной схватки, под рокот и крики множества зрителей, восславляющих твое имя.

И хотя сам Мизар если и желал помереть, то разве что от старости и исключительно в собственной постели (Которая стояла бы во дворце, построенном из чистого золота, причем желательно на костях его врагов), сейчас он старательно играл на публику, изображая из себя свирепого воителя.

В правилах гладиаторов Султаната было два небольших исключения, когда даже проигравшему бойцу могли сохранить жизнь. Жители пустыни делали так в том случае, если воин крайне сильно полюбился толпе или если его поражение было больше случайностью, нежели закономерностью.

Даже несмотря на тренировки под руководством опытного эльфийского воителя, сильным бойцом, наподобие Даракаса, парень себя не считал, а потому второй вариант отпадал сразу. Но вот с первым что-то еще могло получиться: видя, как потрепанный фаролец вместо проклятий в их сторону или мольбы о пощаде начал вести себя крайне вызывающим образом — безумец из ложи для аристократии довольно оскалился, а покрытые алыми татуировками дроу заинтересованно загудели и начали делать ставки вдвое активнее.

Начало представления большей части зрителей точно пришлось по душе.

" — Теперь осталось сделать так, чтобы меня в его процессе не прихлопнули…" — подумал про себя Мизар, видя, как по взмаху руки красноглазого безумца одна из решеток начала подниматься и из мрака на освещаемую кристаллами арену начали выходить сгорбленные фигуры. — " Опять эти ребята? Богами что, назначен день встреч со старыми знакомыми?"

Тихо рыча друг на друга, на свет показалось около двух десятков гулей, которые судя по сильной худобе и слишком длинным для человека ушам, раньше явно были лесными эльфами. Сейчас же они были кривой калькой с тех голодных тварей, от которых молодой наемник бегал по всему Оросу: тощие тела нежити были облачены в грязное рванье, выпирающие вперед челюсти демонстрировали частокол бритвенно-острых клыков, а кончики острых когтей на длинных руках покрывала темная кровь.

Глаза мертвых созданий были абсолютно белыми и судя по тому, как они начали принюхиваться сразу же после того, как их ободранные и местами лишенные кожи ноги ступили на песок арены — эти гули либо крайне плохо видели даже на таком тусклом свету, что царил в подземном зале, либо были полностью слепыми.

Но вот запах крови, текущей из сломанного носа, они чуяли прекрасно и уже спустя несколько секунд после появления, вожак этой мертвой стаи — более крупный мертвец, выделявшийся на фоне остальных своими размерами, задрал голову и исторгнув полный голодной ярости вой, помчался в сторону притихшего от такой картины фарольца, а следом за ним побежали и все остальные покойники.

— Да что ж эти дохляки ко мне так липнут-то? — Тихо процедил себе под нос парень и продолжая изображать «лихого вояку», неспешно подошел к ближайшей стене и резким ударом демонической руки отломил от неё самый здоровенный шип, который из-за его размеров и гладкой поверхности можно было спокойно использовать в качестве неплохой дубинки.

Молодой наемник не забыл слова Вогаша(Про которого Мизар не забыл и с которым планировал в будущем провести долгую беседу в комнате, что плохо пропускала звук и имела в наличии комплект пыточных инструментов), которые десятник сказал ему в городе мертвых и помнил — землисто-серая кожа этих тварей была настолько прочной, что большая часть клинков, лишенных какой-либо магии, была не в силах пробить её.

Магического оружия у фарольца не было, но вместо этого на его…

" — Хех, уже даже мысленно начал считать эту лапу частью себя." — В эту секунду бывший рыбак неожиданно отчетливо понял, что и покрытая мелкой черной чешуей рука и сидящая внутри неё тварь из Бездны будут с ним до конца жизни и перестал тешить себя иллюзиями когда-нибудь расстаться с демонической частью.

И конкретно сейчас её присутствие было Мизару на руку — причем, как в прямом, так и в переносном смысле.

Ведь как однажды сказала ему одна рогатая эльфийка, любящая на досуге призывать потусторонних тварей — когти Повелителя Пустошей тоже являлись чародейским оружием, просто они были естественного, природного происхождения.

Поэтому кое-какие шансы в противостоянии со скачущими по песку мертвецами у парня были, особенно с учетом импровизированной дубины. Кожу гулей такое оружие никогда бы не пробило, но вот кости под ней — запросто, ведь иссушенные трупоеды были до ужаса легкими.

Из своей возни в Оросе молодой наемник вынес некоторые уроки и понял: Главное в битве с нежитью — это перестать её бояться и действовать в бою как можно хладнокровнее. Та же банши была невероятно опасным созданием, способным в одиночку уничтожить целый полк, из-за чего даже захватившей Западный Край армии остроухих пришлось обходить метрвый город десятой дорогой. Но при этом