Стратегия одиночки. Книга 4 - Александр Зайцев Страница 9

и занимающее основной объем — это броня. Кольчуга и поддоспешник. Особенно последний. Его как ни складывай, он в мой рюкзак не поместися. Но я и не планировал его туда запихивать, так как собирался в него облачиться, прежде чем покинуть этот дом. А вот кольчугу, аккуратно свернув, уложил в походную сумку. Её я надену перед тем, как шагнуть в Портал, не ранее.

Мои пальцы пробежали по кольцам брони. Воронёная алхимией сталь отозвалась приятным холодом. Очень надеюсь, что переход Вратами Сундбада пройдёт без эксцессов. Будет обидно потерять эту зачарованную алхимией Ларинделя кольчугу.

Дело в том, что алхимия на Айне сейчас — это что-то вроде узаконенного людьми взлома божественных законов и правил. Из-за этого некоторая её часть плохо переносит взаимодействие с божественными проявлениями. А из всех подобных проявлений, именно переход Вратами Сундбада является одним самым мощных, с чем сталкиваются люди. Потому как тебя буквально переносит в другую часть мира божественная Воля, а точнее, установленное божеством Правило, которое работает, пусть иногда и со сбоями, но, тем не менее, работает, даже после двадцати веков со времени Падения. За пилюли Возвышения Металла я не волновался, шкатулка, в которую они упакованы, защищена. Относительно простые алхимические составы, такие как зелья лечения, восстановления и подобные, по сути, не нарушают божественные установления, так что на них проявления Воли Высших практически не влияет. А вот моя кольчуга, у которой благодаря алхимии Ларинделя изменены начальные химические свойства, может пострадать при Переходе. Шанс на такое небольшой, один к десяти, так что, надеюсь, всё обойдётся. А то у меня после оплаты Врат не запланированы дополнительные траты на броню!

Новое воспоминание немного расширило картину моего понимания мира. Всплеск памяти касался того, что алхимические изменения, проводимые землянами, почти никогда не конфликтовали с божественными проявлениями. Это было, скорее всего, обусловлено тем, что данным искусством занимались те из землян, кто хорошо разбирался в химии. Из-за этого проводимые землянами алхимические преобразования были более естественными, чем те, что делали местные мастера, вот и не возникало противоречий с божественной Волей. Чем сильнее алхимия ломает под себя физические законы мира, тем выше шанс на то, что, столкнувшись с божественным проявлением, эта алхимия разрушится. По этой же причине, к примеру, лечащие препараты, которые основаны на травах и других естественных реагентах, изначально обладавших исцеляющими свойствами, и эти свойства только усилены алхимическим преобразованием, никогда не портились, даже положи их на истинный алтарь и оставь там на сутки.

По схожей причине пользоваться Вратами Сундбада с Записанными на Ядро одноразовыми заклинаниям высокой мощности тоже было несколько рискованно. Можно было получить так называемую Рябь, то есть дрожание поверхности Ядра, как попытку стереть с него условное «читерство». Эта Рябь не фатальна, но пока она не пройдёт, ты не сможешь пользоваться заклинаниями сложнее однословных. «Прошлый я» ловил Рябь два раза. В первый она прошла всего за три часа, а вот во втором случае трясло почти сутки. Тем не менее, избавляться от «Огненного Торнадо» перед тем, как входить во Врата, я не собирался. Данное заклинание может мне очень понадобиться. Настолько, что готов рискнуть и шагнуть в переход с ним на своём Ядре. Тем более, насколько я «помнил», Рябь вызывали в основном Записанные заклинания Легендарного Витка. Магия же более низких ступеней обычно не вела к подобным «конфликтам».

Пока собирал и упаковывал вещи, Аун не произнёс ни слова, и только, когда я закончил и снова уселся в кресло, паренёк спросил:

— Мастер, а может вы всё же задержитесь ненадолго, всего на сутки?

— Нет.

— Но, мастер, ома Тахаяси ведь просто дала вам совет, ничего более. — Привёл он, как ему казалось, весомый довод.

— Как считаешь, чем занимается ома Ай?

— Ну… Так сразу и не скажешь. Обязанности Девятого претора довольно расплывчаты. Она больше контролёр, наверное… Надзор за исполнением регламента и наставлений. Не за исполнением законов, это входит в обязанности Первого претора, а именно временных распоряжений и указов. Она не может приказать страже, флоту или чиновникам что-то сделать, на то у них есть своё начальство. Она, как бы это сказать, какое бы слово подобрать… Она… Рекомендует! Да, вот точно! Рекомендует.

