Артем Рыбаков - Ядерная зима. Дожить до рассвета! Страница 9

А вот как решить проблему с вооружением, никто не знал.

— У нас для караулов стволы есть и для офицеров пистолеты, — грустно объяснял Макаренко. — В гарнизоне еще немного, да у ментов кой-чего имеется.

— А мобзапасы? — память о советских еще временах не давала мне покоя.

— Большие склады в Ржеве и в Твери. А у нас ни хрена, насколько я знаю. То, что было, вывезли еще в две тысячи седьмом, но куда — мне, понятное дело, не докладывали.

— То есть «Эс-пятые» и «Эс-восьмые»[22] у вас есть, а автоматов нету?

— Бортовое любое есть, но не будете же вы «яковом»[23] мародеров гонять?

— Это ЯкБ, что ли?

— Он.

— Ну, это смотря какие мародеры будут. Соберется таких, как эти, — я мотнул головой в сторону окна, — сотни две, да при стволах, только с вашей помощью и отмахаемся.

— А что у вас из «вертушек» есть? Только без кликух, я в них не силен.

— Да все, что душе угодно! — с жаром заявил Макаренко. — Ка-50, Ми-28Н, Ми-26, Ми-24, Ми-8, Ми-4, транспортники! Это если в музей не залезать.

— Сколько всего наберется?

— Больше полусотни боевых, ну и в шестьсот девяносто шестом полку еще штук тридцать.

— Богато! А…

— А командует кто? — встрял Виталик.

— Генерал-майор Черняев. Александр Юрьевич. Нормальный мужик, «афганец».

— Значит, договоримся, мне кажется!

— А нам деваться некуда… Что у вас с МТО?[24]

— Нормально. Мы же учебно-исследовательский центр как-никак.

— А в Твери охотничьи магазины есть? — озвучил я пришедшую мне на ум идею.

— Есть парочка, — ответил эмчеэсовский лейтенант. — «Арсенал» и «Охотник», но они в центре, так что если туда ядерное что-нибудь бросили, то без мазы… А даже если и уцелели, то как туда добраться-то?

— Это при полусотне «вертушек» под боком?

— Верно, я как-то не подумал.

Я обратил внимание, что Сибанов вытащил портмоне и, вывалив на стол многочисленные бумажки, внимательно рассматривает каждую из них.

— Что потерял, подполковник?

— Уже нашел! Вот! — и он протянул мне картонный прямоугольник.

«Оружейный магазин 13 Калибр. 13 км от МКАД по Ленинградскому шоссе, д. Черная Грязь, д. 3. Часы работы: пн-сб: 9.00–19.00 вс: 9.00–18.00», — было отпечатано на визитке.

— Там барахла столько, что на грузовике не увезешь! Заодно можно и в «Выстрел» заглянуть — он по дороге.

— А его вроде закрыли?

— Это стрелковые курсы на Можайке закрыли, а в Солнечногорске пока не успели.

«Как же я мог забыть про Высшие офицерские курсы и учебный центр при них?! Старею, что ли?»

— Я сейчас! — воскликнул Макаренко, бросившись к телефону.

— Давай договаривайся насчет транспорта, а мы пока с народом пойдем разговаривать, — подвел итог совещанию Виталик.

«Фига себе! — изумился я, когда увидел, сколько народу собралось на митинг. — Неужели вся эта толпа возле нашего опорного пункта застряла?»

На обширном поле, ограниченном линейкой временных укрытий, дорогой, ведущей к нашей даче, и задами поселка, на первый взгляд собралось человек триста-четыреста.

Разъяснил ситуацию подошедший к нам Серега-дальнобойщик:

— Тут не только наши собрались, несколько человек аж из Марьино добрались. На разведку, как говорят. Наши пока только до Дубровки с объявлениями дошли. Но, сами знаете, слухами земля полнится.

Толпа представляла собой зрелище несколько сюрреалистическое — вообразите себе несколько сотен человек обоих полов, разного возраста и социального статуса, собравшихся на обычном таком среднерусском поле. Народные рубашки в клетку соседствовали с модными пиджаками, а простенькие сарафаны с вещевого рынка — с дамскими брючными костюмами от ведущих домов моды. Может, в силу такого расслоения, а может, еще по какой причине, но толпа была непривычно молчалива. Обычно, когда собирается столько народу в одном месте, то разговоры сливаются в непрерывный гул, однако не в этом случае. Нет, назвать эту тишину мертвой было нельзя, но я слышал даже, как посвистывает ветер в полыни.

— Давай! — негромко сказал Виталик, незаметно для окружающих подтолкнув меня вперед. — Ты у нас теперь главный. — Обернувшись, я не заметил на лице друга всегдашнего шутливого выражения, наоборот — он был крайне серьезен!

Поправив висевший на плече автомат, я сделал несколько шагов вперед, оказавшись между офицерами и толпой.

— Товарищи! — Слово «господа» мне показалось совершенно неуместным в данной ситуации. Ведь мы и были сейчас именно товарищами, товарищами по несчастью, товарищами по общей беде. — Началась война! В стране объявлено чрезвычайное положение! — Только сейчас я начал осознавать весь ужас случившегося и почувствовал, как горло стискивает невидимая стальная рука. «Очнись! Не хватало еще, чтобы ты, мать твою, командовал тут, заикаясь и мямля, как интеллигент в КПЗ! — Резкий вдох через нос, затем мысленная команда мышцам шеи максимально напрячься, задержка дыхания и медленный-медленный выдох ртом. — Вроде отпустило…»

— Командованием я назначен военным комендантом этого района! — Привычная терминология облегчала мою задачу, помогая строить фразы. — В связи с этим объявляю всех военнообязанных мобилизованными! — Вот теперь люди ожили, и по толпе прокатился глухой ропот.

— С какой это стати?! — крикнул кто-то из задних рядов. Голос вроде мужской, но истеричные интонации больше подошли бы стареющей стерве. — Вы мне не указ! Мы все сейчас же отправляемся домой!

«Только паники с разбеганием по кустам под лозунгом: „Спасайся кто может!“ мне для полного счастья не хватало! Но на горло брать не будем, при истерике разумные доводы, как правило, на слух не воспринимаются».

— Вы не потрудитесь выйти вперед? — громко, но размеренно и спокойно предложил я паникеру. — А то вас плохо слышно…

«Так, пара мужчин в первом ряду скривили в усмешке губы. Буду знать, что на них можно рассчитывать!»

— Вы вообще-то кто такой?! — снова взвизгнул, протолкавшись вперед, местный смутьян — невысокий толстячок, чье пузо нагло выпирало из-под спортивного костюма «Хуго Босс». Он требовательно потряс сжатым кулаком и повторил свой вопрос. Стоящий у него за спиной рослый парень с фигурой борца и одетый в недешевый костюм поморщился.

— Я-то? — Эх, давно мне в таких «терках» участия принимать не приходилось, все больше с культурными людьми общаюсь… — Капитан Заславский, а что вас беспокоит?

— Я заместитель префекта Дробченко! — визгливости в голосе у толстяка не убавилось, но вид при произнесении этой тирады он принял настолько горделивый, что к нему больше подошло что-нибудь вроде: «Божьей милостью, самодержец всероссийский!»

— И?

— Я требую уважения к нашим гражданским правам!

Судя по реакции окружающих, гражданские права — это было последнее, о чем они сейчас думали.

— Да кто же их нарушает?! — насмешка в голосе Сибанова была явной. — Или вы подпадаете под двадцать третью статью федерального закона? Вы под следствием? Отбываете наказание?

— У меня… у меня сердце… — Хитрый заход Виталика явно выбил чиновника из колеи.

— И справка есть? Если есть, то ничего не можем поделать. Будете нести нестроевую службу.

— Но я должен получить повестку!

— Не вопрос! — широко улыбнулся подполковник. — Назовите ваши фамилию и имя-отчество.

— Дробченко Артур Вениаминович. Одна тысяча девятьсот шестьдесят пятого года рождения.

Сибанов жестом фокусника вытащил из кармана куртки блокнот с ручкой и принялся что-то быстро писать:

— Кстати, согласно статье десятой закона о мобилизации, мы можем привлечь вас для выполнения работ, направленных на укрепление обороноспособности страны. — И еще раз широко улыбнувшись, Виталик протянул мне листок: — Поставьте вашу подпись, товарищ комендант!

Дробченко замер с открытым ртом — очевидно, он не ожидал, что его усмирят его же оружием — крючкотворством.

Многие из тех, кто стоял рядом, заулыбались. Трюк Виталика отвлек их от тяжелой, я бы сказал, неподъемной вести.

— Товарищи! — Настала пора ковать железо. — В настоящее время наша первоочередная задача — обеспечить вас всех хотя бы временными укрытиями. И, как видите, мы эту задачу практически выполнили! — Я показал рукой на наши «времянки». — О снабжении продовольствием и предметами первой необходимости мы сообщим чуть позже. Мужчин-военнообязанных я попрошу зарегистрироваться у товарищей офицеров. А сейчас представитель МЧС сообщит вам некоторые требования.

Лейтенант Алексеенко выдвинулся чуть вперед:

— Первое — не заводите двигатели своих машин, горючее надо экономить! Второе, по возможности старайтесь не выходить наружу из укрытий и транспортных средств. Для гигиенических надобностей мы построим специальные помещения.