— Она представитель надзора Сената над городскими службами, ведь так?

— Да, вы очень точно высказались, именно так!

Тяжело вздохнув, я поднял взгляд на юношу.

— Аун. Тот, кто надзирает, часто куда более влиятелен, чем тот, кто непосредственно командует. Не только в Триесе, везде. К примеру, кого больше следует опасаться нарушителю: начальника стражи в каком-то замке или личного представителя местного барона, который «всего-то» приставлен смотреть, что и как?

— Второго? — с некоторым сомнением в голосе предположил юноша.

— Именно. — Киваю я. — Ещё предположу, что ома Ай занимается и общей безопасностью внутри городских стен. Не той безопасностью, которой ведает стража, а иной. Я бы сказал, более тонко занимается, чем стражники, и на другом уровне. Мне показалось, она предпочитает гасить все конфликты ещё до того, как те начались. — Отпив компота, договариваю. — Гасить их в зародыше.

— Возможно… Не знаю…

— Так вот, к чему я всё это. Да к тому, что советы от людей, подобных оме Ай, это не совсем советы и даже не просьбы. Это завуалированный приказ. И если сделать вид, что ты его не понял, и проигнорировать, то последствия могут быть самыми плачевными.

— Например? — Даже подался вперёд от любопытства юноша.

— Да всё на виду! Она же не просто так сказала, что мне передадут несколько приглашений от разных центров городских сил одновременно. Скорее всего, я лично вообще никого не интересую, но мой приём одного приглашения и отказ от других кто-то может трактовать, как оскорбление, которое нельзя оставить без ответа. Это приведёт к тому, что на меня могут напасть, что уже тот, чьё приглашение я принял, воспринял бы, как покушение на его гарантии. То есть как прямое оскорбление и не только его лично, но и тех сил, которые он представляет в городе. Что в итоге мы получим? Конфликт. В котором я, как победитель турнира Цеха Алхимиков, выступаю лишь поводом, красной тряпкой для быков, не более. Тот самый конфликт, который, видимо, совсем не нужен оме Ай. Тот конфликт, для предотвращения которого девятый претор может тайком закопать непонятливого гостя города где-то под одной из башен, а потом сказать: «ничего не знаю, он уехал, вот прямо перед рассветом». Политика. Политика — грязная штука, особенно в таких местах, как Триес, где якобы вся власть от народа. А по факту, клубок влиятельных змей, которые спят и видят, как бы усилить свою власть и устранить конкурентов.

— Мастер, вы преувеличиваете!

— Возможно. — Дёргаю плечом. — Но проверять, преувеличение это или нет, не собираюсь.

— Но вы же могли бы просто отказать всем! — Довольный предложенным решением расплылся в улыбке юноша.

— Если раздразнить всех пауков в банке и вовремя не убрать руку, то кусать они будут не друг друга, а твою ладонь.

— Э-э-э… — Ненадолго подвис парнишка, а потом кивнул. — Я понял. Спасибо за пояснения.

— Насколько понимаю, ты спать этой ночью не собираешься? — Спрашиваю мальчишку, который как раз подкинул дров в очаг.

— Нет. Просто не усну. Переживаю. Лучше потренируюсь, это помогает очистить голову.

— Да, я не против. — Забравшись с ногами в кресло, устроился поудобнее и сказал, — разбуди меня за четверть часа до рассвета.

— Хорошо, мастер.

Глава 5

Строго одетая, по одному из самых формальных местных канонов, девятый претор ждала ровно там, где мы и договаривались. Стояла, делая вид, будто внимательно разглядывает фасад ближайшего дома. Несмотря на то, что я вышел немного заранее оговорённого времени встречи, она пришла ещё раньше.

— Доброе утро, уважаемая. — Поздоровался я с приветливой улыбкой на лице.

— Надеюсь, что так, — Несмотря на бодрый и здоровый вид, в голосе омы Ай Тахаяси слышалась застарелая усталость. — Надеюсь, что доброе.

Она оглядела меня с ног до головы, особое внимание уделив моей походной обуви, большим сумкам на плечах и поддоспешнику, который сейчас мной использовался как верхняя одежда. Ещё дольше её взгляд задержался на копье, наконечник которого по всем правилам стражи был плотно обмотан тканью.

— Доброе утро,